Эхо войны

Вопреки прогнозам экспертов тандем Медведев–Путин пока сохраняет устойчивость, что доказывают и недавние события в зоне конфликтов на Кавказе.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Без комплексов

Только на первый взгляд может показаться, что события последних недель на Кавказе и вокруг него не имеют отношения к тому, что происходит внутри страны. На самом деле это две взаимосвязанные вещи.

Российское общество и элита уже не те, что были еще в начале десятилетия. Первопричину происходящих событий следует искать именно в этом. Помнится, лет пять назад так называемая «идеология успеха» была чуть ли не главным предвыборным постулатом партии власти. Наблюдателями это воспринималось с улыбкой. Ирония в тот момент была вполне обоснованной. В самом деле, о каком успехе могла идти речь и как он мог сплотить общество?

События нынешнего года ломают прежние концепции и стереотипы. «Вот это пруха!» – восклицали эксперты, наблюдая за спортивно-музыкальными успехами страны несколько месяцев назад. Победа сборной России над голландцами на европейском футбольном первенстве вывела на улицы по всей стране миллионы человек. Такого сплочения и энтузиазма среди населения не наблюдалось давно. Мнение, что «нам теперь все по плечу», стало доминировать в обществе.

События на Кавказе – свидетельство того, что «новое мышление» теперь уже окончательно свойственно и российской правящей элите. Для многих наблюдателей это стало неожиданностью. 8 августа, в день грузинского вторжения в Южную Осетию, эксперты воспринимали тогда еще пассивную реакцию российского руководства как неизбежную данность. «У власти может не хватить политической воли вмешаться» – таков был лейтмотив большинства экспертных мнений. За некоторыми комментариями сквозил подтекст: «А стоит ли вообще туда лезть?»

Президент Института национальной стратегии Станислав Белковский, последние годы обвинявший российскую власть в попытке продать национальные интересы Западу, в ночь, когда произошла грузинская атака на Цхинвал, писал для apn.ru: «Российская правящая элита совершенно не волнуется. И не вопиет от земли, как в историях с ЮКОСом/«Мечелом». Ей-то на самом деле эти непризнанные государства были сто лет не нужны. Чемодан без ручки. Нести тяжело. А бросить можно».

Насколько нелепыми эти комментарии выглядят сейчас, настолько же обоснованными (по крайней мере для некоторых) они могли выглядеть еще несколько недель назад.

Поведение российской правящей элиты в последние недели является демонстрацией того, что она больше никого и ничего не боится – не только внутренних, но и внешних оппонентов, и намерена сама устанавливать правила игры как во внутренней, так и во внешней политике. А спокойная, без всплеска ура-патриотических и реваншистских настроений реакция населения показывает: общество воспринимает происшедшее как данность. Потому что и само уже следует тем же принципам.

«Обществу нужно быть бдительным»

Однако окончательно избавившись от комплекса неполноценности, страна может скатиться в другую крайность. Излишняя демонстрация силы, бряцание оружием ничем не лучше пораженчества и заискивания перед Западом. Тем более что это неизбежно будет означать ужесточение внутренней политики и рост национализма.

Некоторые эксперты уже сейчас (очевидно, несколько преждевременно) склонны рассматривать нынешнюю ситуацию как победу силовиков. Сигналом о том, что жесткий курс начал преобладать не только во внешней, но и во внутренней политике, для них стало несостоявшееся освобождение Михаила Ходорковского. Для многих экспертов начало «оттепели», которое они связывали с приходом Дмитрия Медведева в главный кремлевский кабинет, как минимум откладывается.

