Андрей Бузин
Чужаков на местных выборах не терпят.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)
Казалось бы, москвичи должны знать: 2 марта 2008 года в их родном городе состоятся не только выборы президента страны, но еще и выборы депутатов самого нижнего уровня власти – депутатов муниципальных собраний. Но если о первых в столице напоминает все что можно – от теленовостей до стены гостиницы «Москва», то о вторых известно немногое. Но это и неудивительно: объем информации о выборах зависит от того, кто их организует и какие силы в них участвуют. Организаторы выборов президента по причинам международного масштаба заинтересованы в повышении явки. Организаторы местных московских выборов к явке безразличны, зато заинтересованы в минимизации местной самодеятельности.
Не надо думать, что органы местного самоуправления в Москве (по России в среднем ситуация чуть лучше) чем-нибудь управляют. В московских районах (по новому закону – муниципальных образованиях) есть реальные управленцы и представители настоящих хозяев – управы, которые являются территориальными органами московской государственной исполнительной власти. Но Конституция и международные обязательства России заставляют московские власти мириться с обязательностью органов местного самоуправления – муниципальными собраниями. Вопрос был решен отработанным еще в советские времена методом: орган (организация) создается и имитирует деятельность, не имея практически никаких полномочий и реального влияния.
Проблемы с такого рода организациями возникают, если их надо создавать путем общенародных свободных выборов. Несмотря на отсутствие значимых полномочий у муниципальных собраний в Москве, сам по себе статус всенародно избранного депутата позволяет влиять на местную власть, общаться с ней не с позиции подопечного, а с позиции народного представителя. Поэтому активный депутат, занимающийся именно городскими проблемами, а не выбиванием земли под свой гараж или свою торговую точку, – головная боль московской власти.
Федеральные и региональные выборы в Москве существенно отличаются от выборов муниципальных методами использования административного ресурса. Высокий уровень выборов, внимание, которое уделяют федеральным выборам наши граждане и СМИ, небольшое количество избирательных округов, организующих избирательных комиссий и вовлеченных судов не позволяли до сих пор (советские времена мы в расчет не берем) использовать в полной мере ни методы совершенно наглых отказов в регистрации, ни грубые массовые фальсификации. Муниципальные выборы – другое дело.
Предыдущие муниципальные выборы, состоявшиеся в 2004 году более чем в 120 московских районах, характеризовались поражающим воображение разгулом беззакония, о котором, к сожалению, слишком мало говорили наши СМИ, увлеченные очередными выборами президента России. На выборах 2004 года коммерцилизированное московское чиновничество боролось за многомиллиардные доходы от будущего строительства, оно расширяло свои возможности по управлению землей, устраняло потенциальных противников точечной застройки, уплотнения населения в «неэлитных» жилых районах, строительства элитных домов в благополучных экологических зонах. Именно поэтому особенно наглое издевательство над избирательным законом можно было наблюдать там, где к моменту выборов усилились протесты жителей против новостроек.
Тогда-то в Москве фактически и были уничтожены и местное самоуправление, и сама инициатива москвичей по борьбе за возможность решать вопросы землепользования. Остались лишь небольшие очаги сопротивления – в Гагаринском и Войковском районе, в Крылатском, да единичные депутаты, по недосмотру оказавшиеся в муниципальных образованиях. Как метко выразился по итогам выборов московский вице-премьер Анатолий Петров, были избраны те, «кто нужен».
За четыре года «строительные» дивиденды были получены, застроено много красивых территорий в элитных районах и кусочков земли между девятиэтажками в районах плебейских. Накал борьбы на муниципальных выборах 2008 года много ниже, чем в предыдущий раз. Тем не менее характерные особенности муниципальных выборов проявляются и сейчас, особенно там, где еще оставались неуживчивые депутаты.
Всем известно, что при демократии должны быть выборы. И они есть: при простой демократии – простые выборы, при социалистической демократии – социалистические выборы, а при суверенной, наверное, – суверенные. При суверенной демократии (так же как и при социалистической) существуют специальные органы власти – избирательные комиссии, которые по закону «организуют и проводят» выборы. Вроде как (то есть тоже по закону) эти органы должны быть «независимы от других органов власти в пределах их компетенции». Ну, например, как суд и Дума. Независимость избирательных органов, так же как и принцип разделения властей, – гарантия демократии. А если независимости избирательных органов нет, то власть начинает сама себя воспроизводить, заменяя выборы ритуалом подхода к избирательной урне.
Но если присмотреться к местным избиркомам, то и люди там в руководстве окажутся не совсем независимыми, а уж ресурсы вообще – с барского административного плеча. Напомним лишь несколько фактов.
