Околополитическое казино

"Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой..."
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

Российская политическая система последних лет напоминает воображаемое казино, где правила пребывания посетителей постоянно меняются, то резко ужесточаясь, то, напротив, слегка смягчаясь; неизменным остается лишь одно: выиграть в этом заведении невозможно в принципе. Естественно, настоящие Игроки (а это склад характера) обходят данное заведение стороной, предпочитая получать необходимую им дозу адреналина каким-либо иным способом.

Джокер, засунутый под стол

В самом деле, можно ли вообразить, что в каком-то обозримом будущем большинство в парламенте завоюет одна из «узаконенных» «оппозиционных» партий или – страшно вообразить – ее кандидат будет избран президентом. Не говоря уже о том, что сегодня нечто общее с Игроком «политического казино» могла бы иметь только КПРФ, да и то при допущении, что ее лидер в 1996 году, имея на руках четырех тузов и джокера, не умудрился бы засунуть одну из карт куда-то под стол, с облегчением признав затем свой проигрыш. Не удивительно, что сегодня представители «партии власти» говорят о том, что они собираются доминировать на политической сцене не менее 50 лет, порой ссылаясь при этом на опыт «полуторапартийной» системы послевоенных Германии, Италии, Японии, Мексики.

Между тем у теоретиков «транзитологии» можно встретить утверждение, что демократия начинается тогда, когда оппозиция приходит к власти и при этом не происходит крушения государства. И это не какой-то догмат веры, а насущная предпосылка эффективности политической системы. Именно перспектива прихода к власти – высшей ценности в политике – и является тем стимулом, который приводит в «политическое казино» Игроков – людей дерзких, нестандартно мыслящих, готовых на риск, чьи жизненные ценности не ограничиваются «джентльменским набором» околополитической российской VIP-персоны. Таким образом, происходит обновление политического класса, а в перспективе – повышение его эффективности за счет острой конкуренции. Какие-то ростки этого мы наблюдали в 90-е годы: создавались новые партии, движения, блоки, никому не известные люди выдвигали себя на пост президента страны и их лица и идеи узнавала вся Россия, при том, что некоторые из этих идей – не самые худшие – впоследствии претворялись в жизнь. Многие из людей той далекой поры и сегодня занимают определенное положение в политической жизни, при том что новых ярких лиц в партийной политике в последние годы практически не появилось.

Сегодня человеку, желающему попробовать себя в политике, предоставляется выбор: либо вступить в «партию власти», надеясь на неспешное продвижение по бюрократической лестнице, либо податься в «системную» оппозицию, где ни в каком обозримом будущем ему ничего не светит. В результате «партия власти» так или иначе пополняется талантливыми людьми определенного склада, желающими реализовать себя в общественной жизни (как в свое время пополнялась ими КПСС), в то время как «оппозиция» таковыми почти не пополняется. Как следствие – мы наблюдаем деградацию «оппозиционных» партий, которые и без всяких фальсификаций на выборах будут неуклонно сдавать свои позиции. Никто уже давно не ждет ничего нового и яркого от «оппозиционных» вождей (Зюганов, так тот вообще как будто застыл во времени), а те, кто в силу законов природы рано или поздно придут им на смену, будут еще менее колоритными, чем нынешние – с соответствующими последствиями для возглавляемых ими партий (можно вспомнить судьбу «Яблока» после замены Явлинского на Митрохина или без труда спрогнозировать политическую смерть ЛДПР сразу же после ухода Жириновского с поста ее лидера). Нынешняя политическая система – совсем не та арена, где закаляются политические бойцы, ибо здесь первейшие качества – умеренность и аккуратность. В эпоху стабилизации эти качества были уместны, в эпоху модернизации – вряд ли. В этих условиях раз за разом вспыхивающая борьба «партии власти» с «оппозицией» приобретает комический характер: к чему «добивать» тех, кто и сам на ладан дышит?

