Роза Цветкова
Подобных лозунгов было немало в лагере и на Чистых прудах, и на Баррикадной.
Фото Айгуль Юсуповой
Помнится, еще совсем недавно политологи и социологи свидетельствовали: инфантилизм у молодежи зашкаливает, 25–35-летним политика чужда, они не хотят в нее вовлекаться, по большей части сегодняшние молодые – это сторонние наблюдатели. События последних месяцев, и особенно мая, опровергают прогнозы старшего поколения. Оказалось, 20–30-летним не все равно, в какой стране им дальше жить. Кто-то из них играет с полицией в казаки-разбойники, кое-кто уже имеет немалый стаж протестной деятельности, а некоторые хотят разобраться во всем сами, без подсказок со стороны. «НГ-политика» не выбирала специально собеседников ни на Чистых прудах, ни на Баррикадной, молодые и не очень люди сами охотно делились своими ощущениями от происходящего.
Александр, артист шоу-бизнеса, 30 лет
Я против насилия. Категорично! Считаю, что гражданский протест должен быть веселым, не агрессивным.
В том, что случилось 6 мая, я на самом деле не разобрался, следил за ситуацией по Интернету, возможно, провокации были как с той, так и с другой стороны. Мне в тот день позвонила приятельница, которая была на акции, и сказала, что там что-то невероятное творится. Я бы тоже пошел, но в тот день работал. И когда я понял, что не понимаю, что происходит, решил, что тоже должен выйти на улицу. На Чистых прудах оказался утром 9 мая, как раз после бессонной ночи, когда мы играли с ОМОНом в догонялки. Было очень смешно: они бегали за нами, но как-то мирно. Все походило на некую игру в казаки-разбойники: протестующие были довольно хорошо настроены, омоновцы – тоже, после того, что случилось 6 мая, я думаю, все действительно испугались, не было жестких задержаний, никого не били. Мы собирались небольшими кучками, по 50–100 человек, у всех же есть Twitter, договаривались: сейчас идем на Арбат, потом на Патриаршие...
Обычных полицейских мы не пугались, но, когда видели блестящие шлемы, было немного страшно. Хотя ничего плохого тогда не случилось – если мы видели, что они идут пешочком, мы тоже шли шагом, а если они начинали бежать – мы тоже бежали. Так мы от них бегали всю ночь, наверное, омоновцам это не слишком нравилось, они ж понимали, что это глупость какая-то – преследовать людей, которые ничего незаконного не делают. И когда наша группа прибежала в сквер около Баррикадной, там уже были полицейские, у них же наверняка тоже есть Twitter, к нам подошли несколько человек со звездочками на погонах, сказали, что нас не будут разгонять. «Оставайтесь здесь, мы будем вас защищать», – сказал один из них, и мы даже поаплодировали ему. И остались в этом сквере до шести утра, позже туда приехала Ксюша Собчак, еще Навальный, и хоть и холодно, и сыро было, но все равно весело!
Утром к нам снова подошли полицейские и сказали: «Все, расходитесь!» То есть культурно нас предупредили, что теперь уже есть приказ разгонять. Навальный говорит: «А вот здесь Дмитрий Гудков, у нас встреча с депутатом!» Но они все равно всех разогнали, и тогда же Навального и забрали, а Удальцова тоже забрали на наших глазах у Патриарших.
Мы потом были у памятника Энгельсу на Кропоткинской, но там собралось уже мало людей, потому что кто-то уже не одну ночь так гулял: тяжело несколько дней подряд не спать. А на Чистопрудном бульваре 9 мая был концерт, было много белых ленточек, и мы поняли, что нас разгонять не будут. Я оставался у Абая на ночь с 9-го на 10-е. Убирал мусор, старался помочь по возможности. Слушал, как выступали Ксюша Собчак, она туда часто приезжала, Яшин, Немцов. Считаю, что у нас должно быть право выбора, а пока мы даже мэра города не можем выбирать. А Медведев, когда был президентом, обещал многое, но ничего не сделал, только и всего, что освободил Мохнаткина и Таисию Осипову.
