Между богатыми и бедными

Средний класс – социологическое понятие, пришедшее из США, на волне интереса к бывшему геополитическому противнику обрело в постсоветской России неожиданную популярность. Однако этот термин отражал и продолжает отражать специфические американские реалии, а потому его слепое воспроизведение применительно к российской ситуации выглядит натянутым. Каждое понятие, отражающее структуру общества, будь то средний класс или пролетариат, несет на себе отпечаток исторического опыта нации и социальных парадигм, этим обществом преодоленных. Неудивительно, что средний класс возник там, где жители отторгли социальную ригидность и классовые предрассудки Европы, где благосостояние обеспечивалось не положением в социальной иерархии, а добродетелями человека. Универсальным «мерилом» успешности человека стало материальное благополучие. Как следствие, фактор дохода превратился в основной критерий разделения общества на классы.

Россия на протяжении ХХ столетия существовала в марксистской социологической матрице, и мы привычно делили общество на пролетариат, интеллигенцию и крестьянство. В условиях индустриального общества и тотальной идеологизации сознания вознаграждения этих видов деятельности мало различались, а потому устойчивая взаимосвязь между уровнем дохода человека и его «добродетелями» не сформировалась. Сегодня, конечно, все иначе. 90-е годы открыли возможность быстрого обогащения для всех слоев населения. Прежняя искусственно созданная социальная структура распалась, общество быстро разделилось на богатых и бедных, олигархов и простых людей, власть и народ. Среднему классу в стране выживающих места не оказалось.

Нужен ли он нам сегодня? Хотим ли мы его создать? И не следует ли предпочесть американскому подходу, при котором основные усилия правительства направлены на формирование среднего класса, подход европейский, который отдает предпочтение борьбе с бедностью? Выбор лежит не столько в экономической, сколько в идейно-ценностной плоскости. Период высоких цен на энергоресурсы, обеспечивший комфортный поток нефтедолларов в страну, и обусловленный им постоянный рост доходов населения породили среди некоторых экспертов убеждение в том, что в России средний класс формируется как бы самостоятельно и что, мол, осталось лишь определить, кто к нему относится. Возможно, так и есть, но устойчив ли российский средний класс перед экономическими и финансовыми штормами?

Необходимо учитывать, что средний класс в Америке, как показывают современные американские исследования (см. работу Пола Крагмана «Сознание либерала», 2008), родился в результате целенаправленных и долговременных усилий американских администраций Кеннеди и Джонсона в 60-х годах. Как следствие выросли налоги, и количество миллиардеров сократилось с 32 в 1929 году до 13 в 1969 году. Однако американский опыт открывает еще одну особенность среднего класса: однажды возникнув, он нуждается в постоянной поддержке со стороны правительства. Налоговые каникулы, установленные президентом Бушем-младшим для крупных корпораций и богатых американцев, способствовали обратному росту неравенства: как следствие сегодня 1% самых состоятельных американцев контролирует 41% национального богатства, а доля 40% наименее обеспеченных «не дотягивает» до 1%.

В Европе главным ориентиром социально-экономического здоровья общества выступает уровень бедности. Показательно, что если США оперируют абсолютными показателями – там граница, разделяющая средний и рабочий классы, пролегает на отметке 30 тыс. долл. в год на домохозяйство, – то европейцы определяют границу бедности как 60% от медианного дохода. Таким образом, во Франции бедными считаются те, кто имеет доходы меньше 1452 евро в месяц на домохозяйство, в Германии – меньше 940 евро на человека. Социальная установка на искоренение бедности как следствие предопределяет специфическую политику, направленную на обеспечение социальной справедливости и выравнивание уровня доходов. В результате перераспределения доходов наименее защищенные слои общества – пенсионеры, безработные, одинокие родители – получают значительные субсидии от государства на оплату жилья, отдых и питание детей, покупку школьных принадлежностей, медицинскую страховку и т.п. Развитая пенсионная система – а именно стариков чаще всего поражает бедность – позволяет достигнуть коэффициента замещения пенсией заработной платы на уровне 46–60%.

Что происходит в современной России? Приходится признать, что социальное здоровье страны серьезно подорвано: в России много бедных людей, одновременно можно наблюдать резкую поляризацию доходов, уравновесить которую не может даже существенный рост общего благосостояния граждан. Иными словами, богатые люди продолжают богатеть, а численность бедняков сокращается весьма медленно. Ситуация усугубляется оттого, что установленный уровень бедности – прожиточный минимум, составляющий сегодня чуть более 4 тыс. руб. на душу населения, – представляется искусственно заниженным по сравнению с западными уровнями. 16,3% россиян официально находятся за чертой бедности. Если применить к России западные стандарты, этот показатель существенно возрастет. Приблизительно столько же – 16% – причисляют себя к среднему классу. Очевидно, что настоящего, многочисленного среднего класса в России не существует ни по объективным экономическим показателям, ни в субъективном восприятии граждан. Существующий же средний класс весьма эклектичен: в силу того, что процесс дифференциации общества по уровню образования и профессиональной принадлежности далек от завершения, главным критерием принадлежности к российскому среднему классу выступает уровень дохода в отличие от США, где принадлежность к среднему классу отражает уровень образования, полученный человеком.

Рост дифференциации в доходах представляет для России серьезную опасность. Социальная нестабильность, обусловленная неравномерностью распределения общественных благ, может стать угрозой для политической стабильности общества. Для построения более справедливого общества в России необходимо сочетать американский опыт с европейским, то есть создавать средний класс и одновременно бороться с бедностью. Для этого необходимо полностью перекроить бюджетную и налоговую политику, которая сегодня не только не способствует выравниванию доходов, но, напротив, ведет к их большей поляризации. В отличие от европейских стран, где на социальные нужды расходуется от 48 до 60% бюджета, в России значительная доля ассигнований направляется на содержание государственного аппарата, охрану правопорядка и оборону. Вместе с тем плоская шкала налогообложения создает класс сверхбогатых людей, фактически перекладывая бремя финансовой ответственности перед государством на плечи самых бедных.