Имитаторы

Коррупция – это если кто-то покупает госпосты, то однозначно кто-то их продает.
Иллюстрация Юлии Мироновой

Мы – страна пародистов. Их много, они талантливы, порой даже слишком, чтобы стать настоящими актерами.

Мы балдеем от танцев со звездами, где непрофессионалы изображают фигурное катание. Шоу-мальчики и шоу-девочки, теперь еще и боксеры играют в артистов и артисток.

Певцы – поют под фанеру свои песни о не очень главном.

Россия пьет поддельную (пусть и вкусную) водку. Лучше всего ее подделывали в Осетии.

Власть изображает модернизацию и экономические реформы.

Пока она это делает, у нас растет поколение, которое не будет знать, что такое «Жигули», что такое «Ту» и «Илы». («Жигуль», правда, был неплох, пока его мастерили по итальянским лекалам.) Не за горами время, когда наивный мальчик спросит у президента: дяденька, а что ты умеешь делать? Что мы при тебе научились делать? Право, обидно и страшно летать на самолетах, после того как их погоняли три китайские компании.

Скажите, наконец, ребята, при вашей системе страна научится что-то делать, а не добывать? Что там у нас с тонкой технологией? Действительно ли на европейском рынке российская доля этой технологии равняется 0,05%? Или спишем нашу безрукость на происки НАТО?

Власть и общество, слившись в экстазе, пародируют выборы.

Именуемые депутатами изображают депутатов. Госдума корчит из себя парламент, а сама голосует чохом. При этом голосующий «за» на самом деле может быть «против».

Честный спикер Грызлов прямодушно молвил, что Дума – не для политических дискуссий. А что у нас есть для реальных политических дискуссий, кроме «Эха Москвы» и ОМОНа?

Имитация – созданная сверху и по приказу двухмиллионная «Единая Россия». Все познается в сравнении. Помните фильм «Коммунист»? Вот интересно, захочет кто-нибудь из ныне лояльных киношников снять фильм «Единоросс»?

Оппозиционные партии изображают оппозицию. Этих по-человечески жалко. Они уже почти не чирикают, а только клюют, что подбирают.

У нас до брезгливости фальшивые политдебаты. И такие же политкомментаторы, которых больше, чем слив нынешней осенью.

Телеканалы делают вид, что дают объективную информацию.

Телеаналитика сугубо пародийна и неотличима от пропаганды. Пропаганда все более дуреет по мере одуривания своей аудитории. Она утратила и ум, и совесть, и честь. Нельзя все время рассчитывать на глупых. Верить перестают даже те, кому положено. Так морочить голову можно было при коммунистах с их глушилками и двумя программами по телевизору «Рубин».

Имитируется судебная система, которая ассоциируется с Басманным судом.

В Москве ломают памятники архитектуры и ставят на их месте эрзацы.

Имитация, хотя и очень качественная, – новый храм Христа Спасителя. И сам храм, и его история – это символ дальше некуда.

У нас – вообще искусственная история, учебник которой опять переписывают, я уже сбился со счета, в который раз. Воистину – наше прошлое менее предсказуемо, чем наше будущее.

У нас непонятные национальные интересы, которые правящий класс отождествляет со своими собственными. То есть за национальные интересы выдаются свои личные. В науке это осторожно квалифицируют как симбиоз государственной власти и собственности. Сейчас уже не совсем ясно, кто кого приватизировал.

Если на словах модернизация отвечает национальным интересам, то на деле она чужда интересам личным.

Власть трепетно относится к нефти и газу, как к дару божьему, как к чему-то бесконечному, во всяком случае, лично ей отпущенному пожизненно. Она рассуждает точь-в-точь как арабские шейхи в 70-е.

Вопрос, на который нет ответа: что, власть закрывает глаза на будущее страны или искренне не понимает, к чему все движется? Есть и третий вариант: и видит, и понимает, но рассчитывает на авось. Это, между прочим, тоже позиция, наша общая, идущая от политической культуры, от традиции – «Умом Россию┘» и далее по тексту.

Или мы видим временщиков, жуирующих под лозунгом «после нас хоть потоп»?

Всем хочется быть профессионалами в политике Но, согласитесь, невозможно, чтобы сразу несколько тысяч выходцев из одного города, из одной среды, из одной профессии враз стали профессионалами в политической сфере. Такого чуда в природе пока что не наблюдалось.

Была у Высоцкого песня «Меня к себе зовут большие люди». У Шевчука есть «Визит к генералу ФСБ». У Высоцкого «большой человек», слушая «Охоту на волков», молвит: «Это ж все про нас, какие к черту волки». Шевчуковский фээсбэшный генерал на вопрос «на чьи труды дворец?», ответил «не твое собачье дело». Герой Высоцкого рефлексирует, он отягощен комплексом ответственности, даже вины. Персонаж Шевчука – заурядный ворюга, или, выражаясь дипломатично, коррупционер.

Как говаривают некоторые тяготеющие к латыни политисторики – o tempore, o mores!

Что ни говори, но истаявшая, деградировавшая после войны коммунистическая идея возникла как настоящая и долго была искренней. Сегодня идеи нет. Есть какая-то нелепая имитация, слепленная из набора соображений, более напоминающих брошенные тезисы. Полтора десятилетия ведется поиск национальной идеи. Ничего, кроме фарса, не получается.

