Возвращение русского рока

Андрей Макаревич (справа) слишком приближен к власти, считают поклонники «Машины времени».
Фото ИТАР-ТАСС

 «За тебя голосовал, в урну свой листок совал»

«В сравнении с нами все партии тля! Мы – Путина внуки, мы – дети Кремля! Взгляни мне в глаза, нас таких – миллион! Как древний сказал, «Имя им – легион!» – это не пародия, а вполне реальный гимн Каменского районного отделения ростовской областной организации «Молодой гвардии «Единой России», опубликованный официальным сайтом движения в подборке других образцов творчества молодых единороссов. Песня про «имя им – легион» (интересно, знал ли автор гимна о евангельском первоисточнике этого выражения и о том, кому имя легион?) – вероятно, самое смешное из того, что смогли сочинить юные сторонники «Единой России», хотя выбор достаточно богат. Вот, например, песня, исполняемая на мотив хита Валерия Кипелова «Я свободен»: «Вот страницы белизна, и фамилия одна, и портрет твой на меня взирает со стены. За тебя голосовал, в урну твой листок совал, президента избирал. Отечества сыны┘»

Боевые песни «Молодой гвардии» звучат и в самом деле забавно, но не стоит торопиться с насмешками по этому поводу. Для прокремлевской молодежи сочинение пропагандистских песен – не насущная необходимость, а просто милое хобби для внутреннего употребления. Если же вдруг юным сторонникам «Единой России» потребуются настоящие песни, которые не стыдно продемонстрировать более взыскательной аудитории (например, телезрителям или каким-нибудь высоким гостям), на помощь молодежи придут старшие товарищи, чье умение сочинять и петь вполне бесспорно.

Корпоративы под открытым небом

Постсоветская традиция привлекать к участию в массовых политических мероприятиях популярных артистов достигла своего пика во время президентской предвыборной кампании 1996 года, когда практически каждый из сколько-нибудь заметных деятелей российского шоу-бизнеса хотя бы раз выступил в рамках проекта «Голосуй или проиграешь» в поддержку Бориса Ельцина. Охват и масштабы этого предвыборного тура до сих пор остаются непревзойденными, но это совсем не значит, что время больших «политических» концертов осталось в прошлом. Если что-то и изменилось, то только в деталях – раньше концерты выполняли функцию агитационных мероприятий, теперь же собственно агитация никому не нужна (избиратели и так проголосуют), поэтому артистов теперь приглашают не до выборов, а после, чтобы отпраздновать их окончание. «Кремлевские корпоративы» под открытым небом проходили и после парламентских выборов, когда для «Наших» и «Молодой гвардии» на Манежной площади пела «Дискотека Авария», и после выборов президента, когда на Васильевском спуске Владимира Путина и Дмитрия Медведева приветствовали «Местные» и «Россия молодая».

Концерт в ночь после выборов президента транслировали все федеральные телеканалы. На Васильевском спуске выступили «Любэ», «Чайф», «Сплин» и многие другие популярные исполнители. Но только одна группа – «Машина времени» – оказалась после этого концерта в центре политического скандала, продолжающегося до сих пор.

Поклонники против Макаревича

Политический скандал – это, конечно, слишком громко сказано. Просто на группу и прежде всего на ее лидера Андрея Макаревича обиделись поклонники. Свои поклонники, разумеется, есть и у «Любэ», и у «Сплина», но они к политическим опытам своих кумиров давно привыкли относиться спокойно. Выступление же Макаревича было воспринято фанатами очень болезненно, чтобы в этом убедиться, достаточно прочитать гостевую книгу на сайте «Машины времени», где до сих пор появляются самые грубые ругательства в адрес музыкантов, оказавшихся «марионетками в ловких и натруженных руках» (эту песню Макаревича возмущенные фанаты вспоминают чаще всего).

