Виктор Егорычев
Любострастие не мешало императрице править страной железной рукой.
Одно потомство вправе судить меня. Только перед ним я отвечаю: я смело могу сказать ему, что я нашла и что после себя оставлю.
Екатерина II
В мае текущего года исполнилось 280 лет со дня рождения императрицы Екатерины Второй (1729–1796). Этот очередной юбилей «матушки-государыни» не только заметили, но кое-где даже шумно праздновали. В Одессе, Симферополе и Севастополе прошли «екатерининские марши» и митинги. «Слава Великой Екатерине!» – гремело на тамошних улицах и площадях. С какой стати?
Одна из пяти
На прошлогоднем телевизионно-интернетовском конкурсе «Имя Россия» Екатерину Вторую назвали в числе 12 самых выдающихся деятелей нашей страны вместе с Александром Невским, Иваном Грозным, Петром Первым, Александром Пушкиным, Александром Вторым, Петром Столыпиным, Федором Достоевским, Дмитрием Менделеевым, Владимиром Лениным и Иосифом Сталиным. На победный приз по итогам массового электронного голосования претендовал Сталин, но он занял третье место. Второе досталось Столыпину, которого страстно продвигал кинорежиссер Никита Михалков. Победителем же стал князь Александр Невский, причисленный к лику святых. За него ратовал теперешний Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Харизматические ораторы сумели увлечь публику и поубавить досадную популярность Сталина. Но вот императрица Екатерина Вторая оказалась лишь одиннадцатой в итоговом рейтинге. Справедлив ли такой расклад?
Впрочем, уже сам телевизионный «суд присяжных» во главе с Михалковым признал, что «властителей дум» не стоит сопоставлять в таком конкурсе с правителями России. Как ни крути, но все у нас идет именно от верховных вождей. Тут не в счет даже Столыпин, пусть и умный, но все же чиновник. Не он, а император Николай II определял тогда судьбу страны. Только с правителями – с их умом, волей и характером – ассоциируются в народном сознании победы и беды родины. Печально или нет, но факт. При всей, как говорится, любви к Пушкину. В таком случае конкурс типа «Имя Россия» обрел бы особый смысл. Тут сообща выяснялось бы, какую память о себе оставили правители прошлых веков, а главное – какой правитель нам нужен сегодня и завтра? Получился бы актуальный разговор о желанном народу образе верховного руководителя или, если угодно, национального лидера России.
На звание «Лучший правитель России» номинировались бы все древнерусские князья, цари, императоры, генеральные секретари ЦК КПСС, президенты и пр. Но в первую пятерку наверняка вошли бы правители, оказавшие, на наш взгляд, фундаментальное воздействие на русскую ментальность, русский образ жизни и действий.
Первым (по хронологии русской истории) назовем киевского князя Владимира. Именно он привел на Русь православное христианство. Невозможно представить русскую идентичность и национальную культуру без православной воцерковленности или по крайней мере лояльности к православной вере. Вторым (по той же хронологии) упомянем князя Александра Невского. Благодаря своим громким победам над шведскими и немецкими «псами-рыцарями» он стал символом неустрашимости и непобедимости русских в военных испытаниях. Непобедимости любой ценой, какую наш народ готов заплатить в борьбе с врагом┘ Третьим окажется царь Иван Грозный. Его 51-летнее царствование с печально знаменитой опричниной породило в русском народе неистребимый страх перед всякой властью. И поныне мы трепещем перед непредсказуемым произволом и жестокостью начальственной воли, способной в раже снести любую голову. Сколь бы ни мечтали в России о народовластии, но только командиров в погонах и слушаются┘ Четвертым выступит Петр Великий. Именно он соблазнил русский народ идеей, что Россия способна претендовать на роль великой державы в мировой политике. Но он же отравил нас комплексом неполноценности перед Западом и страстью подражать западноевропейским (а сейчас и американским) стандартам жизни. Вольно или невольно Петр раздвоил русские мозги: вроде и сами можем по многовековой смекалке, но вроде еще и учиться надо у «цивилизованных стран». Как соединить одно с другим – мучимся до сих пор. «Хотели как лучше, а получается как всегда» – это убийственная сентенция Виктора Черномырдина была бы беспочвенна без экспериментов Петра Первого по скрещиванию европейских технологий с русскими патриархальными привычками┘
Пятой же в этом славном ряду правителей России назовем императрицу Екатерину Великую. Она талантливо усвоила уроки своих предшественников на Олимпе власти и выполнила особую миссию в развитии русской ментальности и государственности.