Василий, программист, 27 лет
В акции протеста участвовал впервые 6 мая. По ходу шествия колонна все время задерживалась. По моим оценкам, народу было гораздо больше того количества, о котором сообщала полиция. Когда мы дошли до поворота на Болотную, я почти в одиночестве пошел в сторону сцены, прошел сквозь рамку металлоискателя, постоял там минут пять. Потом люди, которые находились рядом, перешли на ту сторону, где был Удальцов, устроивший вместе с другими «сидячее неповиновение». Полиции в тот момент было немного, я стоял в 10 метрах от заграждения, видел, как некие молодые люди сначала сломали проход через металлоискатели, потом сутолока началась. Были такие случаи: человек отбирает дубинку у омоновца и кидает ее в толпу. Я думаю, это были провокаторы, которые настраивали толпу против сотрудников правопорядка. Омоновцы действовали необычно, у них была странная тактика. Они не делили толпу, а набегали классические космонавты в защищенных пластиковых перчатках, прорывали первый ряд в колонне протестующих, вламывались в толпу, хватали оттуда людей в масках, били по голове и выламывались обратно. Словно стая волков уносила добычу. А потом еще пустили газ слезоточивый, я тоже глотнул, хотя стоял в стороне. И вдруг оказался в центре драки. Мне попало кулаком от омоновца, рассекли висок. Никто из митингующих не атаковал ОМОН в ответ. Ситуация была безвыходная, и я свалил. А потом понял, что теперь уже не смогу наблюдать протестные митинги просто по телевизору или Интернету. Я должен в них участвовать. Понимаю, что власть всегда будет далека от народа, но пусть она хотя бы ротируется время от времени. А то если один и тот же человек у власти годами – начинается застой.
Артем, студент МГИМО
На Чистые пруды меня привело обычное любопытство, мне было интересно: чем то, что происходит здесь и сейчас, отличается от того, что я видел раньше. И разницу для себя я увидел. Оппозиция на данном этапе становится более сплоченной и толерантной, и все объединяются в одну силу для достижения общих интересов. Если протест на Чистых прудах выльется во что-то конкретное, то это хорошо. Но мне почему-то кажется, что когда лидеров оппозиции выпустят на свободу, протест сойдет на нет, все разойдутся – в лучшем случае на другие площади.
Дмитрий Бродский, социолог
Не буду скрывать, что на митинг меня привела моя жена. И то, что я здесь увидел, напоминает мне мою молодость, а конкретно 80-е годы. Это волна оживления гражданского сознания, вызванная не войной, а плевком в душу народа со стороны власти. Я считаю, что протест на Чистых прудах является прежде всего антипутинским, и не исключаю того факта, что скоро, возможно, начнется общий бунт и это может привести к кардинальным изменениям в России.
Олег, компьютерщик-дизайнер
Первый раз я пришел в лагерь оппозиции из любопытства, с целью просто посмотреть, что здесь происходит. Мое первое впечатление было отличным – как глоток свежего воздуха на острове свободы. Отсюда невозможно уйти, интереснейшие люди, великолепная обстановка, безумно здорово. Скажу честно, теперь меня волнует судьба нашего протеста.
Илья Мищенко, член московского политсовета «Солидарности»
Я уже давно участвую в протестах, но считаю своим долгом поддержать новичков советами, основанными на личном опыте. Очень хорошо, что так много людей проснулось после событий декабря. Глядя на протесты сквозь призму времени, хочу отметить, что многое изменилось в лучшую сторону. Еще в 2007 году самой масштабной акцией был марш несогласных, на который пришли 2,5 тысячи человек. В основном это были пожилые люди. Сейчас на площади приходят молодые люди, ранее не интересовавшиеся политикой. Люди сейчас получили какое-то количество материальных благ, и дальнейшему их развитию мешает отсутствие политических прав.
Сергей, юрист
Мне 39 лет, я офисный сотрудник. Моя протестная история началась с того момента, как я купил квартиру в Балашихе. Это были 2008–2009 годы, все оказалось долгостроем в стиле обманутых дольщиков. Мы писали письма во все инстанции, обращались к президенту, в конце концов стройку возобновили. О политике думал мало, но 4 декабря 2011 года включаю «Эхо Москвы» и слышу, что совершены DOS-атаки на сайты оппозиционных организаций и СМИ. Тогда у меня возникло реальное ощущение войны – не то чтобы информационной, а прямо-таки настоящей, гражданской. И когда на следующее утро после парламентских выборов услышал сообщение, что будет митинг на Чистых прудах, меня зацепило. А когда Яшин с Навальным попросили всех следовать за ними по Мясницкой, я дернулся в их сторону. Начались задержания, омоновцы перегородили проход и стали выдавливать из толпы людей, начались задержания – одного взяли, второго, третьего, я подумал, что, наверное, следующим буду я, развернулся и направился к метро.
