Эффект ложной памяти

Мир «Властелина колец» не вымышленный, а вполне земной. Кадр из фильма «Властелин колец: Возвращение короля». 2003

Книгу «Мифология Толкина» отличает от большинства трудов серии «Мифы от и до» очевидная особенность. Это мир богов, героев, духов и легенд цивилизации, которой никогда не было. Встает вопрос, насколько вообще может быть назван научным с точки зрения истории и мифологии подобный опыт. Все же Древний Египет или античная Греция существовали, пусть даже реконструкция этих миров неоднократно оспаривалась и осуществлялась заново, а недостающие фрагменты порой восстанавливались наугад. Однако есть и довод в пользу эксперимента: хотя мир преданий профессора Толкина вымышленный, он не только жив в ролевой и литературной традиции, но вдобавок порождает из себя все новые произведения, существует «сейчас». Не только как объект литературоведения, но и как феномен культурной жизни и бытовых практик.

Ряд древних культур являются мертвыми и лишь опосредованно, как опыт истории, могут влиять на настоящее. Другие же древние традиции, скажем Древний Китай, до сих пор имеют продолжение, они не реликт, а существующая система, хотя и видоизмененная и приспособленная к современному мышлению. Порождение «религии» Толкина стоит где-то между этими двумя типами культур. Не может умереть то, чего никогда не было! С другой стороны, ролевое движение сродни местному культу, чтобы не сказать сектантству. Оно распространилось в ряде стран, имеет лидеров (проводников) и рапсодов (жрецов), последователей (адептов) и «немного верующих», то есть профанную, «массовую» аудиторию. Мы уже вправе отделить литературное наследие самого писателя-языковеда от всего того огромного комплекса ритуалов и представлений, которые родились из его источника в силу общественной потребности, а не по воле автора. Это «делегирование полномочий» и позволяет рассматривать созданную писателем мифологию как реально существующий пантеон, у которого теперь есть паства, но только она находится, по иронии, не в пятом тысячелетии до нашей эры, а здесь, сейчас.

Александра Баркова – российский фольклорист, исследователь буддизма, верований древних славян и европейского эпоса – не в первый раз обращается к наследию Толкина, последовательницей которого называет себя вот уже на протяжении 30 лет. Многолетний опыт научных исследований, связанных с ним, учитывая багаж Барковой в области древних литератур и европейской традиции, позволяют ученой делать смелые выводы в области, сравнительно недавно расцветшей у нас в России. Можно назвать ее первопроходцем, хотя, конечно же, сама идея исследовать фольклор, языки, моральный кодекс и наследие вымышленной вселенной может показаться абсурдной: «В наше время фэнтези перестало быть стилем, став именно жанром современной литературы. И место Толкина в этом жанре до сих пор неясно. С одной стороны, Профессора называют основоположником фэнтези, с другой, противопоставляют его массе фэнтезийной литературы. Причина нам хорошо ясна: действие «Властелина колец» разворачивается не в вымышленном мире, это мир земной, материально ощутимый, хотя и художественно переработанный. В отличие от довольно предсказуемого «мифологического фэнтези», где культурная основа отчетливо видна, у Толкина она всегда переработана, что и создает эффект ложной памяти…»

Александра Баркова. Мифология Толкина. От эльфов и хоббитов до Нуменора и Ока Саурона.– М.: МИФ, 2024. – 352 c. (Мифы от и до).

Однако сопоставления Барковой истоков мира Толкина со скандинавскими, финскими, ирландскими и даже античным мотивами вызывают большой интерес. Поразительно, как общеевропейское наследие через эпос («Старшая Эдда», «Песнь о Роланде», «Сказания о короле Артуре и круглом столе», «Беовульф» и др.) влияет на сюжетное устройство и «функции» героев во «Властелине колец», «Сильмариллионе» и других сказаниях писателя, собранных сыном автора после его ухода. Создается впечатление, что Толкин сплетает некий единый синкретический эпос, отразив и перемешав легенды и сказания народов, о которых мы уже забываем. А благодаря Александре Барковой мы не только глубже узнаем Толкина, но ощущаем потребность обратиться к прекрасным произведениям древности, открыть эту сокровищницу и вспомнить, какими были народы, жившие на земле до нас. Как они любили, молились, путешествовали и развивали науку, воевали и расширяли свои владения. Фольклорист становится своего рода культуртрегером в отношении прошлых цивилизаций, и пусть мир Толкина вымышлен, но многим он позволил открыть реально существовавшую историю – кто знает, может, и свою собственную.