Ручной режим продолжается

Что сейчас происходит с доверием к власти? То есть с таким абсолютно гуманитарным понятием, означающим, что за твоей спиной не принимаются какие-либо решения, которые тебя ущемляют. Все последние примеры, особенно в части налоговых решений, показывают – нет никаких консультаций ни с кем. Ни с тем же бизнесом, страховые платежи которого в госказну станут много больше в случае законодательных решений. Ни с работниками, на которых бизнес скорее всего и переложит эту повышенную страховую выплату. Ни даже консультаций с Госдумой.

Или взять, к примеру, профсоюзы. Это же тоже часть гражданского общества, которое тем не менее абсолютно никак не реагирует ни на что. Вот господин Шмаков приходит к премьеру Путину, это было в начале октября, и говорит: «Уважаемый Владимир Владимирович, разрешите доложить...» Все! После этого можно не слушать то, о чем он там «докладывает»! Как профсоюзный лидер может докладывать премьер-министру, при всем уважении к нему?! Профсоюзы должны быть оппонентами госвласти, должны защищать интересы людей, а не докладывать руководителям страны о проделанной работе.

Народ хочет и должен знать, что в стране происходит. А когда ему никто не объясняет, когда некому делегировать предоставление его прав в институтах власти, то нет нормальных процессов согласования общественных интересов. И тогда малейшие пертурбации, затруднения, они тут же начинают обрастать различными слухами, какой-то дезинформацией, паническими настроениями.

Сегодняшний кризис вовсе не внезапный, он давно создавался, и прежде всего на дефиците доверия к власти.

Тут стоит оговориться. Да, есть доверие лично к Путину, лично к Медведеву, но не может в такой большой стране, как Россия, вся система держаться на доверии к двум конкретным людям. Это называется режимом персонифицированной власти, что, правда, еще не культ личности, который начинается тогда, когда портреты «национального лидера» будут на каждом шагу висеть. Но как бы люди ни доверяли в таком большом объеме конкретным руководителям, все быстро рушится, если нет доверия к общественным институтам. Недаром Путин сказал, когда уходил из президентов, что ему надоело в ручном режиме управлять страной.

Послание Медведева было весьма характерно в этом смысле. С одной стороны, президент говорил жесткие вещи и обращался напрямую к обществу, чтобы то взяло под контроль исполнительную власть. С другой, предлагая в этом смысле какие-то меры, он потом взял да и сказал: а вот все-таки хорошо было бы, если бы шесть лет президент у нас был, а не четыре года. И таким образом в лицо всей стране звучит признание – ручной режим продолжается. Но когда система управления запущена под конкретных людей, понятно, что рано или поздно они будут совершать грубые ошибки. Потому что при сегодняшней нестабильной экономике ситуация довольно быстро меняется, и реагировать необходимо быстро и адекватно обстановке.

Как раз сейчас очень удобный момент, чтобы этот кризис доверия преодолеть. Призвать все общество к тому, чтобы и оно взяло на себя ответственность за происходящее, советоваться, вести диалог с населением. Нужно вернуть дискуссии в наш парламент, причем публичные. Все это есть давным-давно в арсенале мировой истории, и все давно испытано.

А перед людьми, которые сегодня реально занимаются принятием решений, стоит дилемма. Либо надежда на чудо, которая в России вообще распространена, либо действительно начинать что-то делать, ломать, строить. Но расчет на авось сейчас уже не только не поможет, но сильно вредит имиджу политиков – сторонников авторитарных стилей решения государственных проблем. Говорить о том, что общества нет, что оно умерло, это тоже ошибка. Недавно, например, в Барнауле люди вышли на улицу и перекрыли движение, потому что им там местная власть решила устроить монетизацию льгот. Бизнес, который долгое время молчал и терпел, сразу после заявления премьера в начале октября о необходимости увеличения с 2010 года страховых обязательных взносов, тоже не остался равнодушным, пошли от его представителей заявления по этому поводу.

Конечно, наше общество в политическом, в социальном смысле еще несколько апатично, но если людей задеть за живое, если им терпеть будет уже невмоготу, сценарии могут быть самыми разными.