Я оживил летопись

Какова история в красках? Высадка Олега с воинами на греческий берег. Миниатюра Радзивилловской летописи. Начало XIII века

Книгу Евгения Анташкевича можно разделить на две, но также и на четыре части. Единая, целостная работа включает две авторские повести о походах великих князей древности – Олега Вещего на Царьград и Игоря Святославича на половцев. Автор основывался на двух источниках – фрагменте «Повести временных лет» и «Слове о полку Игореве». Как сказано в предисловии, писатель и исследователь «описал походы русских князей так, будто сам был их участником, сопровождая киевского князя Олега до столицы Византии, а князя Новгород-Северского Игоря в половецкое Дикое поле». Возникает парадокс: источники очень древние, порой дискуссионные, но достоверность повествования очевидна. Однако этот парадокс мнимый. Достоверность – отличительный признак Евгения Анташкевича. Первая его масштабная книга «Харбин» проделала достойный путь, в понятиях философии, до своей метафизической родины – в 2019 году роман был переведен на китайский язык и издан в Китае. Он вызвал интерес и получил высокие оценки «специального» читателя – ученых-дальневосточников, а также жителей Харбина, в их числе представителей русской эмиграции. Создавая романы о Первой мировой войне – «Хроника одного полка. 1915 год. В седле» и «Хроника одного полка. 1916 год. В окопах», писатель посещал места событий в Польше и Белоруссии, о которых рассказывал, и уже поэтому упрекнуть его в недостоверности трудно.

Евгений Анташкевич. От Олега до Игоря.– М: Зебра Е, 2024. – 528 c.

В послесловии-исследовании Анташкевич пытается осмыслить, что же такое «Слово…». И интерпретирует памятник как обращение автора к князьям в связи с тем, что они сражаются с врагами поодиночке, не в силах преодолеть разногласия и объединиться. Исследователь предполагает, что первую часть «Слова...» его автор сложил от имени Святослава Киевского, на момент создания произведения уже умершего, что делает невозможным личное участие. Это мощный публицистический ход, ибо к слову великого князя, пусть и слову не в точности им сказанному, внимание гарантировано. Далее, по словам Анташкевича, автор «перехватывает инициативу у Святослава и уже сам, как бы принимая эстафету от князя – победителя половцев, поименно обращается к действующим на тот момент князьям, перечисляя их всех – от Всеволода Большого Гнезда до Всеволода Полоцкого «с братьями». Он уже завладел вниманием слушателей и теперь высказывает близкие мысли, но уже от себя. Трактовка не претендует на радикальность или провокацию, она вполне укладывается в логику литературоведческих исследований. «Я оживил летопись», – говорит Анташкевич. В его повестях появились детали, которые настоящим авторам «Повести…» и «Слова…» были не надобны, потому что монах Нестор выполнял поручение великого киевского князя Ярослава Мудрого и создавал изначальное описание происхождения рода Рюриковичей от Ноя, документ, предъявлявший старой ойкумене русских князей как таких же древних и равных, имеющих единых предков, с самыми именитыми владетельными семьями европейской истории, а анонимный автор «Слова…» предназначал свою поэму для дела объединения Руси. В повести «Олег» описан константинопольский поход, разгадано, зачем Вещий Олег поставил свои корабли на колеса, что случилось с его любимым конем и кто и как принял свою смерть, раскрыта суть обоих договоров с Византией и определена дата, которую можно считать датой рождения Русского государства.