"Наша правящая элита попала в какую-то раскоряку и не очень-то понимает, что нужно делать"

"Cитуация на Манежке была не стихийной. Почему правоохранительные органы бездействовали и кто реально управлял из-за кулис всем этим процессом?"
Фото Reuters

1. Считаю, что до конца ни общество, ни прежде всего власть, у которой в руках прокуратура, ФСБ, МВД и другие правоохранительные органы, в этой ситуации не разобрались. Идет какая-то абсолютная каша информационная – кто-то говорит о футбольных болельщиках, кто-то о националистах, кто-то о молодежных движениях. Тем более что всем очевидно, что ситуация на Манежке была не стихийной. Известно, что люди заранее договаривались в Интернете, информировали своих знакомых. И позиция правоохранительных органов, первая задача которых отслеживать такие вещи, здесь непонятна. И если все расследование ограничится 20–40 мелкими уголовными делами в отношении ребят, которые участвовали в драках, этого будет недостаточно. Хотелось бы услышать ответы на трудные вопросы, начиная от бездействия правоохранительных органов и системы власти в целом, которая знала, что произойдет, и заканчивая тем, кто реально управлял из-за кулис всем этим процессом.

2. Пока дело не закончено, приговор не вступил в законную силу, поскольку, как известно, он обжалован. Никаких иллюзий нет, что, допустим, Мосгорсуд либо отменит приговор Хамовнического суда, либо как-то радикально его изменит. Равно так же я считаю пустыми разговоры про помилование, которое президент может даровать Ходорковскому и Лебедеву, все-таки такая инициатива должна исходить от них самих, а, как мы знаем, Ходорковский отказался это делать.

Поэтому можно считать почти вероятным, что они получат тот срок, который назначил судья Данилкин, либо близкий к нему, если вспомнить, что в прошлый раз апелляционная инстанция снизила срок на один год. И то, что приговор был вынесен очень тяжелый, несмотря на полную абсурдность обвинения, которую все видели и ощущали благодаря открытости процесса, это говорит о некоей политической заданности. Тем более если вспомнить заявление премьер-министра, которое фактически и предопределило вынесение приговора. С моей точки зрения, это реакция какой-то части правящей элиты на те страхи, которые у них есть. То, что Ходорковский выйдет на свободу (а не случись второго дела, он мог выйти уже в октябре текущего года) и станет независимым – эти опасения возобладали над всеми другими рисками, которые связаны с дальнейшим ухудшением инвестиционного климата, и вообще с падением репутации России как правового демократического государства. Несмотря на заявления Ходорковского, что он не собирается заниматься политикой, а только образовательными проектами, абсолютно понятно – на свободе он станет центром консолидации, притяжения очень многих, хотя и разных политических сил. Не только так называемой несистемной оппозиции, а вообще людей, общества, которое истосковалось по альтернативе, интриге, реальной борьбе за политические посты, вплоть до президентского. И эта перспектива, страх получить такого сильного конкурента не вписываются в ту схему власти, которая есть сегодня в стране. Истерика, возникающая при одной только мысли о том, что это может произойти, и привела к этому печальному исходу.

Позиция же президента в этом вопросе остается загадкой. Он может еще неоднократно сказать что-то по поводу этого процесса. Например, высказать свою позицию как юриста о том, что это было все не очень правильно. Но в то же время как тот же юрист он после этого, видимо, скажет, что он уважает решение суда и что у нас независимая система правосудия.

Может быть, когда-нибудь вся правда о дискуссиях, которые были вокруг этого кейса – казуса Ходорковского, всплывет наружу. А пока мы судим по делам. Вот слова Владимира Владимировича оказали влияние на решение суда, а слова Дмитрия Анатольевича не оказали.

