Андрей Бузин Оценки качества российских выборов со стороны их организаторов и со стороны их потребителей – избирателей – все больше и больше расходятся. Сравнивая утверждения организаторов и апологетов наших выборов с высказываниями на тот же предмет простых граждан, мягко говоря, поражаешься глубине их различия. Спор защитников наших выборов – специального подразделения тайных и явных государственных служащих – и их критиков становится все более безнадежным: никакие аргументы не воспринимаются, поскольку спорщики не только говорят на разных языках, но еще и находятся в разных помещениях.
 Графики 1 и 2 предоставлены автором, график 3 – Сергеем Шпилькиным. |
Избирательные доказательства
Недавно я успел за два часа побывать на двух мероприятиях. На одном из них (круглый стол по выборам в Москве 2 марта 2008 года) говорилось исключительно о массовых (!) фальсификациях, на другом (заседание Мосгоризбиркома) – о массовых (!) награждениях организаторов тех же самых выборов. Факты, кажущиеся для одних убийственными аргументами, для других представляются «неподтвержденными» и «не влияющими на результат выборов».
Кто у нас «подтверждает» факты? Нижестоящие избирательные комиссии, прокуратуры и суды. А что если эти «гаранты фактов» образуют с организаторами выборов единую кооперацию? Тогда факты так и останутся неподтвержденными и превратятся в «клевету и провокацию». Так, например, утверждает ЦИК РФ, запрашивая проверку жалоб о нарушениях у нижестоящих комиссий субъектов Федерации. Снизу поступают сведения о том, что «факты не подтвердились», и ЦИК РФ смело дает ответ заявителю. Московским заявителям ответ дает член ЦИКа Геннадий Райков, подытоживает все председатель ЦИКа Владимир Чуров. И неудивительно, что Мосгоризбирком по итогам последних выборов наградил своим высшим знаком отличия – «За активную работу на выборах» I степени – Райкова и Чурова. А за два месяца до этого ЦИК наградил председателя Московской городской избирательной комиссии Валентина Горбунова своим высшим знаком отличия.
В прокуратурах факты тоже не находят подтверждения. Пара примеров. Расследуя дело о фальсификациях в территориальной избирательной комиссии Дмитровского района города Москвы, прокуратура направила в эту же комиссию предписание: вскрыть упаковки с избирательными бюллетенями и убедиться в том, что они подсчитаны правильно (интересно, расследуя дело об убийстве, они не предлагают подозреваемому самому проверить и доложить, что у него нет пятен крови на одежде?). А на последних выборах прокуратура вообще изъяла ящик с вброшенными бюллетенями до его вскрытия в избирательной комиссии (УИК № 1503 московского района «Печатники») – для «проведения следствия».
И оказывается после этого все увиденное и услышанное клеветой и наветами.
Не подтвержденные, но увиденные своими глазами факты нарушений на выборах порождают у граждан страны не столько сомнения в своих органах чувств, сколько сомнения в честности российских выборов, а вместе с тем и сомнения в реальности российской Конституции, где в самом начале сказано, что выборы – высшее проявление власти народа.
Природа свое возьмет
Но вот что хорошо в этой жизни, так это то, что российской администрации подвластны не все законы, а только те, которые принимают наши законодатели. Можно за один думский срок так изуродовать закон о выборах, что его разработчик Виктор Шейнис не узнает. Можно за один год трижды поменять одну и ту же юридическую норму (например, о количестве региональных групп, образуемых партиями), подстраивая ее под нужды избирательного штаба одной из партий. Можно за три недели отменить норму закона, которая не позволяла другу президента стать членом ЦИКа. Но вот чего нельзя (точнее – бессмысленно) ни за одну, ни за десять Дум, так это отменить первый закон Ньютона или второе начало термодинамики. Природа возьмет свое, хотят этого или не хотят строители искусственных социальных систем.
Выборы – это массовый социальный процесс, в котором принимают участие огромное количество людей. Массовые процессы имеют свои закономерности, давно изучаемые наукой. И надо сказать, наука эта достигла достаточно больших высот, люди ею занимающиеся, могут количественно оценивать многие сложные явления. Например, они могут сказать, что если «Единая Россия» при случайной жеребьевке мест в избирательном бюллетене в 8 случаях из 14 получила первое место (как было на региональных выборах в марте 2007 года), то произошло событие, вероятность которого равна 0,033% (иначе говоря, случилось событие, происходящее один раз на 3 тыс. случаев). И у них могут возникнуть сомнения в честности проведенных жеребьевок.