Конечно, эта самая национальная идея не панацея от всего происходящего. Но она важна и нужна хотя бы для самоопределения – кто мы есть. С самоидентификацией сразу возникают трудности. Сегодняшний официальный тезис – «мы сами по себе», – может, и звучит выигрышно. Но зато глуп стратегически. Ни экономически, ни политически быть самим по себе уже не получается. Не получается быть самими по себе и, так сказать, цивилизационно.

Это очень хорошо видно на примере так называемого евразийства. В слове «Евразия» два корня – «евр» и «аз». Так вот «евру» в России подражают и хотели бы им в конце концов стать. «Аз» же в русском сознании означает «азиатчину», а уж где там ее корни – в степях ли, в монгольских табунах ли, – не столь важно. Презрительного «европейщина» в русском языке нет.

Да и все ценное, что создано в нашем отечестве, изготовлено в «евр».

Несколько лет тому назад Россия (власть) озаботилась ее зарубежным имиджем, иными словами, проблемой, как бы лучше себя изобразить. Имидж улучшали-улучшали, а потом плюнули и честно сказали: лопайте что дают. Лопают-то они лопают. А ну как слопают, вместе с имиджем?

Кто-то сказал (а я прочел у Сергея Довлатова), что невозможно изобразить две вещи – похоть и интеллигентность. Насчет похоти не знаю, а казаться интеллигентными сегодня почти никто и не пытается. Вот истерика, особенно если она патриотическая и анти чья-нибудь – гарантия успеха и официального признания.

Мат звучит со всех сторон. Хамеют на нижних и верхних этажах. Хамство прикрывает слабость, неуверенность в себе.

Что у нас истинно, неподдельно?

Танк;

автомат Калашникова;

коррупция.

Коррупция абсолютно неподдельна, даже наивно-праведна. Когда-то президент сказал, что государственные посты покупаются за деньги. Бесстрашный Жириновский сразу назвал цену – губернатор и членство в Совете Федерации – от 5 до 7 млн. евро. Если кто-то их покупает, то однозначно кто-то их и продает. С кого, ребята, начнем бороться? Как говорится, с этого места, пожалуйста, поподробнее. В июле 2008 года Медведев на совещании по вопросам формирования управленческих кадров сказал: «Ничего нового за 15 лет мы не создали». Как не создали? 480 млрд. долл. (согласно данным Следственного комитета) в коррупционном поле разве не инновация?

Некий чиновник из Калининградской области заявляет московскому корреспонденту: «Чего вы лезете со своей коррупцией, когда в Южной Осетии идет война?» Надо комментировать?

Уж коль речь зашла о Южной Осетии и Абхазии. Эти два новорожденных политических существа тоже ведь не государства, а их имитации. И все об этом знают, причем лучше всего в самом Кремле.

Но что это мы все о плохом да о плохом. Есть же и позитивные моменты. Власть, слава богу, перестала имитировать демократию, кажется, даже суверенную. И наконец вздохнула с облегчением. Рюкзак с демократией за спиной это не бумажник с нефтедолларами в кармане. Как теперь принято говорить, «маски сброшены», нет больше иллюзий.

Правда, недавно премьер Путин в интервью немецкой телекомпании ARD раскритиковал Саакашвили за «расправу с оппозицией», за «физический разгон оппозиционных сил». За что, видимо, Саакашвили (по совокупности) и был наказан.

Но все же вздох по поводу «физического разгона» звучит диссонансом и не вписывается в общую прямоту суждений.

Тем более что в России разгонять больше некого. По справедливым словам президента Медведева, в последнее время гражданское общество показало себя «ответственным и зрелым». Я бы еще добавил, «послушным» и каким-то ненатуральным.

Народу уже почти все объяснили: «У нас выбор какой – между колбасой или жизнью. Мы выбираем жизнь»? Без колбасы мы уже жили. И без масла. Правда, потом все-таки развалились. И, в частности, именно по причине отсутствия этого ставшего синонимом нормального житейского быта продукта.

Коммунистические вожди считали, что жить не так, как остальные, им назначено свыше, что их правота и вседозволенность – от безбожного пророка Ленина. Нынешние прекрасно знают, откуда у них «колбаса», а мессианство лишь неумело пародируют. Хотя нет, уверовать в свою миссию им тоже хочется. Хочется быть красивыми. Разговор о том, что они «подняли Россию с колен», предназначен не только плебеям-налогоплательщикам. Они хотят убедить в этом самих себя.

Неужто, как встарь, власть намерена жить в богатой стране (с колбасой и прочими морепродуктами), предоставив населению обитать в «великой». Скудость в еде во имя милитаристских радостей не принимает даже писатель Проханов, который, с одной стороны, отмечает «нашу российскую непритязательность и способность в военные годы есть лебеду», а с другой признается, что он лично «лебеду есть не хочет, хотя и знает, что придется».

Тем более обидно, что колбаса-то хоть и останется не для всех, но будет настоящей, вкусной, а вот над изображением величия придется поработать. Напомню, что от показного величия до мании величия два шага. Последняя же всегда шагает в ногу с комплексом неполноценности.

Устранив публичную политику и нормальную конкуренцию в экономике, сделав ставку на сырье, власть предопределила кризисы... а они уже будут не поддельными, но самыми настоящими.