Потом был на Болотной 10 и 24 декабря и 4 февраля на шествии. После 4 марта интерес к протесту пропал, я понимал, что Путин и в самом деле победил, даже ассоциация «Голос» давала ему 50%. Было сильное разочарование от того, что вся эта протестная деятельность не привела ни к каким результатам, все равно оппозиция проиграла. Но 6 и 7 мая все время напролет слушал радио, читал газеты, смотрел, как это все разгоняли, и понял, что опять зацепило. Ходил на Чистые пруды, был на Баррикадной, в семье меня ругают за митинги, жена говорит, что я ей не уделял столько времени, сколько трачу на пустое уличное времяпрепровождение. Но здесь есть какая-то энергетика, будто наркотик, интересно ходить, смотреть. Думать, в конце концов, как должен случиться переход от монархии, фактически неограниченной, к разделению власти, чтобы демократические механизмы – имитационные – реально работали. Кто придет, когда уйдет эта власть, я не знаю, мне кажется, есть три альтернативы: националистическая – Навальный, Тор; коммунистическая – Удальцов, и только у либералов в случае победы нет никого на роль лидера.
 Показательная игра. Фото Розы Цветковой |
Нелли Сергеевна, пенсионерка, в прошлом инженер
Мои ощущения очень странные, я пока ни в чем не разобралась, как мне кажется, как и весь народ в целом. Я просто хотела посмотреть, что происходит, потому что было ощущение неправильной информации по телевизору. Здесь, на Чистых, я не увидела никакой грязи, я раньше сюда часто приходила, и могу сказать, что сейчас здесь много чище, чем раньше. Ребята – молодцы, убирают каждый фантик или окурок. В прошлом я участвовала в акциях за Ельцина. И мне понравилось, что очень разносторонний тут народ, много молодежи. Я этого не ожидала, у меня два сына, но они от всего этого далеки. А приехав сюда, я увидела: есть поколение, которое имеет свое мнение, имеет основу жизни.
Марина, провела на Чистых прудах целый день, 57 лет
Я не новичок в протестах, раньше я участвовала в акциях «Гражданина наблюдателя». Я здесь потому, что я против Путина, я не согласна с тем, что он будет еще 6–12 лет, боюсь, что уже не доживу до смены власти. У меня дочь живет за границей, сын заканчивает институт в этом году и тоже уедет. Я не хочу уезжать, но при нынешнем президенте нет никаких надежд на светлое будущее.
Георгий, 26 лет, с полуторагодовалым сыном Андреем на руках
На Чистых прудах я с самого начала вместе с женой. С 2005 года участвую в митингах, пикетах, нас разгоняли, задерживали, был в движении «Оборона», потом занимался тренингами для активной молодежи. Не могу оставаться в стороне, потому что, совершенно искренне говорю, есть ощущение, что если я не выйду, то ничего и не изменится. Хочется взять числом, количеством протестующих, тогда, может быть, у власти щелкнет в голове, что нас, несогласных, больше, и она пойдет на попятную. Считаю, что не нужен единый лидер, нужна идея, которая будет организовывать людей. Чем определяется лагерь на Чистых – совершенно непонятно, я принес сюда кучу тентов, пледов и прочего и сейчас, конечно, махнул рукой – спасти их вряд ли удастся. Но вообще лагерь, здесь я согласен с Матвеем Ганапольским, который говорил, что Майдан – не столько площадь, сколько стояние, – это метафизическое определение: люди стоят за идею. И это, я думаю, будет и без географической привязки к какой-то конкретной площади.
Станислав, авиаинженер, 45 лет
Я живу в Жуковском. И пришел сюда впервые именно сегодня (накануне разгона лагеря 15 мая. – «НГ-политика»), когда узнал из сообщения информационного агентства новость, что Басманный суд решил закрыть этот лагерь. Мне было интересно посмотреть, действительно ли здесь все так, на что жаловались местные жители? Здесь ничего этого нет: отморозков не видно, очень чисто. Единственное – мне не понравились личности в черных масках, хоть я и сам легких националистических взглядов. Я со многими разговаривал и спрашивал: чего вы хотите добиться? Почти все говорят, что хотят добиться справедливости – на выборах и в обычной жизни.
Елена, ресторатор, 33 года
Я была абсолютно на всех митингах, я в отчаянии от сложившейся ситуации в стране, но не понимаю, что делать. Законными способами изменить ситуацию никто не в состоянии. Поэтому я хожу сюда, на бульвар, где люди как-то делятся умозаключениями по вопросу дальнейшей перспективы. Я даже ночевала здесь несколько раз. Невозможно сидеть дома, невозможно жить в стране, где случились трагедии с Ходорковским, Магнитским. Хожу на митинги с ребенком (шесть лет), потому что его не с кем оставить.