В 2005 году была повышена допустимая доля государственных служащих в избирательных комиссиях. Не для того ли, чтобы усилить избирательные комиссии профессионалами из управ? В 2007-м в экстренном порядке Госдума упразднила обязательное наличие высшего юридического образования у председателя ЦИК РФ. Не для того ли, чтобы туда пришел именно тот, кто нужен? Насчет ресурсов приведу лишь один факт: практически все избирательные комиссии находятся в зданиях администрации (исключения составляют хорошо охраняемые от экстремистов ЦИК РФ и Мосгоризбирком).
Результатом фиктивной независимости является то, что суверенные выборы хорошо управляются и, можно сказать, организуются исполнительной властью. Так же хорошо, как социалистические выборы, управлялись КПСС. В последнем случае, правда, не было даже видимости соревнования, теперь же есть соревнование, в котором судья и один из участников принадлежат к одной команде, результат очевиден, а болельщиков приходится приманивать пирожками.
Но и избирательные комиссии выполняют определенные функции на суверенных выборах. Чем больше аппарат комиссии, тем больше решений она готовит самостоятельно, по своему политическому разумению. Ритуалы утверждения спущенной сверху сметы, раздачи избирательных бюллетеней или суммирования данных протоколов нижестоящих комиссий избиркомам удаются особенно хорошо. Хорошо также получается награждение и премирование.
А вот с обязанностью «обеспечивать реализацию и защиту избирательных прав» получается что-то странное. Слишком уж часто оказывается, что избирательные комиссии очень избирательно обеспечивают избирательные права и являются первым – перед судом или прокуратурой – оборонительным рубежом для нежелательных кандидатов.
Приведем совсем свежие примеры из нынешних московских муниципальных выборов.
Вот несанкционированный кандидат представил в качестве документа об образовании вместо диплома зачетную книжку. Ошибся: зачетка действительно не является документом об образовании. Комиссия полмесяца скрывала недочет кандидата, а потом с удовольствием объявила об отказе в регистрации.
Вот самодеятельный кандидат принес подписи, среди которых «эксперт» обнаружил несколько «поддельных». Кандидат в надежде на здравый смысл комиссии привел туда «подделавших» свои подписи избирателей, и они подтвердили, что подписи принадлежат им. Но комиссия посчитала заключения эксперта более убедительными, чем признания избирателей!
Вот кандидат, сам собиравший подписи, не заверил сведения из своего паспорта у нотариуса. При этом сам паспорт был представлен в комиссию и даже отксерокопирован там. Вот нежелательным кандидатом сделана ошибка при внесении денежных пожертвований в избирательный фонд, но исправлена на следующий день. Отказ, еще отказ!
Отказы территориальных комиссий, свидетельствующие о том, что по крайней мере к «обеспечению избирательных прав» комиссии отношения не имеют, визируются казуистическими рассуждениями специалистов из комиссий высшего уровня. Казуистику можно использовать тогда, когда есть формальные зацепки, чтобы оправдать издевательство над избирательными правами. В одном из случаев Мосгоризбиркому уж совсем нечего было ответить на вопиющее нарушение со стороны подведомственной территориальной комиссии (кандидату отказали, поскольку он не представил справку о месте жительства, которую представлять не надо: все написано в паспорте). В этом случае вдруг появляется замечательная отписка: «Мосгоризбирком не является комиссией, вышестоящей по отношению к территориальной на муниципальных выборах» (формально это так). И всюду – заверения, что кандидат может оспорить решение избиркома в суде. Обжалование решений избиркомов в московских судах – отдельная история, требующая устойчивой психики и уверенности в своих органах чувств.
Навыки «обеспечения избирательных прав» закрепляются поощрениями и наказаниями. Несанкционированно, хотя и законно сформированная, избирательная комиссия муниципального образования «Восточный» была расформирована судом с подачи Мосгоризбиркома по очень сомнительным основаниям. Зато к наградам были представлены и председатель комиссии района «Сокол», участвовавший в травле ветерана войны, осмелившегося без разрешения выдвинуть свою кандидатуру на муниципальных выборах в 2004 году, и председательница комиссии района «Арбат», смело защитившая пойманных почти за руку фальсификаторов на последних выборах в Госдуму, и председатель комиссии района «Войковский», отказавший в регистрации аж восьми нежелательным кандидатам на текущих муниципальных выборах.
Хотя дело, конечно, не в избиркомах. Они будут выполнять свои охранные функции до тех пор, пока им будут их поручать. И пока будут частью одной большой коммерческо-политической суверенной среди граждан страны корпорации.
