Алексей Малашенко
Согласие новогодних персонажей по абсолютно всем вопросам у простых зрителей вызывало праздничное умиление.
Кадр из передачи Первого канала «Оливье-шоу»
В новогодние праздники Россия переживала политическую паузу. И это хорошо: общество устало от политиков, а политиков раздражает общество. Любви между ними пока не получается. Некогда известный предприниматель Артем Тарасов вообще считает, что «любить власть – извращение». Впрочем, неясно, можно ли «любить народ».
Но все-таки паузу эту можно счесть относительной, ибо обе верхушки политического айсберга никуда не пропадали. Они оставались в наших жилищах как гости, официальные и не очень. Как и положено, всех поздравил президент. Я бы сказал, даже не словами, но выражением своего лица. Это выражение должно было понравиться. Президенту идет улыбка. Даже когда он рассуждает о модернизации.
Неформальное общение с народом имело место и в новогодней программе, когда две удалые куколки – президентская и премьерская – исполнили идеологически выдержанные куплеты, в которых были обсмеяны некоторые политики некоторых государств из ближнего зарубежья. Стихотворный текст был впоследствии критически проанализирован, и кое-кто счел его бестактным. Дескать, лучше б над собой поерничали. Но нельзя же по каждому поводу взывать к цензору.
Кстати, интересно знать, как отнесся бы к этому номеру рядовой российский обыватель? Думается, ему не могло не потрафить то, что оба вождя предстали в таком занятном, простецком виде. Заодно в усталом предновогоднем мозгу среднестатистического гражданина могла мелькнуть мысль: а не шаг ли это, например, к новой перестройке?
В начале января президент с премьером, пробежавшись на лыжах, на глазах у широкой общественности пили чай. Быть может, «тот самый, со слоном», самый обыкновенный, какой мы все когда-то пили. Мы же можем купить в магазине «колбасу кремлевскую», почему бы кремлевцам не попить «того самого чаю»? Власть приобщается к народу, а народ соответственно к власти.
Вот только платить за чаек, наверное, не следовало. Это уже смотрелось чистой показухой, прям как Ельцин в троллейбусе.
Затем наступило Рождество. И тандем разделился. Временно, конечно. Россиянин наблюдал уже разных людей – двух политиков в двух церквях.
Один, президент, – с женой в окружении холеных детишек стоял в заполненном толпой, напоминавшей рублевский «секонд-хенд», храме Христа Спасителя. Были золото и позолота, масса священнослужителей, которые при задержке камеры смахивали на чиновников.
Патриарх Московский и всея Руси говорил о кризисе и о том, что, несмотря на страдания людей, страна была спасена и не упала в «кошмарные 90-е». Это напоминало спич официального лица в сане вице-премьера, призванного еще раз взбодрить население. Было скучно и немного неудобно за человека, облаченного в патриаршее одеяние. Служба вдруг до боли напомнила партсобрание в провинциальном советском университете. На торжестве в главном официальном храме присутствовала суетность.
Потом Первый канал «вдруг» переключился на церковь в Костроме. Премьер слушал священника, стоя в расстегнутой курточке, с нервным, усталым лицом, без жены (у всех у нас, обыкновенных людей, бывают семейные проблемы). Возле него тоже были детишки, но не лощеные, а какие-то простые, наши дети, которые, переминаясь рядышком с главой правительства, почесывали нос и вообще не ощущали дистанции между собой и 70-рейнтинговым политиком. (И медведевские, и путинские отроки и отроковицы широко зевали, что было тотчас отфотографировано и запущено в Интернет.)
 Патриаршее облачение не мешает Кириллу произносить политические тексты. Даже в канун Рождества Христова. Фото с сайта www.patriarchia.ru |
Обстановка была «нашенской». Словно дело происходило в Пикалеве. Наверное, не у одного православного россиянина появилось желание постоять в храме рядом с этим мужичком, несущим свой крест и успевающим между Америкой и Украиной зайти помолиться. Путин был один на один со своим народом и выглядел куда убедительнее, можно сказать, человечнее, чем при ответах на заранее подготовленные вопросы.
Путин был прост, как Барак Обама.
Он отделил себя от Церкви как глава правительства, но присоединился к ней и присоединил ее к себе как человек. Он набирал очки, показывая, кто ближе к народу, кому следует доверять. За которого вполне нормально проголосовать, буде он захочет еще разок поработать главой государства. В общем, открытка «Путин на Рождестве» выглядела вполне доверительно.
Кстати, ни премьер, ни президент уже в который раз не окружают себя толпой вызывающих раздражение у граждан придворных чиновников. И это правильно.
Наша властная верхушка, которую почтительно именуют политической элитой, зажила по своим законам параллельно обществу и все меньше соприкасаясь с ним. Общение становится все более «бесконтактным». Как пелось в одной далекой революционной песне, «вышли мы все из народа...» и, так сказать, пошли все дальше и дальше. Замечу, что и у большевиков, и у нынешних на «выход из народа» ушло примерно по 15 лет. «Администрация» звучит теперь почти так же, как встарь «политбюро».
Но разница все же есть. И принципиальная. Нынешние не выглядят небожителями. За их спинами нет светского бога – Маркса, Ленина и пр., они не владеют конечной истиной. Они не могут морочить голову светлым будущим – коммунизмом. Народ даже не удостаивают их «добрыми старыми анекдотами». По ним никто не заплачет и никто их не проклянет.
Народ поначалу благожелателен ко всякой новой власти, потом привыкает к ней, потом становится к ней безразличен, потом она раздражает... Сегодня рассчитывать приходится именно на индифферентность.
Никто толком не знает, сколько на самом деле голосуют за их партию. И станут ли вообще голосовать за нее без административного ресурса, если, так сказать, все делать по-честному.
Служащая им опорой липкая аппаратно-бюрократическая консистенция (в которой к тому же иногда мелькают акульи плавники отдельных соратников) не равнозначна общественному базису, в котором нуждается каждая рассчитывающая на длительность и всерьез задумавшаяся об обновлении страны власть.
Если бы после каникул дикторша Первого канала второй новостью после еще одного скандала в эстрадном семействе сообщила, что в России власть переменилась, обыватель запросто мог пропустить это мимо ушей.
Если вожди этого не понимают, то уж наверняка ощущают. Отсюда – необходимость хоть иногда постоять среди народа, выглядеть попроще. Народ им все еще нужен. Хотя бы на всякий случай.
