Владимир Чуров: "Я – бюрократ"

Чуров – чуть ли не единственный из госчиновников, раздавший номер своего мобильника всем желающим.
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

В крови Владимира Чурова смешались родословные тамбовских разночинцев и старинного дворянского рода, ведущего начало от татарских мурз, принявших православие в XVI веке. Отсюда неукоснительная верность власти, закону и долгу. Отсюда же умение в рамках порученного расширить ареал собственного присутствия в большой политике. Еще год назад мало кто знал по имени этого чиновника. Сегодня в его компетенции никто не сомневается.

Чуров и Крыс

В кабинете председателя Центризбиркома меня встретил Крыс. Зверек обитает в просторной клетке, по человеческим понятиям размером в коттедж. Он чисто вымыт, животик белый, спинка серая с темной чепрачной полоской. Ноготки и трепещущий нос розоватые, глаза-бусинки агатово-черные. Все три часа нашей беседы с хозяином кабинета он тихо шебуршился у стены, изредка скромно попискивая. От этого в главной комнате ЦИКа было особенно уютно. Я даже вопроса не задаю – почему, мол, животное здесь, а не дома. Знаю: уходит с работы Чуров за полночь, и что за радость Крысу от десятиминутного свидания с хозяином перед сном. А так – вот он, обожаемый. Покормит, поухаживает, а то и поговорит среди дня.

Собеседник «НГ» в разговоре по-питерски произносит «что» и наотрез отказывается фотографироваться с Крысом. Опасается то ли банальности сюжета, то ли лишнего беспокойства для подопечного.

Предмет нашего разговора с председателем растекался: слишком разнообразными казались интересы Чурова. В любое свое занятие, включая прямые служебные обязанности, он вгрызается. Копается в деталях. Интересуюсь поражениями, которые, знаю, есть у каждого. Задумывается. Потом, прикинув, твердо отвечает: «Не было таковых┘» Приятно побеседовать с вечным победителем. Можно заразиться непогрешимостью и успешностью.

Чуров и «президенты»

Чуров не злопамятен. Он не торопится с обвинениями в адрес противников. Говорит, что всегда старается отыскать в оппоненте что-то позитивное, что позволяет сохранять приличные отношения. Не спешит отвергать предложение, на первый (да и на второй) взгляд – самое бредовое. Рассказывает, как один ростовский изобретатель предложил свой вариант стеклянных механических избирательных урн. Коллеги утверждали: очередной городской сумасшедший. Чуров поручил проверить изобретение. Позже ростовчанин получил медаль на брюссельской выставке подобных придумок. Чуров довольно улыбается: «Представляете, как шумели бы СМИ, если бы я с ходу отверг проект?»

Председатель бережно относится и к презираемой касте безнадежных соискателей президентской должности. Как он и предсказывал, заявки на участие в кампании-2008 поступают десятками. Сегодня их более 100. Заявления подшиты в папочку вместе с реальными бумагами этой же категории. Нынешняя пятерка участников гонки затерялась в пухлом томе среди посланий самого категорического толка.

Чего стоят одни только подписи. Один из потенциальных соискателей именует себя Рюриковичем-Мономахом Георгием V Николаевичем. Другой выступает «под своим именем царя, которое один раз в 2 тысячи лет даруется Богом». Третий обращается в ЦИК «от имени рабочих и крестьян планеты Земля». «Президенты» Чурова – народ заранее обидчивый. Фраза из письма: «Требую зарегистрировать меня кандидатом на пост президента путем самовыдвижения. Не советую чудить. Копия направляется в Европу». Чуров подтверждает: это послание зарегистрировано Страсбургским судом по правам человека.

«Вова, куда ты лезешь?»

Так говорили ему друзья, когда тот согласился на нынешнюю должность. И добавляли: «Порвут, как Тузик грелку». Прошло девять месяцев. За это время можно ребенка выносить. Чуров выносил свое дитя: парламентская кампания завершилась успешно. То есть обвинения в фальсификации есть, но убедительных доказательств пока нет, что признано и международными наблюдателями. Больше того, беспокойство по поводу отмены графы «против всех» и порога явки оказалось, как и говорил Чуров, несостоятельным. Число непроголосовавших осталось тем же, что и на прошлых выборах, не увеличившись за счет «протестантов».

Результат последних выборов – чуровская гордость номер один: жалоб в регионы и ЦИК России поступило в день голосования 276. В Германии, напоминает, было 500. Обоснованные претензии, которых никак нельзя было избежать при 96 тысячах участков, – десятые доли процента. Командуя процедурой выборов, Чуров умудрился ни с кем не ввязаться в драку. Подводные камни избирательной гонки не обходит. Он на них опирается. У председателя немало претензий к тем, кто его обвиняет в злоупотреблениях. Наблюдателей, сетует, из Москвы не выгонишь: «Я показал им карту – выбирайте регионы, поезжайте в глубинку! Так нет, все здесь осели да в Питере. Кавказ их не устраивает – потому что небезопасно, Дальний Восток – далеко. Из столиц уехали единицы – да и то в основном лишь представители СНГ».

Чуров не вступает в открытую полемику с обвинителями: «Воспитание не позволяет». Хотя ему есть что ответить по поводу, к примеру, конфискованных тиражей пропагандистских газет оппозиции – насчет несовпадения цифр изданной и заявленной продукции такого рода. Чуров остро чувствует назревающий скандал и умело разводит по времени приезд в Центризбирком фигур – взаимных «аллергенов». В апреле прошлого года его часто обвиняли в закрытости. Однако не знаю ни одного чиновника, который дал бы номер своего мобильника сразу всем журналистам, пишущим о ЦИКе.