«Я хотела быть русской и чтобы русские меня любили»
Екатерина была немкой по рождению и лютеранкой по первому религиозному опыту. Воспитанница атеистической европейской философии века Просвещения, она довольно равнодушно воспринимала пышную обрядность русской Церкви. Однако ее государственный принцип – православие «от князя Владимира» да будет в России вовеки! «Это дуб с глубокими корнями», – заявляла Екатерина. На конкурсе «Имя Россия» Его Святейшество Патриарх Кирилл порицал царицу за ликвидацию церковного землевладения и сокращение числа монастырей. Но то была государственная политика со времен Петра Первого, и преследовала она чисто экономические выгоды. Власти во все времена нужны доходные налогоплательщики.
Екатерина концептуально обобщила взаимоотношения государства и Церкви в послепетровской России. «Уважать веру, но никак не давать ей влияния на государственные дела, изгонять из совета все, что отзывается фанатизмом» – вот ее позиция. Сформулировала царица и политику веротерпимости для многонациональной страны с массой мусульманских народов. Ее взгляд на эту проблему был не столько философским, сколько хозяйственно-демографическим. «Заставьте кишеть народом наши обширные пустыни, – декларировала императрица. – Для достижения этого не думаю, чтобы полезно было заставлять наши нехристианские народности принимать нашу веру. Многоженство более полезно для умножения населения». Именно в екатерининскую эпоху в России был впервые издан Коран. Воодушевленная перспективами территориального расширения и хозяйственного процветания Российской империи, матушка-государыня еще и не догадывалась о возможных угрозах исламского экстремизма и этнического сепаратизма в границах даже ее державы┘
Гром победы, раздавайся┘
Екатерина очень уважала военные и дипломатические успехи Александра Невского. И действовала примерно в том же духе. «Я желаю от всей души, чтобы весь мир пел и хохотал, а о битвах не было и помину, – писала она философу-пацифисту Вольтеру. – Но когда дело доходит до драки – лучше побить, чем быть побитым». Турки, крымские татары, шведы, поляки, персы, кавказские народности – все поняли, что окончательная победа будет за русским оружием. Сама логика развития Российского государства двигала Екатериной, когда она кнутом и пряником расширяла границы империи до Черного моря, Закавказья, новых европейских и азиатских рубежей┘
Ивана Грозного Екатерина считала кровожадным деспотом и кокетничала, что она-де куда добрее к своим подданным. Но все же не упускала из рук приводных ремней народного страха перед властью. «Всех в одни сутки так приберу к рукам, что любо будет, – грозилась она в минуту откровенности. – Дай по-царски поступать – хвост отшибу». И отшибала без долгих колебаний! Любопытно тут весьма глубокое высказывание Екатерины: «У нас были царствования жестокие. Но мы с трудом переносим лишь царствования слабые. Наш образ жизни, по своему складу, требует энергии. Когда ее нет, недовольство делается всеобщим, и вследствие этого, если дела не идут лучше, вспыхивают революции». Ну как тут не вспомнить о «слабых» правлениях Николая II и Михаила Горбачева?!
