"У суда нет оснований..."

Может, в свете борьбы с клеветничеством законодательно предусмотреть и такой старый, но мудрый принцип «доносчику первый кнут»?
Жан Батист Лепренс. Гравюра 1765 г.

Две вещи тревожат – в прямом и переносном смысле – значительную часть наших сограждан: качество закона и качество его применения.

Характерной особенностью текущего момента является появление законов, и их становится все больше и больше, которые работают не во благо, а во вред. При этом эти законы проталкиваются через парламенты агрессивным меньшинством, но с молчаливого безразличия большинства, которого эти законы напрямую касаются. По сути дела, мы сталкиваемся с неизвестным доселе феноменом – деструкцией законодательного поля.

Одно из ярчайших и последних по времени проявлений этого – так называемая борьба с педофилией в нашей стране. В феврале 2012 года под предлогом борьбы с педофилами внесены изменения в

ст. 134 УК (половое сношение с лицом, не достигшем 16-летнего возраста и половой зрелости), которые резко ограничили круг потенциальных преступников по этой статье. Дело в том, что раньше закон категорически запрещал половое сношение с лицами, не достигшими 16-летнего возраста, вне зависимости от их пола. Сейчас же это возможно и допустимо, если лицо достигло половой зрелости. Поскольку в нынешних условиях большинство детей к этому возрасту половой зрелости достигают, то вопрос об уголовной ответственности отпадает. Выглядит так, будто государство реально встало на защиту педофилов.

А клевета? В декабре 2011 года ответственность за клевету была выброшена из Уголовного кодекса. И это несмотря на многочисленные протесты специалистов и вопреки элементарному здравому смыслу. А летом 2012 года законодатели вдруг прозрели и ничтоже сумняшеся стали с неистовством доказывать необходимость возвращения в УК этой нормы. Делали это во многом те же самые люди, что полгода назад так же истошно требовали изъять эту норму из УК.

Причем если изъятие как-то не привлекло внимания широкой общественности, то возвращение клеветы в УК эту самую общественность так возбудило, что просто диву даешься. Такие люди поднялись на защиту клеветы и против ответственности за нее, такое наговорили…

Например, довелось услышать, что клевета труднодоказуема, поэтому ей нет места в УК. А в Кодексе об административных правонарушениях она проще доказывается? Впрочем, если исходить из логики некоторых судей, не считающих для себя позором заявлять, что попытка приобщения к делу видеозаписи есть свидетельство стремления избежать ответственности (читатель, ты понял что-нибудь?), то да, конечно. Доказанным будет все, что скажет околоточный. У нас же сплошь и рядом суды сподобились не принимать во внимание многочисленные свидетельские показания по автотранспортным правонарушениям по очень простому мотиву: «У суда нет оснований не доверять работникам ГИБДД».

Вообще одним из самых труднодоказуемых преступлений на сегодняшний день является получение взятки (ст. 290 УК). Может, по этой причине исключить ее из Уголовного кодекса? Вот взяточники-то обрадуются!

В Китае в период правления династии Тан (618–907) был разработан, говоря современным языком, Уголовный кодекс (иногда его еще называют Танским кодексом) – величайший правовой памятник мировой цивилизации. Так вот в нем, по-моему, впервые в истории человечества был разработан и законодательно закреплен принцип обратной ответственности (хотя мы все помним русскую поговорку: «Доносчику первый кнут»). И разработан он был на примере ответственности за ложный донос (разновидность клеветы). В самом общем виде реализация этого принципа означает применение к лжедоносчику того наказания, которое могло быть применено к оклеветанному в случае его осуждения по ложному доносу.

Никогда и нигде в последующем этот принцип мне больше не встречался. Жаль. Может, наши законодатели рискнут реинкарнировать (хотя бы ненадолго!) этот принцип у нас? Вот было бы здорово! Очень наглядно и поучительно.

Глупость законов приводит к глупости их применения. Цивилисты без устали приводят примеры, когда по абсолютно однотипным делам суды принимают совершенно разные решения. Более того, приводятся примеры, когда по схожим делам один и тот же судья едва ли не в один день принимает взаимоисключающие решения.

Отчасти в этом нет ничего удивительного. В разное время в разных странах мира (и у нас в том числе) проводился такой эксперимент. Нескольким судьям давали материалы одного дела, решение по которому уже состоялось (но судьям об этом не говорили), с просьбой разрешить его по своему разумению. Почти во всех экспериментах процент совпадений не превышал 20–25%. То есть один случай из пяти-четырех. Разница выражалась в несовпадении сроков и видов наказаний (по уголовным делам) или мер взыскания (по гражданским делам).

Судьи – живые люди, и бессмысленно закрывать на это глаза. Именно поэтому во всем мире последние десятилетия идет жесткое ограничение пределов судебного усмотрения. Мы, как известно, и в этом направлении пошли против течения, отменив нижний предел наказания за большинство преступлений, сделав возможным назначение наказания судом сроком от двух месяцев до 15 лет. Весь мир диву дается!

