Олег Шабров
Ведь если Солнце светит – значит, это кому-то нужно?
Коллаж Михаила Митина
Известно: в политике одиночек не бывает. Политическая карьера всегда «оплачена»: финансовыми группами, поддержкой руководителей или более влиятельных политиков, избирателями... А по счетам, понятное дело, надо платить. Платить посильным вкладом в принятие правильных, с точки зрения «кредиторов», решений. Кто же они, эти группы влияния?
Не будем персонально показывать пальцем. Тем более что в этой сфере «тайна вкладов» охраняется с особым тщанием. Обратимся к статистике, которая дает бесценный материал, многие годы систематически публикуемый на страницах «Независимой газеты». Это ежемесячные списки 100 ведущих политиков и списки по итогам каждого года, составляемые на основе экспертных опросов. (В последнее время по заказу «НГ» исследование проводит Агентство политических и экономических коммуникаций.)
Четыре вектора ответственности
Ограничимся – за отсутствием необходимого места на газетных страницах (а его потребовалось бы в несколько раз больше) – анализом первой двадцатки «топ-листа» политвлиятельности. То есть посмотрим на политиков, обладающих, в терминологии авторов, «очень сильным влиянием». Для качественной характеристики структуры высшей политической элиты и ее изменений 20 фигурантов верхних строчек рейтингов вполне достаточно.
Для сравнения взяты шесть значимых точек: списки ведущих политиков по итогам 1993, 1996, 1999, 2004, 2007 годов и ноября 2008 года. Цель – сопоставить данные на конец советской эпохи, середину и завершение президентского срока Б.Ельцина, середину и завершение президентства В.Путина и начало президентского срока Д.Медведева. Все политики условно поделены на четыре группы по признаку вектора ответственности – на чей интерес и чье одобрение в первую очередь они ориентированы. Таких направлений в первом приближении три: избиратели, вышестоящее руководство, бизнес. В условиях России, современной особенно, нельзя не учитывать и стоящую особняком четвертую группу – силовиков.
Разумеется, не может быть представительства в чистом виде. Но будем считать, что назначаемый чиновник в большей степени ориентирован на тех, кто его назначает, – на начальство. Это исполнительная власть. Бизнесмен зависим от своего бизнеса, от группы интересов. Избираемые политики, предполагается, помнят о своем долге перед избирателем, хотя понятно, что многое здесь зависит от избирательной системы и совести самих политиков. Силовики же имеют собственные ресурс влияния и чувство корпоративной ответственности. Чтобы оценить совокупное влияние группы, по каждой из них суммированы баллы влияния. На представленных графиках (см. стр. 11) по вертикали отложена сумма баллов влияния, по горизонтали – период влиятельности.
Еще по прежним меркам
Итак, вернемся в год 1993-й. Противоборство внутри элиты завершается танковыми залпами по Белому дому с укрывшимся там советским парламентом, всенародным избранием Б.Ельцина на пост президента РФ и принятием на референдуме новой Конституции России. Структура элиты по итогам года выстроена еще в соответствии с советским авторитарным стандартом и свидетельствует о полном доминировании гражданских государственных чиновников. Их в двадцатке 14. Наряду с высшими должностными лицами администрации президента и правительства РФ к этой группе отнесены назначенный в июне 1992 года указом президента на пост мэра Москвы Ю.Лужков, а также председатель Центробанка России В.Геращенко.
Избранную элиту тогда представляли Б.Ельцин, а также председатель Верховного Совета России Р.Хасбулатов и его заместитель Н.Рябов. Единственным влиятельным «бизнесменом» был в ту пору председатель Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) А.Вольский, силовиком – министр внутренних дел В.Ерин.
Народные представители
К 1996 году – к концу периода бурного формирования демократических механизмов, бума партийного строительства, борьбы политических амбиций, укрепления позиций прежних и появления новых лидеров, роста самостоятельности субъектов Федерации – ситуация сильно изменилась (см. график 1). Резко утратили влияние чиновники, уступив место народным избранникам, и это сразу отражается в топ-20 рейтинга влиятельности: чиновничьих фамилий стало вдвое меньше, всего 7. А избираемые политики – их тоже в тот период оказалось 7, – по степени влияния сравнялись в 96-м с представителями госаппарата. В двадцатку вошли помимо Б.Ельцина спикеры обеих палат Федерального собрания России Е.Строев и Г.Селезнев, лидеры КПРФ Г.Зюганов и ЛДПР В.Жириновский, а также региональные лидеры – теперь уже избранные мэр Москвы Ю.Лужков и президент Республики Татарстан М.Шаймиев. Немного возросло тогда влияние силовиков – помимо главы МВД А.Куликова в двадцатку попали две скандальные и впоследствии опальные фигуры: генпрокурор России Ю.Скуратов и начальник Службы безопасности президента А.Коржаков. Бизнес же в двадцатке самых влиятельных лиц страны оказался не представленным вообще.