Петра Великого Екатерина боготворила. Но петровского «окна в Европу» ей было мало. Требовались «двери», которые Россия могла бы открывать без стука. И Екатерина их проломила! «Без нашего ведома ни одна пушка в Европе выстрелить не может», – гордилась русская правящая элита в екатерининскую эпоху. Это было, конечно, преувеличением. Но для нас ведь важна самооценка! «Мне хочется, чтобы народ наш славился всеми военными и гражданскими доблестями и чтоб мы во всех отношениях превосходили других», – без обиняков провозглашала Екатерина. – Вся моя жизнь была посвящена поддержанию блеска России». А блеск и экспансия – это как раз то, что мы, русские, ценим и любим. После грандиозного расширения просторов Российской империи в екатерининскую эпоху русский народ прочно усвоил, что называется, «имперскую психологию». Даже после распада СССР она довлеет над нашими мозгами. Нас и теперь хлебом не корми, а дай погордиться самими собой – обширностью территории (она велика и без утраченных «национальных республик» бывшего СССР), военными триумфами (включая ныне и пятидневную войну с Грузией), немереными запасами нефти и газа, а заодно гениями литературы и искусства, успехами в космосе, спорте, балете и пр.
Вразрез с простодушным восторгом Петра Первого перед Западом Екатерина (даром что немка!) возродила древнерусскую традицию восприятия Европы как вечного врага России. И укоренила в наших мозгах мобилизационную психологию «осажденной крепости». «Если события, совершившиеся в XVIII веке, покрыли Россию славой, то причину этого следует искать не в чем ином, как в интригах и происках врагов этой империи, которые, желая причинить ей большие бедствия, поставили ее в необходимость развить те средства, существование которых никто в ней не подозревал», – теоретизировала императрица. Всех зарубежных политиков своего времени она публично представляла злобными хищниками, алчущими отхватить русские земли, ресурсы и рынки. Права или не права была Екатерина в ее антизападническом раже? Трудно сказать. Факт то, что неприязненное восприятие «евро-атлантической» политики и морали живет и процветает в русской ментальности по сию пору┘
Именно Екатерина сформулировала для России своего рода «национальную идею» – стать сверхдержавой, экономически и идеологически управляющей остальным миром. Вот как она описывала свои геополитические мечты: «Соединить Каспийское море с Черным и оба их с Северными морями, направить торговлю Китая и Ост-Индии через Туркестан. Это значило бы возвысить эту империю на степень могущества выше всех остальных империй Азии и Европы. И что могло бы сопротивляться неограниченной власти самодержавного государя, управляющего воинственным государством?» Легко вообразить, как бы обрадовалась Екатерина открытию в России запасов нефти и газа. Вот бы она поигралась в трубопроводные краники, чтобы заставить Европу трепетать перед мощной энергетической державой!
 Знала бы Екатерина II, как спустя два столетия о ней будут вспоминать потомки. Фото автора |
Человечье лицо власти
Екатерина привнесла нечто совершенно новое в образ правителя России. Главное в этом образе – приветливая улыбка как символ милосердия и открытости власти. Впервые в истории нашей страны Екатерина явила образ верховной власти «с человеческим лицом»! Перед портретами большинства других правителей России тянет в страхе вытянуться по струнке. С Екатериной же, судя по ее известным изображениям, хочется безбоязненно пообщаться – поболтать, пожалиться, посоветоваться, попросить. Весь ее облик и светские манеры рождали у подданных надежду на понимание их повседневных забот┘
«Я очень весела от природы, и, даже когда мне не совсем здоровится, я люблю заставлять смеяться окружающих», – рассказывала Екатерина. Веселую простоту как привлекательную черту царского поведения начал культивировать еще брутальный Петр Первый. Но стиль Екатерины не превзойден, пожалуй, до сих пор. Как отличается ее мягкая улыбка от зловещих ухмылок Сталина, растерянных гримас Николая или дурашливого хохота Хрущева! Трудно представить, чтобы она, подобно некоторым вождям пролетариата, угрожающе размахивала кулаками. Или, как Путин, угрюмо, с желваками на скулах, смотрела на собеседников исподлобья. Самое главное – Екатерина старалась не запугивать своих подданных ни свирепостью внешнего облика, ни излишней ученостью, коей, на наш взгляд, сейчас злоупотребляет Медведев, выглядящий порой унылым университетским профессором┘
