Алексей Горбачев
Будни оппозиционного фарватера: иных уж нет, а те далече.
Фото Айгуль Юсуповой
Наиболее успешным с электоральной точки зрения стал Алексей Навальный, с конца 2012 года из блогера трансформировавшийся в кандидата в мэры Москвы. То, что одновременно с этим он получил уголовный срок за якобы имевшие место хищения в рамках «дела о «Кировлесе», ни его командой, ни стороной его политических противников пока не педалируется. Останется ли нынешнее status quo Навального судебной данностью и дальше, станет понятно после 8 сентября.
Многие поклонники Навального считают его едва ли не мессией, способным вывести общество из политического тупика, загнанного туда не по своей воле. С другой стороны, многие из числа так называемых либералов за глаза называют Навального «опасным человеком» и призывают ни в коем случае его не поддерживать, припоминают ему националистические скандалы и обвиняют в возможном отстаивании интересов одной из околовластных группировок.
Ни самого Навального, ни его штаб такие обвинения, похоже, не смущают: они продолжают эпатировать публику и «пугать» власти угрозой второго тура выборов. На слуху у общественности и своеобразные методы общения с журналистами – пресс-секретарь Навального Анна Ведута и начальник его штаба Николай Волков зачастую как бы не слышат вопросов журналистов, – и даже с собственными волонтерами, помогающими кандидату в мэры вести агитационную работу. Последние даже обвинили некоторых сотрудников штаба Навального в хамском поведении. Досадно, что, еще не став реальной властью, оппозиционеры уже сейчас примеряют к себе замашки провластных элит, которых сами же и обвиняли в административно-командном стиле общения с народом.
С наименьшими репутационными потерями события протестного 2012 года пережили лидеры «Яблока» – Григорий Явлинский и Сергей Митрохин, которых бесспорно можно отнести к представителям оппозиционной элиты. Умеренность позиции обоих, с одной стороны, помогла «сохранить лицо», с другой, свела к минимуму приток сторонников, которых привлек бы имидж «Яблока» как абсолютно независимого от Кремля игрока. И все же в глазах своих сторонников партия Явлинского продолжает оставаться легитимной и известной оппозиционной политической силой, которая призывает менять режим без революций.
Выстраивать с хорошо известными яблочниками диалог готовы, кстати, и зарубежные элиты, для которых интеллигентный имидж Явлинского гораздо более приемлем, чем, к примеру, скандальность лидера «Левого фронта» Сергея Удальцова, получившего достаточную известность на пике протестов из-за своего участия в организации митингов.
Однако данность такова (несмотря на то что в открытую в этом мало кто захочет признаться), что в рядах контрэлиты Удальцов теперь сам стал объектом критики. Оппозиционеры злятся на него за «неразборчивость в связях», имея в виду привлечение в «Левый фронт» бывшего прокремлевца Константина Крылова, показания которого и легли в основу обвинения в организации якобы имевших место массовых беспорядков. А также за возможные контакты с грузином Гиви Таргамадзе, которые провластная пропаганда использует в агитации против всей оппозиции. После домашнего ареста Сергей Удальцов практически исчез из информационного поля.
Представители РПР–ПАРНАС Борис Немцов, Михаил Касьянов и Владимир Рыжков несколько укрепили свой контрэлитный статус после регистрации их партии. Правда, победа в споре с Минюстом не дала занимавшим ранее высокие посты оппозиционерам никаких существенных преференций. Оказалось, что выход за рамки аудитории «Эха Москвы» дается тяжело – в регионах бренд РПР–ПАРНАС обладает нулевой известностью, а потому представителям ельцинской и ранней путинской элит пришлось начинать общение с избирателями чуть ли не заново. Спустя почти два года с начала протестов первая более-менее заметная кампания РПР–ПАРНАС стартовала в Ярославской области под эгидой Бориса Немцова, который уже собрался переезжать в регион в случае победы на выборах. Несколько хуже ситуация у Владимира Рыжкова – в Хакасии и Республике Алтай партия бессильна в противостоянии с админресурсом, а выборы в Барнауле, на родине политика, в марте 2013 года закончились полным провалом ПАРНАСа.
Михаил Касьянов участие в событиях принимает чисто представительское. Он охотно представляет российских оппозиционеров в европейских структурах, пользуясь своими связями, сохранившимися еще с поры его премьерства. Участие Касьянова в российской оппозиционной жизни также носит сугубо официальный характер и не вписывается в революционные настроения радикальных оппозиционеров.
Почти не слышно сегодня и еще одного представителя кремлевской элиты, некоторое время назад переметнувшегося в противоположный лагерь, – Алексея Кудрина. После того как стало понятно, что никакой рокировки в правительстве в его пользу не произойдет, политическая активность экс-министра финансов минимизирована.
Протесты более явственно высветили и новый класс контрэлит, куда вошли представители театра, кино и телевидения, а также известные писатели и журналисты. Наиболее ярким представителем данной категории элит является телеведущая Ксения Собчак, которая на волне протестов сначала закрутила роман с Ильей Яшиным, затем была феерично изгнана с телевидения, а также стала подвергаться обыскам и допросам со стороны Следственного комитета. Впрочем, ее ярко оппозиционная деятельность продлилась недолго: в своем ЖЖ Ксения вскоре опубликовала странный пост о якобы приснившемся ей сне, который наблюдатели охарактеризовали как покаянное письмо Путину.
По странному совпадению, почти сразу же после этого Ксении Собчак были возвращены изъятые при обыске средства, роман с оппозиционером Яшиным прервался по невыясненным обстоятельствам, а сама она неожиданно для многих вышла замуж за актера Максима Виторгана. Последний, кстати, позиционирует себя оппозиционером, время от времени участвуя в протестах. Как, впрочем, и журналисты Сергей Пархоменко, Леонид Парфенов, писатель Борис Акунин, поэт Дмитрий Быков и другие известные представители культуры и искусства. Стремительно ворвавшись в оппозиционную среду и поучаствовав в нескольких оппозиционных акциях, они в настоящее время выбыли с информационного поля. Видимо, до новых всплесков протестной активности.
Но есть и постоянные участники контрэлит, как, например, актрисы Лия Ахеджакова и Наталья Фатеева. Последняя удивила общественность историей с баннером в поддержку Алексея Навального, который с ее балкона безуспешно пытались снять участковый и представители управы. А Лия Ахеджакова практически постоянно присутствует в оппозиционном информ-пространстве, рассказывая о том, что происходит с фигурантами по «болотному делу», на судебные заседания по которому она старается регулярно приходить, если в театре в это время нет спектаклей с ее участием.
Показательна ситуация противостояния властной элите на примере экс-представителей «Справедливой России» Геннадия и Дмитрия Гудковых. Приобретя политическую известность еще в период нахождения среди элиты при президенте Владимире Путине, Гудковы наглядно продемонстрировали: элитный статус и участие в оппозиционной деятельности – понятия несовместимые. Попытка Гудкова-старшего участвовать в выборах губернатора Подмосковья практически провалена из-за массового отказа спонсоров финансировать его предвыборную кампанию.
Понятно, что для того чтобы войти во власть, то есть войти в круг властной элиты, оппозиционер должен либо отказаться от своих прежних протестных убеждений, либо дожидаться смены режима. Да и то, добравшись до вожделенного Олимпа, важно не повторить ошибок своих предшественников, которые, войдя в элиту, полностью забыли о некогда обещанном курсе на демократию и занялись исключительно собственным обогащением.
Владимир Полканов 
