Музыка революции и театр мизераблей

В «Трех толстяках» много музыки, символов и томления. Виктор Штембер. Музыкальный момент. Нижегородский государственный художественный музей

Продолжим анализ мотивов сказки Юрия Олеши, начатый в предыдущих номерах «НГ-Exlibris» (см. «НГ-EL» от 14.11.24 и «НГ-EL» от 05.12.24). Музыкальной стихией охвачены и дворец Толстяков, и широкие народные массы. Куплеты поют и главные герои, и балаганные актеры, и уличные мальчишки. И практически все события сказки сопровождает звуковой фон: «За размалеванными занавесками, за перегородками слышались голоса, позванивали бубенцы, напевали флейты, что-то пищало, шелестело, рычало. Там актеры готовились к спектаклю».

«Музыка заиграла громче. Присоединилось еще несколько оркестров: девять дудок, три фанфары, три турецких барабана и одна скрипка, звуки которой вызывали зубную боль».

«Ветер свистел в оба уха доктора Гаспара. Мелодия выходила отвратительная, даже хуже того негритянского галопа, который исполняют дуэтом точильное колесо и нож под руками старательного точильщика».

«Тетушка Ганимед зажмурила глаза и села на пол. Вернее, не на пол, а на кошку. Кошка от ужаса запела».

«Тигры ревели, разевая красные вонючие пасти. Львы бегали по клеткам в большой тревоге. Попугаи устроили целый кавардак. Они вертелись, создавая впечатление разноцветной карусели... А медведи пели низким, красивым басом».

«Попробуйте ночью зайти в конюшню или прислушайтесь к курятнику: вас поразит тишина, и вместе с тем вы будете слышать очень много маленьких звуков – то движение крыла, то чавканье, то треск насеста, то тоненький голос, выскочивший, точно капелька, из горла спящей птицы».

Есть своя музыкальная тема даже у зловещего начальника гвардейцев: «У капитана Бонавентуры был страшный голос. Если скрипка вызывала зубную боль, то от этого голоса получалось ощущение выбитого зуба».

Флейта и свисток

Но и здесь выделяются герои, связанные с песней и танцем профессионально. Первый – это танцмейстер Раздватрис.

«На большом паркете медового цвета в круглом зале Раздватрис преподавал свое искусство. Он сам играл на черной флейте, которая каким-то чудом держалась у его губ, потому что он все время размахивал руками в кружевных манжетах и белых лайковых перчатках. Он изгибался, принимал позы, закатывал глазки, отбивал каблуком такт и каждую минуту подбегал к зеркалу посмотреть: красив ли он, хорошо ли сидят бантики, блестит ли напомаженная голова».

Музыка и танцы как будто деформируют Раздватриса: «Он был длинный, с маленькой круглой головой, с тонкими ножками – похожий не то на скрипку, не то на кузнечика». Его деликатный слух не выносит детских криков. Когда его задерживают гвардейцы, он заламывает руки, рыдая: «Я, человек, живущий среди вальсов и улыбок, я, сама фигура которого подобна скрипичному ключу, – разве я могу нарушить общественную тишину?»

Антагонистка дворцового танцмейстера – Суок, которая «лучше всех танцует и лучше всех поет» (отметим, что «в офлайне» сестры Суок, включая супругу Юрия Олеши, были дочерьми учителя музыки). Эти таланты позволяют ей не только успешно сыграть роль механической куклы, но и добыть ключ от клетки Просперо, доверенный мальчику Тутти:

«– Я играла вальс на абрикосовых косточках...

– Как – на абрикосовых косточках?

– Ах, ты не знаешь? Разве ты не видел свистка, сделанного из абрикосовой косточки? Это очень просто. Я собрала двенадцать косточек и сделала из них свистки. Ну, терла о камень, пока не получилась дырочка...

– Как интересно!

– Можно свистеть вальс и не только на двенадцати косточках. Я умею свистеть и ключиком...

– Ключиком? Как? Покажи! У меня есть чудный ключик...

Суок показала наследнику свое искусство. Она просвистела чудную песенку, держа ключ кверху дырочкой возле губ, сложенных в трубку. Наследник пришел в такой восторг, что даже забыл о ключе, который ему поручили хранить. Ключ остался у Суок. Она машинально сунула его в кружевной розовый карман».

Инструмент Суок – абрикосовые косточки – противопоставлен изысканной флейте Раздватриса. Фигуральный скрипичный ключ – натуральному ключу, отпирающему заветную клетку. Впрочем, ключ – символ многозначный.

