Петр Мордасов Попытки российского руководства реформировать МВД вызвали в обществе самые противоречивые отклики – от сдержанного одобрения до обвинений в имитации реформы. О том, как воспринимают происходящие изменения сами милиционеры, корреспонденту «НГ» Петру Мордасову рассказал председатель координационного совета «Профсоюза сотрудников милиции города Москвы» Михаил Пашкин.
– Михаил Петрович, нужна ли реформа МВД и как вы оцениваете первые попытки изменить ведомство?
– Реформа нужна, но проблема в том, что ее поручили проводить именно тем людям, которые довели нашу правоохранительную систему до нынешнего печального состояния. Потому реформа не будет такой, какой ее ждут в обществе, она будет выгодна только руководству МВД. Возьмем, к примеру, разговоры о сокращении штатов на 20%. Милиционеры нам сообщают, что начальство обещает в первую очередь увольнять членов профсоюза. А члены профсоюза – это наиболее активные, честные сотрудники, которые знают, понимают законы и отстаивают свои права. То есть такие люди начальству в милиции не нужны, а нужны тупые, бездушные исполнители. Отмена палочной системы тоже оказалась лишь декларацией, ее убрали только для ГАИ, но и там начальство сейчас дает задания – столько нарушителей должно быть. Показательны громкие случаи – происшествие с «живым щитом» на МКАД, когда сотрудники ДПС проводили ловлю барсеточников, чем должен заниматься уголовный розыск. Зато раскрытием ДТП на Ленинском, в котором участвовал вице-президент «ЛУКОЙЛа», занимается уголовный розыск. По-моему, это все как раз и есть «охота за палками».
– Милиционеры в личных беседах утверждают, что не понимают целей реформы. А сами генералы МВД имеют представление, какой должна в итоге стать милиция?
– Реформа МВД началась после событий в декабре 2009 года во Владивостоке, когда местные милиционеры отказались подавлять акцию протеста автомобилистов и ОМОН пришлось посылать из Москвы. Уже после подавления приморского митинга были внесены изменения в Закон «О милиции» и милиционеров фактически приравняли к госслужащим. Теперь получается, что сотрудники милиции не имеют права публично высказываться, в том числе и СМИ, против решений руководства, даже если они бездарные. Затем началась массовая кампания в СМИ по дискредитации милиции. Преступления, о которых рассказывают, совершались и раньше, разве что майор Евсюков выпал из общего ряда. Сотрудники милиции и раньше совершали преступления, но об этом молчали. А тут вдруг занавес прорвался. Для чего? Чтобы рассказать народу: смотрите, какая у нас милиция плохая, ее надо реформировать. В итоге появились репрессивные меры – милиционеры могут получить 5 лет заключения за неисполнение приказа, планируют сокращения, при которых уволят самых неудобных начальству. Как это влияет на борьбу с преступностью, никто не сможет объяснить. Пока реформа направлена на то, чтобы сделать из сотрудников милиции послушное стадо, которое будет разгонять другое «стадо» – митингующее.
– Будет ли какой-то эффект от создания морально-психологических центров для сотрудников МВД, о которых было заявлено на днях?
– В «Руководстве по морально-психологическому обеспечению оперативно-служебной деятельности органов внутренних дел», утвержденном главой МВД, за массой хороших слов сообщается, что нужно применять новые технологии психологической обработки сотрудников. А что это за новые технологии? Наберут молодых, каждый день им будут читать политинформацию, раз в неделю проводить обзор прессы и Интернета с комментариями. То есть им будут создавать определенные установки, оказывать на них психическое воздействие, будут прививать им нужные власти взгляды, чтобы, когда потребуется, бросить на митингующих. Еще раз повторюсь, если судить по первым шагам реформаторов, борьба с преступностью никому не нужна – о ней мало говорится.
– Как же в идеале должна быть организована реформа?
– Чтобы проводить реформу, нужно поставить ее цель, то есть определить, для чего мы реформируем милицию. Пока об этом ничего не сказано. В концепции реформирования МВД говорится, мол, надо сделать так, чтобы милиционер соответствовал неким современным требованиям, а каким именно – неясно. Не сказано, что милиция не должна быть коррупционной, что должна поддерживать законность. При этом еще в Законе «О милиции» четко прописано, что сотрудник милиции должен охранять граждан от преступных посягательств. Но в целях, которые ставит перед реформаторами президент, мы этого почему-то не видим. По поводу главного реформатора – это должен быть сотрудник милиции, который разбирается в работе МВД. Найти нормального руководителя всегда можно, главное не в том, кто это будет, а как проводить реформу. Нужно сначала выстроить концепцию реформирования, обсудить ее в обществе, а уже потом утвердить и по ней работать. А сейчас все это делается тайно, милиционеры не знают, во что превратится МВД завтра.
– Сейчас в МВД разрабатывается новый закон «О милиции». Вам известно, каким он будет, кто участвует в его разработке?
– Это еще один пример нынешней методики реформирования МВД. Новый закон разрабатывают без какого-то обсуждения, скрытно. Никаких общественных слушаний, консультаций с профсоюзами. Мне кажется, в нем будет очередное ужесточение требований к сотрудникам ведомства, например, отменят распространение Трудового кодекса на милицию, чтобы она окончательно превратилась в военизированное подразделение для охраны власти.