Самого Макаревича такая реакция удивляет. «Спасибо всем, озабоченным моим моральным обликом, – написал он на своем сайте через два дня после концерта на Васильевском спуске. – Постараюсь ответить. Денег за это выступление не платили, так что продаваться особенно не за что. Мне, как гражданину своей страны, небезразлично, кто будет ее президентом. И Медведев меня устраивает (а вам ближе Зюганов, Жирик или мифический Богданов? Или вообще по фигу?). Что бы вам ни мерещилось – никогда, ни в песнях, ни иным способом, никого не поучал – просто высказывал свое к чему-либо отношение. И если оно не совпадает с вашим – не переживайте вы так. И постарайтесь не учить меня».

Такой ответ поклонников не удовлетворил, и через несколько дней Макаревичу пришлось объясняться с аудиторией сайта еще раз – уже гораздо более раздраженно: «Стыдно не было. Думаю, не было стыдно и Чайфам, и Сплину, и кто там еще был. Никто нас туда не загонял, и насильно петь не заставляли. Выборы президента страны, в которой живу, считаю событием, и рад, что мой выбор совпадает с выбором большинства (это у нас не всегда бывало). По поводу подтасовки выборов – не будьте идиотами: можно подтасовать 1–2%, но 20–30 невозможно просто технически, да и наблюдатели не позволят. Так что Медведев, как и Путин, – это выбор страны, в которой и вы, увы, живете. Да, не бывает идеальных государственных устройств и идеальных руководителей. Да, стремиться к этому надо. Повторяю – на сегодняшний день считаю Медведева лучшим из имеющихся вариантов».

Эта реплика вызвала новую волну возмущения поклонников «Машины времени», и как бы Андрей Макаревич ни декларировал уверенность в своей правоте, нервозность аудитории передалась и ему – через две недели после выборов он даже отказался участвовать в радиопередаче «Очная ставка», посвященной теме «Художник и гражданская позиция». «Мне эта тема АБСОЛЮТНО неинтересна», сказал он таким тоном, что у моего телефона чуть не сел аккумулятор», – сообщил читателям своего блога ведущий программы Роман Доброхотов.

Понять раздражение Андрея Макаревича несложно. Созданная в 1969 году «Машина времени» с первых лет своего существования балансировала на грани официальной советской поп-музыки и по большому счету ни разу не сорвалась в андеграунд. В советской истории группы были и запреты, и периоды официального признания, а к началу перестройки «Машина времени» и вовсе была вполне официальным коллективом, гастролирующим по линии государственного «Росконцерта», а не репетирующим в котельных и дворницких, как, например, «Кино» или «Аквариум». При этом массовая аудитория не видела особой разницы между признанной государством «Машиной» и непризнанными звездами рок-подполья – более того, поскольку записи и концерты «Машины времени» были доступнее, чем, например, выступления «Зоопарка» или «Звуков Му», в начале и середине 80-х именно музыка Макаревича попала в резонанс с массовым запросом на советский рок. Нонконформистская аудитория полюбила конформистскую «Машину времени», да так сильно, что на протяжении многих лет несоответствие между взглядами публики и музыкантов сглаживалось колоссальным запасом лояльности слушателей. За песню про марионеток, или про битву с дураками, или про солнечный остров поклонники прощали Макаревичу и «Голосуй или проиграешь», и телепередачу «Смак», и участие в предвыборной кампании СПС 1999 года, и официозный концерт в «Олимпийском» в честь тридцатилетия группы, на котором, между прочим, присутствовал и Владимир Путин – тогда, в 1999 году, никого из тех, кто теперь оставляет на сайте «Машины времени» злые отзывы, это совсем не возмущало. Скорее всего, с точки зрения Андрея Макаревича, концерт на Васильевском спуске действительно ничем не отличался от того, что делала группа в последние 15 лет. Но вдруг оказалось, что запас слушательской лояльности исчерпался.

