Илья Шаблинский
Сколько бы подписей россияне за роспуск Госдумы нт собрали, рассматривать подобный законопроект парламентариев вряд ли заставишь.
Выборный орган или его большинство (если речь о парламенте) может утрачивать, исчерпывать доверие избирателей раньше, чем истекает срок его полномочий. До истечения этого срока данный орган может успеть изрядно подмочить свою репутацию. Свидетельствовать об этом могут, в частности, и опросы общественного мнения. Конечно, никто не предлагает немедленно реагировать на снижение рейтинга выборами. Вовсе не обязательно спешить – след в след – за переменчивым народным мнением. Но следует помнить, что непопулярный представительный орган – постоянный источник кризиса. И он уж точно не помощник в поисках выхода из кризиса. Предоставляя явно искусственный и избыточный срок для декоративной суеты органу, который в глазах большинства избирателей остается несамостоятельным и непредставительным, наша правящая группа ставит себя в не самое удобное положение.
Дело в том, что создать послушную, абсолютно лояльную правящей группе Думу в 2011 году можно было только с помощью манипуляций и уловок. Но за любые манипуляции избиратель обычно платит презрением к представительному органу. А все мы платим также тем, что государственные средства расходуются бесконтрольно: если кто забыл, бюджетная функция – первейшая функция любого парламента. Думаю, это тоже несколько беспокоит избирателя. Изменится ли его отношение к лучшему до декабря 2016 года – времени истечения срока полномочий нынешней Думы? Сильно сомневаюсь.
Но конституционных средств, позволяющих досрочно распустить нижнюю палату вопреки ее воле, не существует. С теоретической точки зрения это не вызывает у меня возражений: парламенты нельзя разгонять произвольно. Правда, когда проект нашей Конституции писался, никто не мог себе представить, что думское большинство может фабриковаться с помощью массовых подделок протоколов голосования. Согласно ст. 117 Конституции Государственная Дума может быть распущена президентом, если дважды в течение трех месяцев выразит недоверие правительству. Роспуск Думы предусмотрен также в случае, если она откажет в доверии правительству, которое в лице своего председателя само поставит вопрос о доверии себе. Понятно, что с учетом нынешнего состава Государственной Думы такую ситуацию можно вызвать лишь искусственно. И я пока не представляю себе, чтобы этим делом занялась правящая группа. Зачем это ей? Низкий рейтинг Думы, в конце концов, оттеняет высокий рейтинг президента.
Другие же варианты прекращения полномочий Думы вроде массового выбытия депутатов из-за выявленных нарушений статуса или добровольного отказа от мандатов не представляются реальными. Не знает их и Конституция.
Однако хочется повторить, что слишком долгая эксплуатация непопулярного и непредставительного, хотя и послушного государственного органа – это один из факторов кризиса, который может быть вялотекущим, а может быть острым.
Кстати, как могла бы выглядеть Государственная Дума, если исходить из тех сотен копий протоколов голосования, которые, собственно, и были предметом споров, которые суды отказывались рассматривать? Речь идет о протоколах, данные которых, по словам наблюдателей, были переписаны участковыми и территориальными комиссиями. В моем распоряжении были, в частности, такие протоколы из Воронежской и Челябинской областей, и некоторые данные из них уже публиковались «Независимой газетой». Если судить по цифрам в этих документах, «Единая Россия» все равно имела бы большую фракцию – около 30% мест. Но точно не большинство. Три остальные партии, прошедшие в Думу, напротив, имели бы фракции, серьезно превосходящие по размерам нынешние. Причем КПРФ была бы очень близка по показателям к нашей доминирующей партии. Вероятно, в составе Думы оказалось бы и «Яблоко», если бы заградительный барьер был бы не 7, а 5%.
Так ли уж значимы эти отличия? Можно определенно сказать, что это была бы совершенно другая Дума. Большинство в ней могло бы быть образовано лишь на основании реального диалога и межпартийных соглашений. И это ключевой вопрос. Никакое штампование законов по команде не было бы возможно. Конечно, такая более пестрая и представительная Дума была бы менее сговорчивым партнером для правящей группы. Но в том-то и дело, что государство не должно быть инструментом в руках одной группы.