К прессе у Чурова отношение особенное. К Новому году он не поленился приготовить для каждого из приглашенных в ЦИК газетчиков особое, нестандартное поздравление. Состоящее не только из лестной характеристики каждого отдельно взятого СМИ, но и фотографии, снятой собственноручно и зафиксировавшей прекраснейшие творения человечества – с древнейших времен. Можно было даже заподозрить, что основная деятельность Чурова – лишь подспорье для удовлетворения глубоко личных пристрастий.

Чуров и Сурков

В холле Центризбиркома горит красными огнями традиционное табло: «До выборов президента Российской Федерации осталось 43 дня». В обстановке уже пару недель назад обнародованного сценария весенней кампании такого рода объявление выглядит предупреждением: ни шагу в сторону! Впрочем, предсказуемость события Чурова не огорчает: «Я – человек системный. Не терплю сюрпризов. У меня плановое хозяйство». Однако мой собеседник считает, что полной предсказуемости сегодня все-таки нет.

Он еще и бюрократ, в чем сам охотно признается: в том смысле, что старается во всем следовать закону. Однако станет ли рядовой бюрократ задумываться над целесообразностью исполняемых законов? Будет ли пытаться их объяснять с позиций здравого смысла?

Чурова волнуют рассуждения Владислава Суркова о суверенной демократии. И сейчас он пишет вторую собственную статью на эту тему. Современные варианты демократического общественного устройства он выводит из реформ Наполеона, его Гражданского кодекса. Сделав краткий экскурс в историю Англии времен Великой хартии вольностей. И обнаруживая пример несуверенной демократии в современной Сербии.

Во-первых, он считает, что суверенная демократия – это давнее и логичное понятие. А во-вторых, уверен – для того, чтобы подтвердить или опровергнуть ту или иную политологическую теорию, надо исследовать массу аргументов «за» и «против»: исторических, политических, социальных, юридических┘ Один из таких аргументов, на взгляд Чурова, предоставлен ему еврокомиссарами: «Парадоксальная вещь: мы, с одной стороны, обвиняем бюро по правам человека в неодинаковом подходе к демократическим государствам. С другой стороны, именно эта неодинаковость подхода БДИПЧ к выборам в разных странах подтверждает наличие суверенной демократии. А именно – то, что организация демократической процедуры везде разная! И тот цирк, который устраивается сейчас в мировом общественном мнении по поводу Грузии, это подтверждает. Потому что если мы встанем на формальную точку зрения, что эти выборы соответствуют международным стандартам, то можно ЦИК России распускать. Мы на таком уровне, как в Грузии, проведем выборы силами одного территориального избиркома».

Грузинская избирательная кампания – лишний повод для Чурова гордиться достижениями собственного ведомства: «Они там который день до ста процентов посчитать не могут. У них системы ГАС-выборы нет. Хотя денег у них было достаточно».

Как каждый порядочный бюрократ, Чуров чрезвычайно горд экономией ЦИКа: «Мы копейки тратим на выборы. Как португальцы или испанцы – 40 рублей на человека». Самые дорогие выборы, рассказывает, в Англии. Причины экономичности: низкая оплата членов комиссий и вовремя, в середине 90-х, произведенные траты на систему ГАС-выборы. Которые только сегодня начали окупаться: «Самое большое замедление в подсчете голосов у нас в этот раз было часовое, и ни одной остановки».

Четыре генерала и три адмирала Чурова

Многое в характере Чурова объясняется его страстной влюбленностью в прошлое своей семьи, которое так тесно переплелось с историей страны, что уже и не отличить одно от другого. Попросту говоря, генеалогическое древо председателя избиркома прочно вросло в российскую бытность. И заставило одного из последних своих отпрысков копаться в архивах, восстанавливая детали жизни глубоко дореволюционной России. Итог копания – книжка «Тайны четырех генералов», жизнеописание славного военного квартета, разделенного временем и обстоятельствами. Один из четверки – чуровский дед, генерал Владимир Иосифович Брежнев. Не сломавшаяся жертва сталинских зачисток.

Есть в биографии Чурова «революционный» эпизод, правда, градусом пониже. В августе 91-го пришлось будущему главе Центризбиркома, а тогда – всего лишь председателю питерского совета по внешним связям и сослуживцу будущего президента страны, защищать место службы – Мариинский дворец. И раздавать в метро листовки. В тот день, когда с утра еще не все было ясно с властью, в толпе, окружившей Чурова, раздавались громкие предложения сдать агитатора «куда надо». Чуров говорит, что не боялся: большинство его тогдашней аудитории не поддерживало гэкачепистов. Но носки шерстяные в тот день в портфель и вправду положил. На всякий пожарный. Понял, что «наша взяла», вечером, когда зашел к товарищу чаю выпить и услышал речь Собчака.

Одна из заслуг того беспокойного времени: ночью прошел слух, что на помощь бунтовщикам двинулась флотилия, и Чуров разыскал трех адмиралов, которые, выступив по телевидению, заверили граждан – военные моряки в конфликте не участвуют.

Избирательные кампании выбили Чурова из писательской колеи. На очереди две неоконченные книжки. Одна посвящена славной странице отечественной жандармерии. То есть царская секретная служба, оказывается, внесла неоценимый вклад в развитие российского торгового дела, отрегулировав проведение ярмарок. В основе второго сюжета – героическая история Ладожской военной флотилии. История для Чурова неслучайная: на Ладоге воевал отец. Надо, надо копаться в архивах, искать документы, слушать голоса участников баталий 65-летней давности┘ Придется отложить. На пару месяцев. До выборов президента. Табло над входом бесшумно отщелкивает оставшиеся до 2 марта деньки. Скоро уже.