Характерно, что новые внутриполитические тренды начинают рассматривать как угрозу и в околокремлевских политологических кругах. «Теперь внутри России стоит ожидать консолидации и активизации сил, которые хотели бы заставить президента Медведева отказаться от модернизации страны, от «Стратегии-2020» и массированной борьбы с коррупцией под предлогом конфронтации с Западом, – предупреждает глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский в интервью интернет-газете Взгляд.ру. – Действия Медведева не имеют своей целью конфронтацию с Западом, однако различным реакционным, консервативным, националистическим силам может быть выгодна сложившаяся обстановка. В этом случае гражданскому обществу нужно быть очень бдительным и не допустить разрастания каких-либо реакционных тенденций».

Особую угрозу этот момент несет в связи с тем, что в России фактически отсутствует внятная либеральная оппозиция. А реакция на происходящие события ее радикальной части вообще выглядит странно. Риторику ее лидеров можно было воспринимать, когда речь касалась проблем с демократией внутри страны. Однако, жестко принимая действия России на Кавказе в штыки, они лишь льют воду на мельницу тех, кто выставляет всех либералов наймитами Запада, шакалящими у иностранных посольств. Реакция общества очевидна.

Еще одна проблема заключается в том, что представители нынешней элиты искренне считают себя демиургами. Эта их особенность уже вовсю проявляется во внутренней политике (вспомним некоторые нюансы создания «Справедливой России»). Сейчас это видно и во внешнеполитических подходах руководства страны. Вероятность допустить серьезную ошибку как в дипломатических вопросах, так и в решении внутренних проблем в этой связи резко возрастает.

Испытание на прочность

Нынешний мировой кризис имеет еще одно внутриполитическое измерение. Фактически он стал первым испытанием на прочность и эффективность для властной конструкции, сформировавшейся в стране после президентских выборов. А заодно и предоставил обширное поле для рассуждений о том, как выстраиваются взаимоотношения внутри правящего тандема. Наблюдатели усиленно пытаются определить: самостоятелен ли президент, действует ли он по подсказке премьер-министра или две ключевые фигуры российской политики действительно, как и обещали, принимают решения вместе и едины в своих устремлениях?

Масла в огонь добавляют сами первые лица. В интервью CNN Путин, с одной стороны, признает, что Верховным главнокомандующим является президент. И в то же время роняет фразу: мол, запрошу такую-то информацию у военных. Кому в таком случае подчиняются Вооруженные силы, однозначно понять сложно.

Известно, что за полчаса до телеобращения к нации, в котором Медведев объявил о своем решении признать независимость Абхазии и Южной Осетии, прошли личные президентско-премьерские консультации. В отсутствие иных конкретных фактов ключевую роль стали играть оттенки и детали косвенной информации.

Многих экспертов решительность президента заставляет думать, что он уже действует без политического суфлера. Другие считают, что такая ситуация возможна в перспективе. Белковский, к примеру, обратил внимание на то, что Медведев чаще стал употреблять местоимение «я». Третьи расценивают действия президента как дирижируемые премьером: сказывается традиционное восприятие Медведева как мягкой фигуры, неспособной на жесткие действия.

Некоторые промежуточные выводы из-за быстрого изменения ситуации со временем оказываются несостоятельными. Одно время Путин перестал появляться на телеэкранах в контексте конфликта. Оппозиционный эксперт Владимир Милов воспринял это как сигнал возникающих в тандеме трений. «Путин, желая сохранять только контроль над ситуацией, но отказываясь брать ответственность за последствия своих действий, возможно, наживает в лице Медведева серьезного врага, – говорится в опубликованной на интернет-портале gazeta.ru статье эксперта. – Вероятно, характер отношений между ним и Медведевым может начать меняться быстрее, чем оба рассчитывали». Но недавние интервью премьер-министра зарубежным СМИ нарушают эту логическую конструкцию.

Так или иначе, пока можно утверждать, что тандем Медведева и Путина сохраняет устойчивость, а тандемократия вполне эффективна в моменты внешнеполитических кризисов. Это, однако, не дает ответа на вопросы: насколько такая форма правления жизнеспособна в долгосрочной перспективе и насколько она будет эффективна, если проблемы начнутся внутри страны?