3. Мне показалось, что Медведев сделал эти шаги, не подготовившись к этой нестандартной для него ситуации, когда надо выходить на диалог с обществом. И, на мой взгляд, это выглядит его ошибкой как политика. Президент, взяв на себя ответственность и остановив это строительство, что было воспринято очень позитивно (значит, он интересуется этим вопросом, видит протесты), должен был заранее иметь решение по этому вопросу. Он должен был неспешно, непублично изучить ситуацию, вызвать всех возможных людей, которые имеют к этому отношение, и понять, что там происходит. И только после этого принимать такие решения, связанные с действиями навстречу общественности. А так получилось, что президент ввязался в бой, не зная, не предполагая его результата. И когда оказалось, что все эти институты вокруг так называемых общественных обсуждений, дискуссий специалистов не сработали, ему только и оставалось, что взять свое слово обратно. Ну да, были сделаны обещания о том, что взамен вырубленных деревьев будут посажены новые, что ширина просеки будет меньше, чем планировалось, и т.д. Но это лишь различные примочки, чтобы смягчить удар от того, что решение принято было именно то, против которого протестовали все эти люди.

4. Этот человек лично мне глубоко несимпатичен, и единственное, что хочется сказать в связи с этим, – чтобы дело, которое против него ведется, было объективным. Чтобы это не было похоже на месть правоохранительных органов за ту неудачу, которую они потерпели в случае с покушением на Чубайса. Снова же, я не разбирался в этом деле. Но тем не менее это был один из тех немногочисленных в нашей истории российской случаев, когда суд присяжных оправдал человека, хотя государственная сторона обвинения настаивала на его виновности. Сейчас вокруг Квачкова может сложиться ореол мученика, что его преследуют за неудачу в этом деле Чубайса, такие люди, как он, быстро становятся символами для вполне определенных сил, которые не способствуют развитию вперед. И потому следствие должно быть максимально тщательным, детальным и профессиональным. И если это дойдет до суда, то суд должен быть максимально открытым, состязательным и беспристрастным. Потому что давать разного рода экстремистам знамена с конкретными фамилиями и именами – это неправильно. Или вина должна быть доказана максимально скрупулезно, или надо всех выпускать и извиняться.

5. Это тоже понятная ситуация. Снова налицо заявление Путина. О том, что они (Немцов, Милов и Рыжков) миллиарды какие-то присвоили в 90-е годы. Это опять демонстрация позиции премьера, который, будучи юристом, должен понимать, что каждое такое заявление будет чревато судебным иском. Потому что даже если это и так, это надо доказывать. Предъявить документы, на которых, скажем, есть подпись Немцова, или видео, где он берет какие-то деньги. А так подобные заявления выглядят по меньшей мере безосновательными. С чем это связано? Идет процесс консолидации на фланге так называемой несистемной оппозиции. Прошел новый съезд этой партии, вряд ли она будет зарегистрирована и вряд ли популярна. Но опять, как в ситуации с Ходорковским, сам факт, что все может так теоретически сложиться, что за эту партию могут проголосовать несколько процентов людей, он внушает некий страх. Гипотетическая смычка оппозиции с таким харизматичным лидером, как Михаил Борисович, в голове у того же Путина сидит. И поэтому решили абсолютно неправильно стратегически пойти на это глупое задержание Немцова (я сейчас не буду говорить про остальных) на 15 суток. Видимо, они по-прежнему считают, что как только такие люди попадают на два дня в тюрьму, сразу начинают ползать на коленях и просить о пощаде. Но это не так, с Немцовым договориться, как с другими лидерами демократического фланга, невозможно. Наоборот, этой своей отсидкой он заработал много политических очков.

***

Власть стала давать сбой. Как автомобиль, у которого срок гарантии давно прошел и начали выходить из строя все системы. Совпадение перечисленных событий по времени во многом случайно. Но остальное? То, что происходит в регионах, в Подмосковье с этим электричеством, многочисленные случаи взяточничества, даже те, что вскрываются, когда ловятся люди высокого уровня, та же Кущевка? Это не политика, это просто одряхление инфраструктуры. Политическая машина, выстроенная Путиным, была эффективна где-то до 2007 года. А как только из-под страны выбили табуреточку нефтяного благополучия, мы корчимся в судорогах. С одной стороны, и Путин, и Медведев понимают всю остроту и драматизм ситуации, но с другой – они пытаются замазать все пиаром и пропагандой безудержной в стиле модернизированного советского пиара. Но люди уже сильно изменились, и часто это может иметь обратный эффект. И здесь какая-то раскоряка, в которую попала наша правящая элита, которая не очень понимает, что нужно делать. Сегодняшняя ситуация очень напоминает то, что было в преддверии 17-го года в России. Возможно, потом эта правящая элита должна поменяться. Но она должна поменяться мирно. Но это все уже сумерки.