Алексей Малашенко
Вжик, вжик, вжик, кто на новенького?
Фото с сайта ramzan-kadurov.ru
Одним из выводов из московского ералаша стало то, что каждый регионал «должен звать свой шесток». И не надо, пожалуйста, валить все происшедшее на нескоро грядущие президентские выборы. В 2008-м тоже мудрили. Сколько царедворцев говорили накануне пришествия Медведева, что они только что от Сергея Иванова, а он уже погладил президентские лампасы, или что старик Зубков согласился временно стать президентом! И намедни только что выходящие из самых высоких кабинетов знали, что Лужков останется, а президент чуть ли не получил нагоняй от национального лидера... Но речь не об этом. Это – присказка.
Сказка совсем о другом.
Сколько у нас в России эксклюзивных регионов? Недавно думали, что три – Москва, Татарстан, Чечня. Теперь остался один – Чечня. Незаменимых нет. Мудрый Минтимер Шарипович ушел спокойно, сохранив славу национального лидера, а заодно уверенность в своем и своей семьи благополучии. Нервный, утративший чувство реальности Юрий Михайлович, опираясь на веру в собственную исключительность, рискнул и теперь может рассчитывать только на снисходительность победителей, мстительность которых известна. Похоже, что московский мэр до конца дней своих будет проживать под дамокловым мечом, блеск которого в данном случае смахивает на тусклый отблеск гильотины (в фигуральном смысле).
Словом, Москва с 80% российского капитала и укоренившимися в ней полусотней могущественных родов-кланов не оказалась эксклюзивным субъектом Федерации.
Каждому воробью известно, что такое Чечня и какие отношения у ее президента Рамзана Кадырова с премьером России Владимиром Путиным. Каждый воробей знает, что Рамзану позволено почти столько же, сколько Юпитеру. За лояльность московскому патрону молодой президент обрел право действовать по своему усмотрению у себя в Чечне, проводить операции в Москве, рука его протянулась в зарубежье, где по неизвестным причинам расстались с жизнью несколько неприятных ему личностей.
О незаменимости Рамзана писалось много и аргументированно. Правда, попадаются и такие умники, в том числе среди самих чеченцев, которые говаривали, что, если Рамзан вдруг сойдет с политической сцены, например – уйдет в отставку, ничего кардинального не случится. Не будет ни сепаратизма, ни гражданской войны между кадыровцами и антикадыровцами. Отыщется другой вождь – умный, вменяемый, лояльный Москве. Может, этот новенький даже окажется полезнее, ибо не будет создавать федеральной власти дополнительных проблем. Например, не будет столь решительно разыгрывать исламскую карту, что порой вызывает ненужные ассоциации с религиозным радикализмом? Может, новичок сумеет подобрать ключик к сердцам «шайтанов», количество которых вопреки словам Кадырова как минимум не уменьшается.
Поймите меня правильно. Я считал и считаю, что «исчезновение» Рамзана с политического поля – чеченского, кавказского – принесет российскому федеральному Центру лишнюю головную боль.
Но головная боль – это ведь не рак и не СПИД.
В Москве в обоих – премьерском и президентском – отсеках подводной лодки под гордым именем «Модернизация» с азартом будут наблюдать, как оно пойдет без незаменимого мэра.
Кто из друзей ЮМ (кроме Кобзона) останется ему верен? Как поведет себя мегаполис? Сколько равнодушно-ленивых москвичей проголосует за такую амбивалентную «Единую Россию»?
Москва после ухода старого мэра не рухнет, и контроль над ней федеральной власти не ослабнет. Скоро к общему изумлению обнаружится, что эксклюзивность Москвы как субъекта Федерации была скорее мнимой. И не только Лужков способен «держать в кулаке» столичные политические страсти. К президентским выборам «фактор» Лужкова плавно перейдет в сюжет для ЖЗЛ.
Чечня, понятное дело, не Москва. Но разве нет в Рамзане чего-то от московского градоначальника – дескать, если бы не я, вам, то есть федеральной власти, мало не покажется? Оба любят демонстрировать свою самостоятельность и могут высказать недоумение, переходящее в недовольство политикой федерального Центра. Оба возвели вокруг себя стену политических и экономических соратников. Наконец, оба считают себя политикам уже федерального уровня. И┘ к обоим возникали порой претензии.
Пожалуй, Кадыров может и недооценить гипотетические последствия московской драмы. Но то, что эксклюзивность любого региона становится относительной, понять все же необходимо. Кадыров прочно завязан на премьера, единственно которому он считал себя подотчетным. Но вот недавно явился президент, у которого, оказывается, может возникнуть недоверие к региональному начальнику, что для последнего чревато самыми негативными последствиями.
Как Лужков может отомстить за свое изгнание? Никак.
Все ли чеченцы поднимутся на защиту Рамзана, если у него вдруг возникнет непонимание с Кремлем?
Чеченскому президенту после отрешения московского мэра есть над чем подумать. Незаменимых у нас, как выясняется, нет – ни в Москве, ни в Чечне.
Сказка – ложь, но в ней намек┘ осторожнее на поворотах.
