Владимир Бойков
Люди хотят соответствия между трудовой отдачей и уровнем доходов. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru
Это подтверждается, например, тотальным распространением в нашей стране «теневой» экономики, которая хотя и в разной мере, но подобно раковой опухоли проникла сегодня во все без исключения сферы трудовой деятельности – от материального до духовного производства. Этот факт был озвучен в начале апреля на конференции «Модернизация экономики и общество» заместителем председателя федерального правительства по социальным вопросам Ольгой Голодец, заявившей, что 38 млн. человек, то есть 44% россиян трудоспособного возраста, заняты в ненаблюдаемом (а значит, в «теневом») секторе рынка труда.
Не берусь судить о том, насколько точна эта оценка, но нет сомнений, что она в значительной мере отражает общую ситуацию. Причем ситуация в реальности хуже. Об этом свидетельствуют результаты социологического исследования.
Так, например, по результатам недавно проведенного социологического опроса, 51% респондентов (не гастарбайтеров, а российских граждан) для увеличения своих заработков подрабатывают с различной степенью регулярности на своей основной работе или на стороне. И только каждый пятый из них (20,2%) оформил дополнительную работу официально трудовым соглашением с работодателем или с уполномоченными органами.
Стало быть еще примерно треть занятых в экономике не уплачивает налог и не пополняет пенсионные фонды с части своих доходов. Именно в этом видит основную проблему Голодец, то есть ее в сложившейся ситуации беспокоят прежде всего провалы в фискальной политике.
Проблема, конечно, существенна. Но ее особая острота состоит, как представляется, в другом. В том, что работники в силу разных обстоятельств помимо их желания зачастую выдавливаются из официальной экономики. По данным того же опроса, только 5,2% респондентов в случае потери ими рабочего места отдали предпочтение поиску работы в «серой» экономике. Остальные заинтересованы в официальном трудоустройстве, дающем экономические и социальные гарантии, и в первую очередь – приемлемую заработную плату. При этом 46% опрошенных согласны на работу в любом месте за хорошую зарплату.
Таким образом, чего хотят люди труда? В первую очередь не льгот, а обеспечения соответствия между их трудовой отдачей и уровнем доходов. Реализация этого желания является основой стимулирования трудовой активности и предприимчивости трудоспособного населения, от которых в конечном счете зависят и материальное положение людей, экономический успех предприятий, оздоровление экономики страны в целом и, конечно же, законопослушность.
Между тем приоритеты государственной экономической политики (промышленной, бюджетной, налоговой и т.д.) расходятся с доминирующей в обществе экономической заинтересованностью. Деградация производства и системы воспроизводства рабочей силы побуждают относительное большинство респондентов оценивать усилия властей в экономической сфере отрицательно (см. таблицу 1).
Казалось бы, свобода
выбора и форм
собственности
В связи с обозначенной ситуацией в современном российском обществе представляют интерес два поучительных экскурса в историческое прошлое.
Первый экскурс. Необходимость достижения соответствия меры труда и его оплаты как важнейшего фактора формирования у работников интереса к производительному труду, а также одного из существенных условий экономической свободы граждан обосновывал еще французский мыслитель А. Сен-Симон (1760–1825). Он обратился к этой проблеме исходя из того, что в современный для него ранний период становления капитализма в Западной Европе паразитическое положение класса феодалов превратилось в мощный тормоз экономики. Этот привилегированный класс не занимался производством, но присваивал результаты труда тех, кто создавал материальные блага и кого Сен-Симон называл промышленниками, – фабрикантов, торговцев, простых мастеровых и земледельцев.
Нечто похожее наблюдается сегодня и в нашей стране, хотя аналогии всегда относительны. Проведенная по известному сценарию приватизация предприятий, земельных угодий, недвижимости вкупе с их рейдерскими захватами обернулась не созданием слоя эффективных собственников, а вольготной среды для олигархического капитала. Зачатки малого и среднего бизнеса окончательно чахнут или стремятся скрыться в «теневой экономике». В этой ситуации нет места малому и среднему бизнесу.
Второй экскурс. В XIX и начале XX столетия американский инженер У.Ф. Тейлор (1856–1915) противопоставил существовавшей тогда архаичной практике организации и оплаты труда доиндустриальной эпохи свою систему. Главный смысл этой системы выражался в формировании эффективной для того времени мотивации производительного труда, основанной на дифференциации оплаты его результатов. В качестве главного результата являлась выработка рабочего. Основной постулат этой практики гласил: отстающие штрафуются, передовики награждаются, а середняки получают норму.