По рецепту генералиссимуса Франко

Из этой ситуации может быть два честных выхода. Первый: окончательно махнуть рукой на либеральную демократию и открыто признать правоту Ивана Ильина, Александра Солженицына и других мыслителей в том плане, что «буйство партий» (равно как и однопартийность) нас ни до чего хорошего не доведет. И перейти к выборам в Государственную Думу, как это было, например, в послевоенной Испании, от тех или иных реально существующих «групп интересов»: промышленников, юристов, профсоюзов и т.д. В этом случае законотворческая деятельность станет сугубо профессиональной, а парламент освободится от «балласта», который ни на что по сути дела не влияет, в лице представителей нынешней «оппозиции». В то же время публичная политика (точнее, ее имитация) окончательно отомрет, и вряд ли ее кончину кто-то станет особо оплакивать. Такую демократию можно будет назвать на испанский манер «органической», имея также в виду известную российскую мудрость:

Широки натуры русские,

Нашей правды идеал

Не влезает в формы узкие

Юридических начал.

Но прежде чем предпринять подобный экзотический эксперимент, нелишне иметь в виду, что в последние десятилетия мир почему-то упорно и настойчиво движется именно к либеральной демократии: к ней пришли и в прошлом тоталитарные режимы, и различные по степени жесткости варианты авторитаризма; та же самая «органическая демократия» времен генералиссимуса Франко сегодня преобразовалась в либеральную, где вполне разные по своему «дискурсу» и терпеть друг друга не могущие партии чередуются у власти. У нас же лидер одной из «оппозиционных» партий в свое время заявлял, что цель его жизни – во всем помогать лидеру партии правящей, а когда его взгляды на сей счет слегка изменились, это вызвало грандиозный скандал. Думаю, если бы нечто подобное изрек в Испании лидер Народной партии Мариано Рахой применительно к лидеру правящей ИСРП – Хосе Луису Родригесу Сапатеро, он был бы немедленно отправлен в тамошнюю «клинику профессора Стравинского».

Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

Свобода по высочайшему повелению

Но если мы всерьез желаем строить современную либеральную демократию, тогда надо радикально менять правила игры. Здесь не поможет ни установка «приставных стульчиков» в Думе для партий, получивших от 5 до 7% голосов, ни снижение требований к численности партий с 50 до 30 тысяч членов, ни запрет на досрочное голосование, ни даже – страшно представить – возобновление порога явки или графы «против всех». Бессмысленно реформировать то, чего пока нет.

Понятно, разумеется, что вновь созданная партия не сможет сразу иметь десятки тысяч членов в десятках регионов: для начала она будет ограничиваться двумя столицами и еще несколькими крупными городами – по нескольку десятков членов в каждом. Понятно также, что для вновь созданной партии даже 5-процентный барьер непреодолим. Но дело не столько в этих правилах, сколько в самой общественной атмосфере, которая не описывается никакими законами, но которую все прекрасно чувствуют. Мы всегда жили подобно обитателям оруэлловской Океании, где и без писаных законов люди прекрасно знали, что запрещено, а что нет.

Для построения либеральной демократии общественная атмосфера должна радикально измениться, причем главным образом волевым усилием двух первых лиц в государстве. Ибо всегда у нас так было: первый человек во власти говорил: «Пусть будет свобода» – и наступала свобода. Самый яркий пример поразительно быстрой смены общественной атмосферы – наступление эпохи «оттепели» Александра II вслед за «зимним» царствованием Николая I, при том, что Александр Николаевич никогда не осуждал своего отца, действительно очень много сделавшего для России. Нам бы также не следовало противопоставлять эпохи Путина и Медведева: тогда были одни задачи, теперь – другие.