Официальные сообщения избирательных комиссий содержат утверждения о малочисленности и незначительности нарушений на выборах. Но официальные же цифры могут с головой выдавать организаторов. 99,99% избирателей, принявших участие в выборах в Верховный Совет СССР 4 марта 1979 года и 4 марта 1984 года, вызывают серьезные подозрения не только у человека, занимающегося статистикой, но и у любого здравомыслящего человека. Существуют естественные причины, по которым человек физически не может проголосовать: находится в очень плохом состоянии, потерялся в тайге, срочно уехал на похороны и т.д., и таких людей не может быть менее сотой доли процента. Существуют естественные устойчивые характеристики процессов, в которых принимают участие миллионы людей.
Конечно, электоральные показатели могут отличаться от выборов к выборам, от территории к территории. Но когда речь идет о тысячах и миллионах событий, эти показатели имеют некоторые «естественные» значения, определяемые вполне природными явлениями: болезнями, естественной миграцией и т.д. К таким показателям относятся доля голосования на дому, доля выданных открепительных, доля недействительных и унесенных с участков бюллетеней. Изменение этих показателей в масштабе региона или страны в целом больших выборов объясняется влиянием на избирателей искусственных факторов, связанных с организацией выборов.
Сравнение перечисленных показателей за последние восемь лет показывает, что происходит рост доли голосования на дому, голосования по открепительным и количества выданных открепительных, так же как и рост доли недействительных и унесенных бюллетеней.
Увеличение доли унесенных и недействительных бюллетеней демонстрирует усиление «протестного голосования». Доля голосующих на дому, доля голосующих по открепительным и увеличивающееся количество выданных открепительных удостоверений – это свидетельство борьбы организаторов выборов с уменьшением естественной явки. Борьба за явку вообще была характерной особенностью последних двух федеральных выборов. Результаты этой борьбы выразительно проявились в официальной статистике.
Явка медведей
Пожалуй, наиболее выразительным из многочисленных доказательств нереальности официальной явки является график распределения участковых избирательных комиссий по явке (график 1). Естественно было бы предположить, что на «обычных», то есть образованных вне мест временного пребывания избирателей (то есть не в больницах, санаториях и СИЗО), участках распределение избирательных участков по явке должно иметь один максимум и быть довольно близким, как говорят статистики, к «нормальному» распределению. Так, собственно, и бывает при отсутствии массовых фальсификаций по явке. Так было, например, на выборах в Мосгордуму в 2005 году.
На выборах депутатов Госдумы в 2007 году «борьба» за явку несколько «размыла» правый конец «горба». А вот на выборах президента организаторы московских выборов перестарались; они изменили даже сам характер распределения. Кривая на графике, маркированная квадратиками, ясно говорит, что явка в Москве была сфальсифицирована. В России наблюдалась аналогичная картина.
Возникает вопрос о том, а за кого же были отданы голоса в тех бюллетенях, которые искусственно повышали явку (эти бюллетени могли быть как реальными, так и виртуальными – просто записями в протоколах УИК)? Этот вопрос, между прочим, изучался еще в середине 90-х годов исследователями российских выборов Собяниным и Суховольским. Они справедливо указали, что если повышение явки совершалось «в пользу» одного из кандидатов, то оно должно повышать процент голосов этого кандидата и оставлять на том же уровне процент голосов других кандидатов. Графически это значит, что «интерполирующие» прямые, проведенные через массивы точек на плоскости с осями «явка»–«процент голосов за кандидата», ведут себя по-разному: у кандидата, за которого фальсифицируется явка, прямая будет иметь единичный наклон, а у других – она будет параллельна горизонтальной оси. Картинка, построенная для нынешних президентских выборов, дает поразительный по убедительности результат (график 2).
Аналогичный вывод может быть сделан и из другого исследования. Если нарисовать кривые распределения голосов, поданных за разных кандидатов в зависимости от явки, то мы увидим картинку, изображенную на графике 3.