Ключик – прозвище Олеши в «Алмазном венце» Катаева. Объясняется оно сходством ключа и инициала «Ю». Комментаторы Лекманов (признан в РФ иноагентом) и Рейкина приводят фразу Льва Славина об Олеше: «Как уловить его музыкальный ключ, весь этот контрапункт ума, изящного лукавства, завораживающего полета мысли?»

Удвоения и метаморфозы

В сказке действуют не только близнецы, но и двойники. Самым показательным образом двоятся Суок – кукла и Тибул – негр. (В пьесе негритянскую раскраску нечаянно принимает и тетушка Ганимед, спрятавшись в бочку в лаборатории доктора). Близко к мотиву двойничества стоит мотив оборотничества; тут самый наглядный пример – звериное обличье узника Туба. При этом Туба принимают за Просперо, Продавца шаров – за кондитерского болвана на торте, Суок – за попугая из зверинца (а позднее в том же эпизоде – за нечистую силу: ведь куклы по деревьям не лазают). По поводу Суок повествователь, кроме того, замечает: «Бывают такие замарашки: сперва не удостоишь их взглядом, а потом, присмотревшись внимательнее, видишь, что такая замарашка милей принцессы, тем более что принцессы иногда превращаются в лягушек или, наоборот, лягушки превращаются в принцесс».

Это выводит нас на тему зооморфных метафор и миксантропических сравнений. Тибул и Продавец шаров сравниваются с осой, а Раздватрис – с кузнечиком. Позднее Раздватрис в куплетах мальчишек уподобляется еще и крысе. Три Толстяка и Тутти в реплике мятежного гвардейца – «три свиньи и волчонок» (сравнение настойчиво варьируется: «три жирные свиньи», «три свиньи воспитывают железного волчонка»).

Когда Тибул в обличье негра вынужден спасаться бегством, его преследователи принимают звериное обличье: «Силач бежал, как взбесившийся слон, испанец походил на крысу, прыгающую на задних лапках, а директор хромал, как подстреленная ворона». Доктор Гаспар в пьесе восклицает: «О, превратите меня в свинью, я потерял куклу!» В этом ряду превращение узника Туба в животное выглядит как осуществленная метафора. Кстати говоря, Туб дважды сравнивается с медведем, затем – с гориллою; но при этом лицо его, по мнению Суок, похоже на волчью морду.

Дуэты и трио

В целом в романе Олеши можно выделить следующие пары и оппозиции:

Суок – кукла (двойники).

Суок – Тутти (близнецы).

Кукла – попугай (говорящие заместители людей).

Сломанная механическая кукла – оживающий кондитерский болван (Продавец шаров, влипший в торт и покрытый кремом).

Тибул – Просперо (вожди восстания, оба демонического обличья).

Просперо – капитан Бонавентура (главы противоборствующих вооруженных сил; имя Просперо значит «счастливый»; имя Бонавентура – «счастливая судьба»).

Просперо – Туб (узники клеток в зверинце).

Туб – Тутти (жертвы чудовищных экспериментов).

Туб – доктор Гаспар (ученые; первый создает куклу наследника Тутти; второй берется ее починить и подменяет живою девочкой.)

Доктор Гаспар – учитель Раздватрис (ученый и лжеученый).

Раздватрис – Тибул (танцмейстер и гимнаст).

Раздватрис – Суок (теория и практика музыки и танца).

Тибул – Лапитуп (храбрый гимнаст и трусливый силач).

Тибул – Продавец шаров (воздушные путешественники – акробат на канате и летун поневоле).

Просперо – Продавец шаров (эксцентрические беглецы; Просперо бежит из дворца путем, уже проложенным Продавцом шаров; Продавец разрушает праздничный торт, Просперо громит кондитерскую).

Дядюшка Бризак – тетушка Ганимед (придают сюжету сугубо семейную окраску).

Мария Семенихина пишет: «Сказка называется «Три толстяка» – но и положительных героев-протагонистов, противопоставленных Толстякам, тоже трое: Тибул, Просперо и доктор Гаспар Арнери».

Просперо и Тибул – признанные вожди мятежников. Роль доктора Гаспара тоже не стоит недооценивать. По сути, этот чудаковатый одуванчик в одиночку совершает техническое обеспечение государственного переворота. Но следует упомянуть и безымянного «голубоглазого гвардейца». Он приходит на выручку героям в ряде ключевых моментов. Это скрытый д’Артаньян при трех мушкетерах: нежданный, но весьма активный соратник.