Бизнес наступает
Однако к концу 90-х представительство бизнеса резко усилилось. Утрачивавший электоральную поддержку, слабеющий здоровьем Б.Ельцин все больше попадал под влияние амбициозных представителей крупного бизнеса и членов собственной семьи. По итогам 1999 года в первой двадцатке обосновались сразу четверо крупных предпринимателей, потеснивших и публичных политиков, и силовиков. Это основатель АО «ЛогоВАЗ» Б.Березовский, владелец компании «Медиа-Мост» В.Гусинский, председатель правления РАО «ЕС России» А.Чубайс и тогдашний глава «Газпрома» Р.Вяхирев. Первые трое непосредственно и напористо вторгались в политику, с тем только отличием, что Б.Березовский и В.Гусинский вели свою игру нередко в противовес действующей власти, а А.Чубайс умело лавировал в идеологическом пространстве и никогда ей себя всерьез не противопоставлял. Представительство же силовиков сократилось до одного – министра обороны И.Сергеева. Интересно, что хотя влияние гражданских чиновников немного и выросло, но в двадцатку попала дочь Б.Ельцина, советник президента Т.Дьяченко; какой интерес она больше представляла – государственный или частный, – гадать не будем, отнеся ее к категории чиновников: это не меняет картину принципиально.
В целом можно сказать, что за годы президентства Б.Ельцина резко – в сравнении с концом советского периода – снизилось влияние на политику гражданских чиновников и силовиков, заметно оттесненных от власти представителями избирателей и крупного бизнеса. Эти изменения не принесли, однако, России ни экономического роста, ни социальной стабильности. Демократия все больше стала отождествляться с хаосом, а либеральные ценности – как идеологическое прикрытие олигархии. Такая ситуация не устраивала ни общество, ни основных политических игроков.
Перераспределились, а не равноудалились
Начало новой календарной и политической эры, связанной с избранием на президентский пост В.Путина, прошло под знаком обеспечения стабильности, «равноудаления» олигархов и укрепления вертикали исполнительной власти.
«Равноудалили», однако, не всех. К 2004 году суммарное влияние крупного бизнеса осталось практически прежним. Изменился лишь персональный состав «четверки». Место опальных «олигархов» и отошедшего от дел Р.Вяхирева заняли «олигархи» тихие и «системные». Это хозяин «Сибнефти», футбольного клуба «Челси» и пр., по совместительству губернатор Чукотки Р.Абрамович, президент нефтяного концерна «ЛУКОЙЛ» В.Алекперов и президент компании «Русский алюминий» О.Дерипаска. Лишь гибкий и умеющий быть полезным А.Чубайс сумел сохранить и даже усилить свои позиции. Повысилась и степень влияния высокопоставленных гражданских чиновников, занявших ровно половину мест в двадцатке, а также силовиков, которых стало там уже трое: министр обороны С.Иванов, директор ФСБ Н.Патрушев и генпрокурор В.Устинов. Зато резко сбавили и впоследствии уже не восстановили свои позиции представители электората. В двадцатке оказались лишь президент В.Путин и возглавивший Государственную Думу Б.Грызлов.
К концу президентского срока В.Путина положение изменилось в сторону существенного усиления позиций гражданских чиновников и крупных корпораций. Количественное представительство чиновников в первой двадцатке по итогам 2007 года осталось прежним, но суммарное их влияние заметно выросло. Бизнесменов же и числом стало побольше, пятеро: все те же Р.Абрамович и О.Дерипаска, а также примкнувшие к ним председатель правления «Газпрома» А.Миллер, генеральный директор «Рособоронэкспорта», затем генеральный директор государственной корпорации «Ростехнологии» С.Чемезов и президент ОАО «Российские железные дороги» В.Якунин. Некоторый рост влияния избираемых политиков связан с ситуативным попаданием в двадцатку, в дополнение к В.Путину и Б.Грызлову, председателя Совета Федерации С.Миронова, связь которого с электоратом в значительной степени формальна. Силовики же сдали позиции, будучи представленными только двумя персонами: Н.Патрушевым и помощником президента РФ В.Ивановым, который в 2007 году может быть отнесен к числу силовиков лишь условно, как руководитель созданной по указу президента межведомственной рабочей группы для подготовки предложений по борьбе с коррупцией и с учетом его «чекистского происхождения».
Власть – корпорациям?
В итоге, как видно из первого графика, к началу президентского срока Д.Медведева конфигурация интересов, представленных в наиболее влиятельной части российской политической элиты, выглядит во многом схожей с конфигурацией, существовавшей в конце советской эпохи. Исполнительная власть вернула себе доминирующие позиции, хотя и несколько сбавила в весе. Влияние избираемых политиков и через них электората, а также силовиков вернулось к исходному уровню. Заметно выросло только влияние крупного бизнеса, немного потеснившего гражданских чиновников.