Кривые всех кандидатов (в том числе плохо видные на графике – Богданова и недействительных бюллетеней), кроме Медведева, оказываются похожими друг на друга! То есть сторонники всех кандидатов и даже те, кто не может или не хочет правильно заполнить бюллетень, ведут себя одинаково, и только сторонники Медведева ведут себя иначе! Возникает серьезное подозрение, что сторонники Медведева – не простые избиратели┘
График 3 дает возможность оценить количество голосов, добавленных Медведеву из-за «нестандартного» поведения его сторонников. Если бы избиратели голосовали за Медведева по той же схеме, что и за других кандидатов, то он получил бы 63% голосов (а не 70%). Аналогичным способом можно оценить и реальную явку по России: она составляет 56% в отличие от официально объявленных 70%. И если в данном случае можно говорить о том, что кандидат Медведев все равно бы победил в первом туре, то влияние подобного рода фальсификаций на результаты выборов депутатов Госдумы оказываются намного серьезнее.
Кто честнее: человек или машина
Подобного рода методы позволяют утверждать, что определенный вклад в победу Медведева был также внесен с помощью «порчи» бюллетеней при подсчете. А вот голосование на дому пока оказывается нейтральным по отношению к кандидатам, хотя и направлено на повышение явки как таковой.
Еще одним способом оценки честности голосования и подсчета голосов является сравнение итогов голосования на участках, где голоса считали приборы (КОИБ – комплекс обработки избирательных бюллетеней), и с итогами ручных подсчетов. В Москве участков с КОИБом было 949, то есть они обслуживали около трети всех московских избирателей. Московские КОИБы упорно «занижают» результаты лидера: «Единой России» в 2005 и 2007 годах, а теперь еще и Медведева. Средний результат за Медведева по участкам без КОИБа в Москве – 72,4%, с КОИБом – 65,5%. Все другие кандидаты получили больше на участках с КОИБом, чем без них. А вот явка на участках с КОИБом на 16% ниже, чем на участках без КОИБа (что, впрочем, частично объясняется естественно высокой явкой на «закрытых» участках, где КОИБа не было). При этом разброс данных (так называемая дисперсия) на участках с КОИБом существенно меньше, чем на участках без КОИБа, что позволяет предположить, что КОИБы считают как-то беспристрастнее, чем люди.
Конечно, можно предположить, что КОИБы установлены именно в районах, где проживает вечно недовольная интеллигенция, чем и объясняется низкая явка и снижение проявления доверия к преемнику. Однако сравнение результатов ручного и «электронного» подсчетов по одному и тому же району (Тверскому), административному округу (Юго-Западному или Западному), а также между близкими по составу жителей районами (Академическому и Ломоносовскому) не подтверждают этого предположения.
Электоральные стахановцы
Ну и, наконец, интересно рассмотреть фантастические аномалии, сильно смахивающие на фальсификации, но не замечаемые нашими организаторами выборов. Приведем несколько примеров не из чеченской, а из московской статистики.
На двух избирательных участках района Выхино–Жулебино проголосовали все избиратели, а их ни много ни мало 2400 и 1593 человека. В Москве есть еще три участка, показавших стопроцентную явку (не считая «закрытых» участков).
В 88 участковых комиссиях, в каждой из которых число проголосовавших избирателей превысило 1000 человек, не обнаружилось ни одного недействительного бюллетеня. С другой стороны, в трех комиссиях района «Гольяново» и в одной района «Перово» недействительных бюллетеней оказалось более 30%.
В 56 комиссиях унос бюллетеней составил более 10%, то есть бюллетень захватил с собой каждый десятый. Из одной комиссии 500 избирателей, получивших бюллетень, то есть каждый четвертый, унесли его с собой. УИК № 246 Бескудниковского района города Москвы поставила очередной рекорд по обслуживанию избирателей на дому, собрав в переносные ящики 460 бюллетеней! Еще 12 комиссий перешагнули через рубеж в 250 обслуженных на дому избирателей. Фантастическая производительность: на одного избирателя они тратили менее 5 минут с учетом переходов из квартиры в квартиру.
Поскольку все перечисленное выше основано на официальных данных, следует приписать эти фантастические и лежащие на грани законов природы явления в заслугу всей российской системе избирательных комиссий. Вряд ли, однако, они справились бы со столь сложной задачей, если бы, как говаривал Ньютон, не стояли на плечах гигантов.
Дарья Гармоненко 