Важную роль в восстании играет и Суок – хотя она, как и наследник Тутти, принадлежит к младшим и неполноправным героям. Но заслуги таких юниоров могут быть очень важными: вспомним Гавроша в «Отверженных», ординарца Петьку в «Чапаеве», Сережу в «Судьбе барабанщика». К тому же карнавал стирает не только социальные и ранговые, но и возрастные различия.

Выделенные оппозиции пронизывают весь сюжет романа, вовлекают в действие все группы персонажей и образуют жесткий фабульный каркас с многосторонней симметрией. В «Трех толстяках» (далее ТТ) и впрямь можно говорить о системе персонажей – в отличие от многих других опусов, к которым этот термин применяется авансом.

Одолженное и присвоенное

Пратексты и подтексты ТТ мы не будем подробно разбирать. Сам Олеша утверждал, что роман был данью его детской любви к сказкам Гауфа, Гофмана и Андерсена. Позднее Олеша называл и другие источники: романы Густава Майринка, Франца Верфеля и Лео Перуца. Исследователи отмечали также влияние Александра Грина («Блистающий мир», «Канат»); Шекспира; Гюго («Девяносто третий год»); Шеллинга (роман «Ночные бдения», изданный под псевдонимом Бонавентура); Ницше (образ канатоходца); а также Герберта Уэллса, Оскара Уайльда и Федора Сологуба.

Имя доктора Арнери сопоставляли с Гварнери, фамилией династии итальянских скрипичных мастеров. Связи алхимии и музыки многообразны: пифагорейская теория музыки, небесная «музыка сфер», стихийная «эолова арфа», мотив Крысолова и т.п. В книге Катаева «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона» изображается одесское семейство итальянцев Арнери; но неизвестно, существовало ли оно в реальности или имя его заимствовано из ТТ.

Пара Тибул – Просперо напоминает пару римских поэтов-элегиков Тибулл – Проперций. В пьесе имя еще одного римского поэта, Горация, носит палач. Старый клоун Август отсылает нас туда же. Впрочем, в европейской цирковой традиции пара клоунов Макс и Август – то же, что в русской клоуны Белый и Рыжий.

Имя Просперо, с другой стороны, восходит к пьесе Шекспира «Буря» (1611). Она принадлежит к группе шекспировских комедий с волшебным колоритом («Сон в летнюю ночь», «Зимняя сказка», «Буря»). Просперо – правитель и маг, герцог Миланский, престол которого узурпировал брат, и владыка таинственного острова. После страшной бури на море враги Просперо оказываются в его власти; он использует магию, чтобы расстроить их козни и отвратить их от зла. В подчинении Просперо находятся духи – благостный Ариэль и грубый Калибан. Одержав победу, Просперо топит в морской пучине магические книги и возвращается в Италию, чтобы предаться мыслям о смерти.

В ТТ наследника Тутти усыпляют, влив ему в ухо снотворное: это способ убийства отца Гамлета. Еще один образ восходит к ходячему Бирнамскому лесу из «Макбета»: «Появилось множество факелов. Целый горящий, распространяющий запах смолы лес. Этот лес бежал и горел».

Наконец, важнейший источник ТТ принадлежит перу самого Олеши. Это его ранняя пьеса «Игра в плаху», стихотворная трагикомедия в трех актах (1920). Сюжет ее построен на приеме «театра в театре». Сказочной страной правит тиран, похожий на нового Нерона. Три актера, Ганимед, Бартоломей и Эндрю, проникают во дворец, вовлекают короля-театрала в «игру о тиране» и отрубают ему голову. В пьесе заняты также советник Тибурций и безымянные Шут и Палач. В финале на сцену являются торжествующие народные массы. С ТТ совпадает и сказочно-прозападный антураж, и театральный характер мятежа, а частично и имена действующих лиц: Ганимед и Тибурций (почти Тибул). Но толпа и площадь в этом прототексте упомянуты только в ремарках.

Тутти, Суок и Реми

Мы можем указать еще на два важных источника ТТ. Это сочинения Гектора Мало («Без семьи») и Виктора Гюго (история Гавроша в «Отверженных»). В повести Мало изображена изнанка жизни бродячих комедиантов. А главную пружину интриги составляет тайна происхождения героя. Восьмилетний Реми узнает, что он приемыш, когда покидает приемную семью, которая обнищала и не может его прокормить. Реми хотят отдать в приют, но его подбирает итальянец Витали, худой старик с длинной белой бородой. Это бывший оперный певец, потерявший голос, а ныне – уличный комик и дрессировщик. Его труппу составляют три собаки и обезьяна.