Существенной частью данной системы формирования мотивов трудовой активности был комплекс мер по повышению квалификации работников и их служебному продвижению. Цель предложенной Тейлором программы «достигающего рабочего» не сводилась только к тому, чтобы побудить рабочего к напряженному труду в течение рабочего дня. Он искал способы расширения горизонта материального стимулирования трудовой активности путем создания условий для возвышения каждого рабочего до высшего уровня, которого он может достигнуть, заставляя его максимально использовать свои способности, побуждая в нем самолюбие и энергию и давая ему плату, достаточную, чтобы жить лучше. Результат внедрения тейлоризма привнес в американскую экономику потрясающий эффект.
В настоящее время, по сути дела, практика оплаты труда – а это нерв хозяйственного организма – в нашем обществе напоминает ту, которая царила в Европе и Америке полтора столетия назад, до того, как был внедрен упомянутый тейлоризм. Об этом красноречиво свидетельствуют социологические опросы рядовых работников.
Так, например, только 17,4% опрошенных в 2012 году рассчитывают на увеличение зарплаты в случае, если будут работать с большей отдачей сил на основной работе, и только 20,1% считает, что при ухудшении работы их заработок значительно уменьшится. В 1986 году (на заре горбачевской перестройки в условиях тотальной уравниловки в оплате труда) распределение ответов по поводу связи между трудовой отдачей и величиной заработка было более благоприятным: рассчитывали на увеличение заработка при улучшении работы 40% опрошенных, а считали, что ухудшение работы ударит по карману, 51%.
 |
| Лозунги и призывы к доблестным трудовым подвигам теперь мало кого впечатляют: 46% опрошенных согласны на любую работу за хорошую зарплату. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru |
В советский период развития нашего общества основным провозглашался принцип: от каждого – по способностям, каждому – по труду. Однако его реализации препятствовали экономические, идеологические и иные вериги, которые обусловливали то, что называлось уравниловкой. Она выражалась в нивелировании способностей людей, минимизации различий в оплате труда и в регламентации потребления материальных благ. Были, конечно, относительно высокооплачиваемые, средне- и низкооплачиваемые категории работников. Но это обычно определялось не столько различиями их способностей и трудовой активности, сколько волевыми решениями в области поддержки уровня благосостояния населения и сохранения некоторой социально-экономической дифференциации населения в интересах развития приоритетных отраслей производства.
В результате осуществления экономической реформы многое изменилось. Казалось бы, созданы предпосылки для реализации надежд россиян на свободу выбора, где работать и на каких условиях продавать свою способность к труду. Появилось разнообразие форм собственности и, стало быть, свобода выбора при найме на работу. Формально (де-юре) каждый гражданин имеет право стать предпринимателем и участвовать в конкурентной борьбе.
Короче говоря, по многим формальным признакам замысел экономических реформ реализован: созданы макроэкономические условия для реализации притязаний и способностей людей. Однако данные социологических опросов показывают, что действительность далека от реализации этого замысла. Это обусловлено множеством обстоятельств, в том числе не только несправедливостью в оплате труда, но и большими изъянами в организации производства, в практике распределения выгодных и невыгодных работ, в административном произволе на предприятиях и в организациях и т.д.
Как видим, сегодня в сравнении с тем, что было 26 лет назад, сдвиг в самооценках (см. таблицу 2) есть, но мизерный. Как расценивать эти ответы? Не в том смысле, конечно, что половина работников теперь на пределе самоотдачи. Нет, эти люди просто пытаются сделать все зависящее от них в нынешних условиях. Остальные поступают иначе: не видят смысла работать в полную силу, что является показателем их отчуждения от выполняемой работы.
Положение, при котором величина оплаты труда мало сопряжена с трудовой отдачей и, судя по данным опроса, не позволяет двум третям работников и членам их семей удовлетворять элементарные потребности, неизбежно оборачивается деградацией человеческого фактора производства. Острейшая проблема заключается в том, что в этих условиях многие трудоспособные граждане зачастую не имеют стимула повышать уровень деловой квалификации. Они смиряются с процессом люмпенизации, держатся за рабочее место лишь в силу неустойчивого положения на рынке труда. Даже в условиях нехватки рабочей силы (особенно квалифицированной) 31% опрошенных выразили беспокойство по поводу реальной возможности потери даже той работы, которая дает им минимум средств существования. Именно поэтому наши граждане вынуждены искать способы получения денежных средств в неформальном (теневом) секторе экономики.
