Владимир Казанцев
Первая половина нулевых сопровождается ухудшением криминогенной обстановки, сказывается и мрачное наследие «Норд-Оста»: выходят целые пакеты антитеррористических законопроектов. Здесь есть две стороны. С одной: власть прекрасно понимает, что трудовые мигранты – дешевая рабочая сила, востребованная предпринимателями. Используя дыры в законодательстве, последние нанимают приезжих, не особо заботясь о правовой стороне вопроса. Нелегалы «дорожают» в рамках кампании по борьбе с терроризмом: спикерами выступают Владимир Путин и Борис Грызлов (сначала как министр внутренних дел, потом как председатель Госдумы и руководитель ЕР). С другой стороны, пресса полнится заголовками о необходимости легализации незаконных мигрантов. Эта сторона вопроса намного интереснее.
15 апреля 2003 года замначальника Федеральной миграционной службы МВД Михаил Тюркин говорит о необходимости создания «оптимальной структуры подразделений по делам миграции, определения задач и функций иммиграционной инспекции, улучшения системы анализа и прогнозирования, создания правовых, организационных, материальных и иных необходимых условий для эффективной работы подразделений по делам миграции и паспортно-визовых подразделений Министерства внутренних дел, главных управлений, управлений внутренних дел субъектов РФ по предупреждению, выявлению и пресечению незаконной миграции». То есть раньше такой структуры не было. Грызлов называет инициативу экспериментом. Эксперимент традиционно проходит в Москве, Московской области и Краснодарском крае. К слову, в последнем на борьбу с незаконной миграцией из года в год тратится львиная доля бюджетных средств.
В 2005-м тема звучит уже несколько иначе – в разговоре Путина и зампредседателя Госдумы Александра Жукова, который произносит: «Мы сейчас в правительстве работаем над вопросами, связанными с миграцией, демографией, привлечением трудовых ресурсов. В общем, это целый комплекс вопросов, которые явно выходят за рамки полномочий сугубо миграционной службы.
Здесь и экономика, и социально-культурная адаптация мигрантов, вопросы, связанные с материнством и детством, с тем, чтобы повысить рождаемость, увеличить продолжительность жизни, поэтому предлагается создать государственную комиссию, которая бы в комплексе занималась всеми этими вопросами». Видимо, несколько неожиданный переход от мигрантов к материнству и детству объясняется достаточно общей для многих стран тенденцией – видеть в миграционном вопросе ответ на вопрос демографический. Для России это очень актуально: государство в муках выходило из так называемого русского креста, когда смертность превышала рождаемость; требовалось закрепление позиций.
Вторая половина нулевых – начало активной фазы действия внедренных за пять лет законов. Несмотря на то что мер было введено достаточно (крупные административные штрафы для предпринимателей, налажен контроль на границах, стабилизируются квоты, введены документы для мигрантов, скорректирована работа ФМС) и ситуация, по идее, должна была нормализироваться, с 2005 года тема набирает обороты в медиасфере. С 2006-го она не опускается ниже отметки в тысячу сообщений в год (при 560 упоминаниях в 2003-м). По большей части это сообщения о неудовлетворительных результатах работы. Одна проблема возникает вслед за другой.
Во-первых, это проблема культурного характера: местное население без энтузиазма принимает выходцев из ближнего зарубежья. Растет уровень преступности, а власти не могут определиться с позицией. К примеру, осенью 2007 года мэр Москвы Юрий Лужков заявляет, что преступность в столице растет из-за приезжих: по его словам, 40% преступлений совершается именно ими. Что примечательно, той же осенью он предлагает возродить Министерство национальностей, чтобы привить столичным гражданам любовь к мигрантам. Цена этнических фестивалей, уроков мужества в школах и создания службы социальной конфликтологии – 500 млн. руб. Предлагаются и более жесткие меры по интеграции мигрантов в культурное пространство России: введение курсов по русскому языку с обязательными экзаменами. В зависимости от набранных баллов мигрант получает разрешение на работу или выдворяется из страны.
 |
| «Облака» слов (теги), наиболее часто встречающиеся в теме «трудовая миграция» с января 2003-его по июнь 2013-ого гг. |
Третья и, пожалуй, самая поразительная сложность: неразбериха в правящих кругах. Совет Федерации критикует правительство. Речь идет даже о таких вещах, как подсчет числа незаконных мигрантов. Сергей Миронов наглядно демонстрирует суть проблемы: «Мы так и не знаем, сколько же у нас нелегалов. Их число колеблется от 6 миллионов до 15 миллионов. Это данные различных ведомств. Какие из них верны, никто не может сказать».