И в этот раз нам было сказано, что «свобода лучше, чем несвобода». Так что же мешает нам действовать в рамках «высочайшего повеления»? Неужели тот самый «раб», которого мы никак не можем из себя «выдавить»? Попробую нарисовать штрихами эту пока еще диковинную для многих картину ближайшего, нет не прекрасного, а совершенно нормального и вполне достижимого будущего. Политики, в том числе принадлежащие к «партии власти», уверены в том, что мечтать о выдвижении на пост президента – это не «мыслепреступление»: объявление о подобном намерении не грозит отставкой и остракизмом. Бизнесмены нисколько не сомневаются, что они вправе финансировать любые легальные партии – и с ними ничего не случится. Граждане, в том числе бюджетники, спортсмены и военнослужащие, прекрасно знают, что они могут голосовать за любую партию и это никак не скажется на их служебном положении. Ведущие телепрограмм приглашают в свои передачи любых интересных им или их телезрителям политиков и общественных деятелей, свободно обсуждают в своих программах любые сюжеты и критикуют любых лиц. Проплаченная «заказуха» в СМИ, от кого бы она ни исходила, выжигается «каленым железом» с пожизненным запретом уличенных в ней лиц на профессию (для этого в газетах и телеканалах созданы особые отделы собственной репутации). Дебаты между партиями стали постоянным и увлекательным явлением общественной жизни, ибо в партии пришли новые яркие личности. В самой Государственной Думе резко расширено поле для полемики, политических заявлений, парламентских расследований, всего того, что делает парламент местом для дискуссий. Система «праймериз» при включении в партийные списки стала понятной, открытой и поддающейся объективной оценке.

При этом глубоко убежден, что как минимум половина депутатов Государственной Думы (а лучше – две третьих) должна избираться по одномандатным округам, при том что выдвигать в них своих кандидатов могли бы в том числе и политические партии. Это ни в коей мере не нарушит «структурированность» парламента (любимый довод сторонников выборов по спискам), но обязательно приведет к появлению в нем ярких личностей, непосредственно связанных со своими избирателями, зависимых от них и готовых отстаивать именно их интересы. Между прочим, в свое время и лидеры «Единства», и «Отечества – Всей России» выступали за то, чтобы избирать вообще всех депутатов по одномандатным округам. Странно, что впоследствии об этом забыли – и притом без всякой дискуссии. Полностью отказываться от выборов по партийным спискам, на мой взгляд, нецелесообразно: в стране есть какое-то количество людей из числа экспертов, юристов, деятелей культуры, которые могли бы быть полезны в законотворческой деятельности, но при этом не обладают достаточными амбициями и ресурсами для того, чтобы вести предвыборную борьбу в избирательных округах. Депутат парламента как на пленарных заседаниях, так и на комитете будет голосовать только лично, не передоверяя свой голос кому бы то ни было, поскольку позиция мыслящего человека может измениться в любой момент обсуждения под влиянием приводимых аргументов, а отвечать за нее депутату придется перед своими избирателями в большей степени, чем перед партийным руководством.

При наличии Государственной Думы как реального представительства общественных интересов и собрания политических Игроков в лучшем смысле этого слова, призванных «переплавлять частные интересы в общий интерес нации», такой орган, как Совет Федерации, представлялся бы уже «умножением сущностей без необходимости» и мог бы тихо отойти в историю становления российской демократии. Что, между прочим, развязало бы руки его нынешнему председателю для независимой оппозиционной деятельности, буде он выкажет к ней способность.

Осмысленные мечтания

Не сомневаюсь, что угрюмые «казеннокоштные» политологи, твердо знающие, что «так было, так и будет впредь», объявят эти предложения «бессмысленными мечтаниями» или даже попыткой вернуть страну в 90-е годы. Но, во-первых, не все так плохо было в 90-е годы с точки зрения движения в направлении либеральной демократии. А во-вторых, путь к этой демократии неизбежно подразумевает воплощение определенных выстраданных человечеством принципов, важнейший из которых – реальная политическая конкуренция с периодической сменой лиц и партий, находящихся у власти, путем открытых и относительно честных выборов. Думаю, что и президент, и премьер, и стратегически мыслящие руководители «партии власти» объективно заинтересованы в повышении эффективности политической системы, что является одной из предпосылок успешной модернизации страны. Равно как и в том, чтобы их воспринимали на Западе в качестве лидеров суверенного демократического государства, а отнюдь не «суверенной демократии», что при внешнем созвучии терминов – далеко не одно и то же.