Огромную роль в популярности Екатерины сыграл тот факт, что она была женщиной. Дело тут не во внешней ее миловидности, хотя женственность начальственной дамы всегда смягчает грубые мужские нравы и жесткие политические игры. Екатерина была по-женски осторожной и расчетливой во всем, что касалось ее, как она любила говорить, «маленького хозяйства», то есть внутреннего жизнеустройства России. Смолоду она романтически увлекалась реформаторскими идеями западноевропейских просветителей XVIII века, как потом Ленин со Сталиным – сочинениями Маркса и Энгельса. И тоже считала Россию «нераспаханной страной» и отличной «почвой» для применения всяких «прогрессивных» лозунгов. Но вот что она вспоминала потом о своих беседах с французским философом Дени Дидро: «Если бы я послушалась его, мне пришлось бы все перевернуть в моей империи вверх дном, чтобы очистить место для невозможных теорий». Государыня сказала своему прославленному собеседнику: «Вашими высокими идеями хорошо наполнять книги, действовать же по ним плохо. Вы трудитесь только на бумаге. Между тем как я, несчастная императрица, тружусь для простых смертных, которые чрезвычайно чувствительны и щекотливы».
Да, добрые намерения и медоточивые словеса «просвещенной монархини» часто расходились с ее реальной политикой. Она осуждала, например, крепостное право как сущее варварство, но в одночасье его не отменила. Даже и вольных прежде крестьян Украины закрепостила! Выступала за «свободу речи», а запрещала невинные печатные издания. И т.д. и т.п. Но после кровавых революционных катаклизмов XX века этот консерватизм Екатерины уже и порицать не хочется. Либеральные реформы Александра II привели к разгулу терроризма и убийству самого царя, а завершились большевистской революцией и тоталитарным режимом с жестокостями почище всех царских вместе взятых. Горбачевская перестройка и вовсе разрушила многовековое Российское государство. «Нам нужны не великие потрясения, а великая Россия», – эту знаменитую фразу Петра Столыпина могла бы по-своему произнести и Екатерина.
Были ли у матушки-государыни стратегические просчеты, аукающиеся до сих пор? Да, конечно. То же закрепощение Украины, например. Разделы Польши вместе с Пруссией и Австрией, подавшие дурной пример Гитлеру и Сталину, а ныне осложняющие наши отношения с польским государством. Борьба с литературным вольномыслием, продолжавшаяся потом в России до эпохи Горбачева. Многократный рост чиновничьей бюрократии, не прекращающийся по сегодняшний день. И еще много чего другого. Но все же на Екатерине нет столько людской крови, как на Иване Грозном, Ленине и Сталине. Впрочем, как показал конкурс «Имя Россия», жестокосердие прошлых правителей – не препятствие для их современной популярности┘
Имперские пиар-технологии
Переписку Екатерины с Вольтером Пушкин брезгливо назвал «отвратительным фиглярством». Сейчас бы, возможно, он уразумел, что Екатерина была выдающимся пиар-технологом и мастером информационных войн с Западом. Первым среди правителей России она цинично поняла, что власть внутри страны может делать все что угодно, но в глазах «цивилизованного» Запада она должна выглядеть «цивилизованно». И задолго до всяких «геббельсов» XX века догадалась, в каких пропорциях нужно смешивать правду с ложью, чтобы несусветная чушь выглядела истиной. Вы в Европе талдычите о правах человека? А у нас давно все есть и еще лучше будет! Обожаете свободу слова? Пожалуйста, на каждом шагу! Хотите демократии? Вот, мол, повсеместно! Русский народ – самый свободный, счастливый и сытый во всем мире! Кто в это не поверит, тот, по убеждениям Екатерины, злопыхатель и отъявленный враг России.