Нет – «ночному сторожу»
Возврат к советской эпохе для большинства российских граждан неприемлем. Аргументом для такого вывода служит не столько сравнение баланса положительных и отрицательных воспоминаний людей о прошлом с их оценками сегодняшней российской действительности, сколько стратегические ориентиры, которыми руководствуется большинство в обществе. Так, например, на вопрос о том, «как в принципе вы оцениваете частный сектор производства товаров и услуг», заданный опрошенным работникам в октябре 2012 года, получено следующее распределение ответов (в %):
– очень хорошо, что он развивается, – 53,5,
– лучше бы обходиться без него, но деваться некуда – 19,11,
– очень плохо, что он имеет место в нашей жизни, – 5,2,
затруднились ответить – 22,2.
Смысл этого выбора, как и общего стремления к правовому государству, к утверждению подлинных гражданских свобод при всех различиях в толковании этих понятий трудно отождествить с желанием вернуть прошлое.
Вместе с этим важно иметь в виду массовое неприятие такой либерализации экономики, при которой государству отводится роль «ночного сторожа». В этом ключе следует рассматривать оценки респондентов по поводу отрицательных следствий перехода к рынку, представленные в таблице 3.
В качестве резюме можно высказать следующие соображения.
1. К сожалению, в настоящее время отношение работников к труду оказалось в тисках отчуждения, которое измерить во всей полноте эмпирическим путем невозможно. Но в качестве показателей его реального проявления может служить то, что большинство опрошенных не удовлетворено содержанием своего труда и считают систему его оплаты несправедливой, не соответствующей их потенциалу.
Экономическое отчуждение и вызванные им нарастающие противоречия между трудом и капиталом приводят к росту социальной напряженности в обществе, которая пока редко проявляется в забастовках и других акциях социального протеста, но отчетливо фиксируется многими социологическими показателями, характеризующими субъективные позиции россиян.
2. Неудовлетворенность личным социально-экономическим положением, свойственная многим опрошенным, социальные невзгоды, неясность перспектив будущего страны вкупе с другими проблемами (разгулом преступности, правовой незащищенностью населения перед бюрократией и др.) препятствуют консолидации российского общества, формированию ценностного единства наших граждан. Это также наглядно показали результаты опроса.
3. Российский менталитет сегодня еще таков, что, пожалуй, погоня за деньгами для основной массы людей вряд ли станет самоценностью. Но вынужденная повседневная борьба за выживание превратила добычу денег в их главную заботу. А это подрывает ментальные устои российского общества.
| Таблица 1 Оценки деятельности органов власти и управления по улучшению экономики (в %) | |||
| Органы власти и управления | Положительные | Отрицательные | Затруднились ответить |
| Президент России | 47,0 | 26,5 | 26,5 |
| Федеральное правительство | 26,3 | 38,5 | 35,2 |
| Государственная Дума | 20,3 | 44,5 | 35,2 |
| Муниципальные органы | 30,4 | 39,6 | 30,0 |
| Таблица 2 Самооценки, самоотдачи на работе, по данным опросов в 1986 и 2012 годах (в %) | ||
| Варианты ответов на вопрос | 1986 | 2012 |
| «В полную ли меру своих сил вы работаете?» |
|
|
| Да | 37 | 58,0 |
| Не всегда | 46 | 32,9 |
| Нет | 9 | 5,6 |
| Затруднились ответить | 8 | 3,5 |
| Таблица 3 Суждения об отрицательных следствиях перехода к рыночной экономике | |
| Варианты ответов на вопрос «Какие отрицательные следствия обусловили переход к рыночным отношениям?» | в % |
| Усилилась несправедливость в оплате труда | 45,5 |
| Усилилось расхищение природных ресурсов | 54,5 |
| Многие товары стали недоступными для обычных людей | 40,6 |
| Усилилась инфляция | 52,9 |
| Выросли тарифы услуг и цены на товары | 78,1 |
| Появилась массовая безработица | 40,7 |
| Увеличилось число экономических преступлений | 56,4 |
| Выиграли только богатые люди | 54,3 |
| Снизился уровень благосостояния населения | 47,9 |
Дарья Гармоненко