Между тем продолжается активная работа по легализации незаконных мигрантов и привлечению новых: объясняется это федеральными программами по строительству жилья – государство привлекает дешевую рабочую силу для выполнения собственных обещаний. О проблеме размещения самих мигрантов задумываются лишь в 2008 году: выдвигаются предложения строить новые общежития. В это же время в подмосковных лесах образуются настоящие мини-города, населенные выходцами из ближнего зарубежья. Наступает финансовый кризис, и мигранты проводят первую масштабную забастовку: строители из Таджикистана несколько дней саботируют работы по строительству жилого дома в центре Екатеринбурга, требуя от работодателя выплаты долгов по зарплате в сумме 11 млн. руб.
В дальнейшем ситуация накаляется. Москва и Подмосковье оказываются перенаселены приезжими. После скандала с Черкизовским рынком глава СК Александр Бастрыкин в феврале 2010 года впервые заявляет: «Внесены предложения по совершенствованию законодательства, в том числе по введению дактилоскопической и геномной регистрации мигрантов». По его словам, «каждое второе преступление совершается мигрантами в Москве, а каждое третье – в Московской области».
Март 2011 года начинается с публикации в «Коммерсанте»: в статье с заголовком «Приступ мигрантомании» сообщается, что в Москве с подачи мэра Сергея Собянина стартует новая кампания по борьбе властей с нелегальными мигрантами. Решено провести рейды по заброшенным зданиям, чердакам и подвалам. Легальным трудовым мигрантам должны быть оформлены медицинские страховки, найдено жилье. Помимо этого сказал Собянин, им должны выплачиваться зарплаты «не ниже минимума».
В апреле ФМС представляет проект концепции государственной миграционной политики до 2025 года. Тот же «Коммерсант» называет ее иммиграционной, так как направлена она на привлечение в страну новых работников. В концепции две революционных идеи: усовершенствование системы получения вида на жительство и отмена разрешения на временное проживание. Месяцем позже «Российская газета» сообщает о новом законопроекте, призванном остановить вал фиктивных браков. Между тем в июне глава думского комитета по международным делам Константин Косачев рассказывает, что в России уже живут около 10 млн. иностранных граждан – это сравнимо с населением Португалии. В 2025-м их будет 20 млн. По словам депутата, таковы потребности российской экономики. В июле проходят слушания в Общественной палате по поводу концепции государственной миграционной политики. По словам Константина Ромодановского, «если сейчас мы не примем действенных мер в области миграции, в частности, не усовершенствуем институт натурализации, реализацию программ добровольного переселения соотечественников, то население страны из года в год будет уменьшаться».
Далее характер публикаций меняется. В 2012-м премьер-министр и кандидат в президенты Владимир Путин заявляет, что с 2013 года мигранты, желающие жить и работать в России, должны будут сдавать четыре экзамена: русский язык, литературу, историю и основы государства и права. В июне 2012 года уже президент Владимир Путин утверждает концепцию миграционной политики, основные пункты которой – дактилоскопия, совершенствование миграционного контроля и процедуры выдачи миграционных карт, создание центров содержания приезжих, которые подлежат депортации, – должны «обеспечить максимальную защищенность и благополучие населения страны».
2013-й становится годом действий: в Госдуму вносятся жесткие законопроекты, направленные на борьбу как с внешними, так и с внутренними мигрантами. Законы о прописке, дактилоскопической регистрации, поддержка президентом идеи о разрешении на въезд в Россию только по загранпаспортам с 2015 года – все эти и другие меры, принимаемые в кратчайшие сроки, становятся следствием уже упомянутой государственной миграционной политики до 2025 года.
Помимо этого решение миграционного вопроса – ответ на общественные запросы. В России, как известно, население не очень довольно сложившейся ситуацией. Требуются действия властей и их оценка ситуации. Недаром Сергей Собянин в конце предыдущего месяца произнес о мигрантах: «Я против того, чтобы эти люди просто так оставались. Если кого-то оставлять, то в первую очередь русскоязычных, с адекватной нашим традициям культурой. Соотечественников – так мы их условно называем. Людям, которые плохо говорят по-русски, у которых совершенно другая культура, лучше жить в своей стране».
Дарья Гармоненко