Художник не обязан понимать, в чем его миссия

Балерина Диана Вишнева. Фото из книги

Но прежде чем говорить о содержании книги, скажу об авторе. С Ниной Николаевной лично мы не знакомы. Но при этом я хорошо представляю характер и свойства личности писательницы, они просвечивают сквозь ее тексты и сквозь те письма и записки, которыми мы с нею обмениваемся. Мне представляется, что главное в этой женщине – бесстрашие в принятии решений. Кто-то назовет это свойство «безрассудством». Дочь в чем-то повторяла мать. Елена Тудоровская, студентка Петербургского университета, прошла через арест, многолетнюю ссылку, там познакомилась с будущим мужем, Николаем Аловертом, сгинувшим в 1937-м, и, хотя после ссылки вернулась в свою благополучную профессорскую семью, в рамки системы не вписывалась и дочь Нину воспитывала сама и по-своему. Поддержка и любовь матери, по признанию Нины Аловерт, помогли ей прожить «две жизни», в которых, судя по воспоминаниям, было много этих самых «безрассудств». Ушла с солидной работы на университетской кафедре, не дописав диссертации по истории, и куда? В театр, на должность заведующей театральным музеем. Правда, неутомимую театралку позвал сам Николай Акимов, создатель ленинградского Театра комедии. Не задумываясь, шла за своим чувством, оставляла мужей, так и не создав «стабильной» семьи. Уехала из любимого Ленинграда – в неизвестность эмиграции, с двумя детьми, без надежного тыла и без работы. Тяжело было? Конечно. Но главное – она прожила свою жизнь, «как хотела», общаясь с интереснейшими людьми и в окружении многочисленных друзей. В итоге все сложилось: дети выросли и стали помощниками, Нина занялась любимой работой, принесшей ей удовлетворение и успех, ее альбомы и книги издаются, проводятся выставки ее фоторабот. Она сохранила друзей, некоторых – знакомых еще по Ленинграду. И даже нашелся город, который не то чтобы заменил Ленинград-Петербург, но сразу полюбился, показался, «сказочным», «фантастическим», «словно и не людьми построенным». Удивительно, но у меня такое же восприятие Нью-Йорка.

Нина Аловерт. Две жизни. Воспоминания театрального фотографа. – Франкфурт-на-Майне: ESTERUM Publishing, 2024. – 516 с.

В фотографиях драматических актеров, включенных в книгу, всегда можно увидеть то сущностное, что они несут в своих ролях. В двух главах, посвященных Сергею Юрскому, – «Сергей Юрский в Ленинграде» и «Сергей Юрский в Москве, СПБ и Нью-Йорке» – рассказано о зигзагах судьбы актера, о его ролях и режиссерских работах. Там же Юрский, о котором автор говорит: «Главная театральная любовь моей жизни, он был и остается моим самым любимым актером», – на множестве фотографий и во всех ракурсах, снятый чуткой послушной камерой мастера.

Нина Аловерт – ленинградка, петербурженка, из ее родного города, из знаменитого Вагановского балетного училища вышли такие корифеи, как Галина Уланова, Татьяна Вечеслова, Рудольф Нуреев, Наталья Макарова, Алла Осипенко, Михаил Барышников. Там зародился тот высокий балет и тот особый «петербургский стиль», который принес славу российскому балетному искусству. Автору книги довелось видеть их выступления, рассказать о них и запечатлеть кульминационные моменты их жизни на сцене. Один из любимых Ниной танцовщиков – Михаил Барышников. Она наблюдала за его становлением, они дружили, ей первой он позвонил после своего знаменитого «побега» из Торонто в 1974 году. В книге есть описание того, как совсем еще молодой Барышников танцует на сцене Кировского театра в дуэте со знаменитой солисткой Большого Натальей Бессмертновой. Дирекция театра грозила танцовщику увольнением за непослушание: зачем танцевать с балериной из Москвы, когда в Кировском есть свои солистки? Но выступление состоялось: «... в тот незабываемый день в атмосфере нервозности, зависти и восхищения Жизель – Бессмертновой и Альберт – Барышникова казались существами из иного мира, а их дуэт виделся нам символом вечной любви и красоты, не подвластной времени и злобе дня. Говорят, пленку, на которую был снят дуэт, «смыли», как только стало известно, что Барышников остался на Западе. У меня же сохранились мои фотографии».

Герои ее книги – режиссеры, создатели балетов Касьян Голейзовский, Олег Виноградов, Леонид Якобсон, Юрий Григорович, Борис Эйфман. Нина Аловерт была знакома со всеми и обо всех написала. Приведу ее характеристику творчества Юрия Григоровича: «...какой тревожный, неустроенный мир, полный драматических коллизий и нравственных ловушек, создал в своих балетах и в редакциях классических балетов Юрий Григорович! И все это – в советское время, вопреки показному оптимизму, в самом официозном театре страны. Балетный феномен! Сам Григорович, как и ранее Уланова, отнесся к моему толкованию его творчества с недоумением. «Нина, я не космический Юрий, я просто Юрий», – сказал он мне. Но сам художник не обязан понимать, в чем его миссия».

Хочу сказать и о рассказах. Они писались «первые семь лет» эмиграции (1979–1986) и, как кажется, помогали автору элементарно выживать. Именно с них я начала чтение, так как мне не терпелось узнать Нину Аловерт с этой, совсем не знакомой мне стороны. Рассказы меня поразили – свежестью, свободой, непохожестью на произведения других авторов. Пожалуй, что-то общее было с Довлатовым, недаром он приветствовал появление первого рассказа и призывал к написанию следующих. При разнообразии названий и кажущейся простоте («В поисках квартиры», «Один день из жизни, или Неприятный Шверубович», «Милка в кружевах») все они – о любви. По сути, это их единственный и главный сюжет.