Или процесс по делу Ходорковского. Оставим в стороне все споры по поводу того, виновен или не виновен. Обратим внимание только на один момент: в августе 2012 года по средствам массовой информации прошло сообщение, что председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев вынужден был вмешаться в это дело и потребовал уточнить некоторые позиции в точном соответствии с законом (УПК). Вряд ли кто-то сомневается, что это требование будет надлежащим образом и очень тщательно проверено. Скорее всего с ним и согласятся. Позвольте, а куда же суд смотрел, когда подобного рода ходатайства заявлялись адвокатами подсудимых? У меня сложилось твердое убеждение, что нашим судам на мнение адвокатов, простите, наплевать. И это при продекларированной состязательности процесса! Учитывать же заявления и ходатайства потерпевших, похоже, считается вообще моветоном. Далеко же мы зайдем с таким неправосудным правосудием. Очень далеко.

В этом деле вообще много, скажем мягко, чудес. Например, Наталья Лопашенко – известный специалист по хозяйственным преступлениям – была отвергнута судом как эксперт по данному делу по причине того, что никогда не работала в нефтегазовом комплексе. Но ведь и судьи, и прокуроры, и следователи, отметившиеся в этом деле, тоже никогда там не работали. Почему же они себя-то любимых в деле оставили? Они общими усилиями вынесли решение, законность которого теперь оспаривается на самом верху судебной пирамиды.

Я, кстати, никогда не работал в морге, что нисколько не мешает мне квалифицировать дела по убийствам.

Отдельно следует упомянуть о позиции государства. В Подмосковье судебные приставы снесли многоквартирный дом, в котором жили десятки семей. Якобы он построен не там, не так и не теми. Не знаю, возможно, суд и прав. Однако: разрешение на строительство давало государство (десятки согласований!), акт о приемке дома в эксплуатацию давало государство, регистрацию жильцов в доме проводило оно же, налоги с них тоже получало государство. Но вот все квартиры оказались распроданы и заселены (у подавляющего большинства этих бедолаг никакого другого жилья нет, и им просто некуда выселяться), и тут государство неожиданно обнаружило, что оно ошибалось во всех своих предыдущих решениях, и по этой причине приняло новое. Наказать! Но не тех, кто осуществлял ранее принятые решения, и ни в коем случае не себя (как можно-с!), а жильцов. На все их вопли, мольбы и причитания один ответ: «Можете жаловаться». Кому? Да мне же, государству то есть. До боли напоминает совсем недавнюю историю с «Речником». Кстати, нам уже сообщили, что таких домов в Подмосковье около 200, а «знающие люди» вообще утверждают, что их около тысячи. Это уже не чья-то ошибка, это должностное преступление. Точнее, должностные преступления. Но что-то о возбужденных делах не слыхать.

Когда же государство обратит внимание на себя? Смею полагать – никогда! Не только потому, что «у сильного всегда бессильный виноват», а в силу того, что бороться с самим собой еще никто не научился. Дальше призывов «по капле выдавливать из себя раба» мы так и не продвинулись.

Справедливости ради следует отметить, что разум покинул не только наших представителей юстиции. Так, недавно появилось сообщение, что какой-то суд в Амстердаме принял решение, запрещающее к показу в Голландии старый советский детский фильм «Гостья из будущего». Наверное, далеко не все читатели его сразу вспомнят, а многие так и вообще о нем никогда не слышали. Что касается голландцев, то почти никто из них никогда об этом фильме не слышал. Мотив запрета – дискриминация геев. Фильм снят в 1983–1984 годах, когда в Советском Союзе и слова то такого не знали. А дискриминация, по мнению ушлых голландских судей, заключается в том, что два героя фильма, играющие этаких космических мерзавцев, злодеев, всегда вместе, а все вокруг на них охотятся, подвергают тотальному преследованию и гоняют по всей Вселенной. Вот суду и померещились геи.

Законодатели тоже не лучше. Чего стоит одно решение Европарламента, запрещающее использовать слова «мама» и «папа». Только родитель № 1 и родитель № 2 (а кто № 1 и кто № 2, не разъясняется). Я как-то беседовал с одним чиновником из этого странного органа и напрямую его спросил, могут ли мои внучки называть меня дедушкой или они должны использовать что-то типа старик № 1 (или № 2)? Он очень радостно ухватился за эту идею, решив, что я поддерживаю весь этот законодательный бред. Но я быстро его остановил, популярно объяснив, где и в каком виде я видел тех, кто сочинил эту дурь. По большому счету речь идет о разрушении семьи как ячейки общества с последующим разрушением и уничтожением самого общества и, наверное, ликвидации человечества как вида. Нынешние поколения до этого не доживут, но это не означает, что этого не будет.

Лев Бронштейн (Троцкий), как известно, уже пытался это сделать в России в 1918–1919 годы. Говорят, что активным проводником этой идеи был Свердлов, которого рабочие однажды просто забили насмерть после одного его глупого выступления. Тогда в России не получилось. А сейчас в «просвещенной Европе» получается. И у нас начинают раздаваться слабенькие голоса, что, мол, надо следовать общему пути. Это вряд ли. Пути-то как такового нет.

Нарисованная картина получилась не очень веселой. Можно ли исправить положение? Несомненно! И путь к этому очень прост: любым делом должны заниматься профессионалы. «Каждый должен делать то, что он делать мастер». И тогда все у нас получится.