Но в этой картине не учтено еще одно существенное обстоятельство. Она должна быть дополнена важной тенденцией в структуре политического представительства. С конца 90-х годов получила развитие практика включения государственных чиновников в органы управления крупных корпораций. В 1999 году руководитель администрации президента А.Волошин стал председателем совета директоров РАО «ЕЭС России». Будучи первым замминистра государственного имущества РФ, главой Минэкономразвития, Г.Греф был и членом совета директоров акционерного общества «Связьинвест», ОАО «Аэрофлот – Российские международные авиалинии», «Газпрома» и др. Зампред правительства А.Жуков становится председателем совета директоров РАО «Российские железные дороги». Список можно продолжить. Трудно себе представить, чтобы, представляя интересы государства в корпорации, чиновник не функционировал бы и в обратном направлении, не лоббировал бы интересы самой корпорации.
Данное обстоятельство косвенно подтверждают и эксперты Агентства экономических новостей, участвующие в составлении других рейтингов, ежемесячно публикуемых в «НГ» списков лучших лоббистов России. В этих списках мы находим имена все тех же чиновников. Правомерно поэтому сосчитать их влияние дважды – как представителей исполнительной власти и корпораций, добавив их баллы влияния к представителям бизнеса. В этом случае динамика структуры политического представительства многозначительно изменится.
На втором, скорректированном графике (см. график 2) видно, что начиная с 1996 года бурно растет влияние на государственную политику крупных корпораций. Уже к 2004 году оно практически сравнивается с влиянием гражданских чиновников, и до конца 2007 года его рост почти неотступно следует за ростом влияния исполнительной власти. Иначе говоря, возникло государство, в котором влияние исполнительной власти и корпораций многократно преобладает над совокупным влиянием народных избранников, включая парламент. Это – явный признак корпоративистского государства.
Окрепли связи между бизнесом и властью и на региональном уровне. Роман Р.Абрамовича с Чукотским автономным округом – не исключение, хотя в других случаях подобные отношения не столь счастливы для жителей регионов. Руководитель РАО «Норильский никель» А.Хлопонин в 2001 году становится губернатором Таймырского автономного округа, а затем и Красноярского края. В том же году президента банка «Приморье» С.Дарькина избирают губернатором Приморского края. Основатель и президент холдинговой компании «Синдика» А.Каноков в 2005 году по представлению В.Путина возглавляет Кабардино-Балкарскую Республику. В иных случаях связи эти не столь явны и реализуются, например, через отношения в семье. Общеизвестны, в частности, «родственные отношения» АФК «Система» В.Евтушенкова и компании «Интеко» Е.Батуриной с руководством столицы.
Дисбаланс интересов
Представительство корпоративных интересов в политической власти дело, наверное, неизбежное и само по себе негативным не является. Это один из существующих во всем мире каналов политической обратной связи, обеспечивающих учет интересов наиболее крупных, системообразующих экономических игроков. В Европе немало стран (Швеция, Голландия, Швейцария и другие, практикующие политику социального партнерства), политические режимы которых характеризуются как корпоративистская демократия.
Проблема возникает тогда, когда во власти оказываются слабо представленными другие интересы, прежде всего интересы значимых социальных групп и регионов. Иными словами, когда совокупность наиболее влиятельных партий и механизмы территориального представительства в парламенте не обеспечивают эффективное функционирование соответствующих каналов политической обратной связи. Возникающая при этом диспропорция интересов не может не вести к дисбалансу и при принятии важных для общества решений, в чем нетрудно убедиться на примерах современной российской практики. Нужен, разумеется, категорический отказ от совмещения государственной службы и бизнеса в любых формах. И, конечно же, отношения власти и бизнеса требуют открытости, контроля со стороны парламентариев и общества, дефицит которого служит главной причиной коррупции.
В Послании президента России Д.Медведева содержатся идеи, свидетельствующие о понимании этих проблем, и предложения, направленные на усиление роли партий, их связи с избирателями, налаживание парламентского контроля над исполнительной властью. Их реализация могла бы дать толчок движению в сторону более сбалансированного политического устройства. Пока же начало нового политического цикла радикальными изменениями отмеченных тенденций не отмечено.
Подведение итогов 2008 года еще впереди, но ежемесячная статистика «НГ» свидетельствует о продолжающемся наращивании влияния гражданских чиновников, стабильно низком представительстве электората и силовиков. По итогам ноября в первую двадцатку попали уже 12 чиновников (на два меньше, чем в 1993 году), два «электоральных» политика (Д.Медведев и Б.Грызлов) и два силовика (министр внутренних дел Р.Нургалиев и министр обороны А.Сердюков). Степень корпоративного влияния стала, правда, немного снижаться. Список двадцати наиболее влиятельных бизнесменов покинули В.Якунин и О.Дерипаска, которых заменил гендиректор «Газпроминвестхолдинга» А.Усманов. Свидетельствует ли это о новой тенденции или отмеченное явление временное, связанное с кадровыми перемещениями в аппарате администрации президента и правительства, отразится на шкале следующих рейтингов политической влиятельности.
График 1
График 2
Графики составлены автором