Твой папа – снова фашист

Скорее всего реакция поклонников «Машины времени» на участие группы в концерте у стен Кремля была бы менее болезненной, если бы на следующий же день героем политических новостей не оказался другой рок-музыкант – лидер группы «ДДТ» Юрий Шевчук. Шевчук, который в отличие от Макаревича на протяжении многих лет сознательно дистанцировался от любой политики и (в этом тоже его отличие от Макаревича) яростно воевал против «попсы», неожиданно вышел на марш несогласных, который проходил в Петербурге 3 марта. Яростных антиправительственных речей Шевчук не произносил, говорил только о разнице между «носителями культуры» и ее «разносчиками». Но этого оказалось достаточно – радикальные оппозиционеры с радостью приняли Шевчука в свои ряды, после марша он дал с десяток интервью оппозиционным СМИ, в которых уже более резко, чем на марше, высказался о происходящем в стране. «Я веду себя с государством честно, а оно со мной нет, – возмущался Шевчук. – На кого покажут, того и выбирай? Это какие-то неправильные отношения, такой эротики я не понимаю».

• "Шевчук нашел незанятую нишу" (НГ-Политика 18.03.2008): Любая песня на трех аккордах с незамысловатой моралью объявится антисистемной и будет раскупаться. И несогласным хорошо – у них гуру будет.

Для среднестатистического российского либерала Шевчук гораздо более чужд, чем Макаревич. Пик популярности «ДДТ» пришелся на середину перестройки, то есть удовольствия слушать «запрещенные» записи Шевчука предперестроечная аудитория была лишена – она о Шевчуке просто ничего не знала. В середине 80-х рок-групп было слишком много, чтобы как-то выделять из них именно «ДДТ», а с начала 90-х Шевчук гораздо больше внимания уделял своим высказываниям обо всем на свете, чем собственно песням. Поэтому он никогда бы не оказался в той ситуации, в которую после 2 марта попал Макаревич, – таких, как у «Машины времени», поклонников у «ДДТ» просто нет, а потому невозможно и массовое разочарование в том, что делает или говорит лидер группы. Вероятно, поэтому столь бурными и были восторги «несогласных» по поводу участия Шевчука в их марше – никто не ожидал от лидера «ДДТ» такого проявления гражданской позиции, поэтому количество восторгов оказалось прямо пропорционально масштабам неожиданности случившегося. Показательно, что если участие в марше Шевчука стало настоящей сенсацией, то маршировавший рядом с ним лидер «Телевизора» – более культовой, чем «ДДТ» рок-группы 80-х, – Михаил Борзыкин не удивил практически никого. Борзыкин и 20 лет назад отличался от своих коллег большей вовлеченностью в актуальную политику, его песня «Твой папа – фашист» больше походила на статью из перестроечного «Огонька», чем на обычную рок-балладу. Сегодня Борзыкин перепел свой старый хит по-новому, теперь песня звучит так: «Твой Путин – фашист, Медведев – фашист», но это никого не удивляет. А Шевчук – именно удивил.

Когда разочарованные поклонники Андрея Макаревича на форуме «Машины времени» приводили ему в пример Шевчука, Макаревич заметно обиделся: «Я много лет провел в рядах несогласных – нынешние «несогласные» вызывают у меня сожаление, а Каспаров производит впечатление нездорового человека. По поводу застенков, милицейских сирен и отбивания почек – вам бы экскурсию в 79-й год, вы бы там попищали на форуме». «Жизнь – она разводит нас, это, наверное, нормально, – парирует Шевчук. – Каждый идет своей дорогой. Я не хочу ругаться, но меня удручает, конечно, вот этот духовный конформизм многих моих коллег, которые, в общем-то, сидят «в камуфляже», в кустах и на кухнях говорят одно, со сцены несут другое. Вообще это ложь, вранье. Я считаю, что это не рок-музыка, это не рок-н-ролл».

Пик популярности русского рока пришелся на конец 80-х годов прошлого века. Потом многим казалось, что это никогда не повторится, и максимум, на что могут рассчитывать рок-музыканты в России, – это радиорезервация «Нашего радио» и клубные концерты. Митинг-концерт с участием «Машины времени» и марш несогласных с участием Юрия Шевчука опровергают сложившийся стереотип. Русский рок, оказывается, жив – теперь, правда, это не эстетическое, а вполне политическое явление. Впрочем, с учетом общего состояния российской политики это, может быть, и неплохо, если парламент не место для дискуссий, пусть местом для дискуссий будут концертные площадки. Лучше, чем ничего.