Письма Екатерины влиятельным иностранцам второй половины XVIII века и многие другие ее сочинения есть не что иное, как пропагандистское продвижение так называемого позитивного образа России в жанре «ТАСС уполномочен заявить┘». На все коварные вопросы западных интеллектуалов у Екатерины находились остроумные ответы, а, главное, наступательные вопросы в духе: «А судьи кто?!» А взять ее беседы в Петербурге с Дидро. Они сродни известным встречам Ленина с Гербертом Уэллсом и Сталина с Лионом Фейхтвангером. Французский остроумец, правда, разочаровал Екатерину, ибо не сочинил благоприятной книги о России в отличие от своих английского и немецкого коллег по перу. Но какой, однако, истинно пиаровский ход!
«Ни на час без любви»
Все правители, как и их подданные, не были и не будут лишены, так сказать, «отдельных недостатков», обусловленных природой, воспитанием и особыми обстоятельствами жизни. Одни отпугивают своей патологической жестокостью. Другие огорчают мягкотелостью. Третьи кажутся на вид слишком плюгавыми, чтобы командовать обширной страной. Многие злоупотребляют алкоголем. И т.д. и т.п.
Свой особый недостаток был и у Екатерины. Ее отличало, как говаривали в XVIII веке, любострастие. Помимо двух законных (с церковным венчанием) мужей – императора Петра III и Григория Потемкина, у нее насчитывают до трех десятков фаворитов. И чем она становилась старше, тем эти фавориты – моложе. Последний любимец – князь Платон Зубов – был младше царицы аж на 40 лет! «Беда в том, что сердце мое не хочет быть ни на час без любви, – исповедалась Екатерина Потемкину. – Статься может, что подобная диспозиция сердца есть порок, нежели добродетель». Пошлым россказням по поводу любвеобильности императрицы несть числа. Но за ними скрывается обыкновенная человеческая зависть к одной из великих любовниц в мировой истории. Быть царицей и не бояться оков любви – это потрясает простых смертных. Не каждой женщине дарованы сильные страсти, а тут аж до преклонного возраста! И не всякий мужчина может стать избранником такой женщины, тем более государыни-императрицы┘
Да, простой русской душе ближе всякие скромники, нежели любострастники. Но даже если у Екатерины был любовный порок, то чем он хуже алкоголизма, садизма и прочих мужских (в основном) патологий?!
Слава Великой?
При советской власти все памятники Екатерине были разрушены (кроме одного-единственного в Петербурге перед Александринским театром). Многочисленные Екатерининские улицы, площади, скверы, набережные и бульвары переименованы. Но к началу XXI века все переменилось. О царствовании Екатерины пишутся горы книг. Воссоздаются старинные монументы и устанавливаются новые памятники. Агитируют за переименование Краснодара в Екатеринодар. Реконструированы дворцовые резиденции Екатерины Второй в Москве – «Царицыно» и Петровский дворец, причем в первом создан золоченый Екатерининский зал с мраморной статуей императрицы работы знаменитого скульптора А.М.Опекушина. Устраиваются выставки, ставятся спектакли о великой государыне. Ее имя стало брендовым названием множества товаров – спиртных напитков, шоколадных наборов, чайных развесок, наручных часов и др. Голландский красно-розовый гигантский тюльпан Renown продается в России под названием «Екатерина Великая». Сувенирам с изображениями царицы несть числа┘
Почему все это? Откуда такой ажиотаж по поводу Екатерины Второй? Да потому, видимо, что она все больше воспринимается ныне олицетворением российской государственности и символом актуальных общественных потребностей. Когда мы говорим «Екатерина Великая», то подразумеваем не что иное, как величие, могущество и милосердие власти. Мы явно тоскуем сегодня и о том, и о другом, и о третьем. И мечтаем о правителе, который был бы лучше своих предшественников, в том числе и Екатерины Второй┘
Что ж. Впереди очередные выборы очередного президента России. Может, нам нужна Екатерина Третья?..