Витали странно и пестро одевается и столь же вычурно наряжает Реми («Теперь мы во Франции, и я одел тебя итальянцем. Когда мы будем в Италии, я одену тебя французом. Мы комедианты, и наш вид должен возбуждать любопытство»). Труппа кочует по югу Франции, мальчик оказывается способным артистом. Витали обучает Реми азбуке и нотной грамоте.

В Тулузе после ссоры с полицейским Витали на два месяца попадает в тюрьму. Реми остается один, встречает добрых и злых людей. Среди его временных покровителей – углекоп дядюшка Гаспар. Мальчик несколько дней трудится откатчиком в шахте. Встречает Реми и свою настоящую мать, а также младшего брата: это богатая англичанка миссис Миллиган, путешествующая по Франции с больным ребенком. Но до поры найденыш остается неузнанным. Миссис Миллиган не прочь оставить его у себя, но мальчик верен своему наставнику Витали. Вскоре старый комедиант умирает. Две собаки убегают, обезьяна гибнет от простуды. С мальчиком остается только самый умный и преданный пес по кличке Капитан. После ряда приключений Реми узнает тайну своего происхождения и воссоединяется с семьей. Свою жизнь он отныне посвящает устройству приютов для беспризорных детей.

Тутти, Суок и Гаврош

Гаврош, юный парижский бродяга, изображается в романе Гюго как типичный гамен. «Когда-то, много лет назад, Париж был полон бездомных детей, как лес полон птичек. Птичек зовут воробьями, ребят звали гаменами.

Это были мальчуганы от семи до одиннадцати лет. Жили они обычно стайками. Их родители, замученные нищетой и тяжким трудом, не могли, а иногда и не хотели заботиться о них... Обедали они не каждый день, зато каждый день, если им хотелось, пробирались в театр... Они целыми днями бродили по улицам, ночевали где попало. Одеты они были в старые отцовские штаны, которые волочились по земле...

У гаменов бывали постоянные стычки с полицейскими, которые устраивали по ночам облавы на маленьких бродяг. Потому-то гамен знал всех полицейских в лицо и по имени. Он изучил их привычки, для каждого подобрал прозвище: «Такой-то – предатель, такой-то – злюка, тот – великан, а тот – чудак. Вот этот воображает, что Новый мост принадлежит ему одному, и не дает человеку гулять по выступу за перилами моста, а тот любит драть людей за уши».

Парижский гамен бывал почтительным, но бывал и дерзким насмешником. У него были скверные, гнилые зубы, потому что он плохо и мало ел, и хорошие, ясные глаза, потому что он много думал». Короткие отношения гаменов с полицейскими напоминают семейный принцип в ТТ. В городе Гавроша все друг друга знают и награждают меткими кличками и емкими характеристиками. Все находятся в одном риторическом поле.

Гаврош не имеет прямого отношения к театру или цирку (хотя водит знакомство с актерами, любит пробраться на представление, участвует в театральной массовке). Однако он прирожденный актер, фокусник и выдумщик. Гаврош ночует внутри большой статуи слона на площади Бастилии. Постель с проволочным пологом от крыс он устроил из ветоши и решеток, похищенных в зверинце. («Одеяло тоже из ботанического сада. Я взял его в долг у обезьян... А циновку я стянул у жирафа... Они не рассердились. Я им сказал: это нужно слону»). Мотив зверинца напоминает похождения Суок в резиденции Толстяков.

Гаврош – благородный плут: он опекает потерявшихся малолетних детей и жертвует теплый платок замерзающей нищенке. При этом он отягощен дурной наследственностью: Гаврош – сын мерзавца и мошенника Тенардье и его туповатой жены-великанши. В семье его не любят, и Гаврош предпочитает бродяжничать, хотя две его сестры воспитываются дома.

Гаврошу свойствен и инстинкт разрушения: он активно участвует в парижском восстании 1832 года, бьет уличные фонари и витрины, помогает возводить баррикаду – бастион стихийного хаоса из обломков культурного космоса. Это уже близко к погрому кондитерской в ТТ.

Гибнет Гаврош как герой и клоун – с песней на устах дразнит солдат под градом пуль: «Гаврош стоял под выстрелами и дразнил стрелявших. Казалось, он развлекается от души. Это был воробышек, клевавший охотников. На каждый выстрел он отвечал новым куплетом... Солдаты смеялись, стреляя в него. Он ложился, вскакивал, прятался где-нибудь в подворотне, появлялся вновь, убегал, прибегал, смеялся над картечью, показывал «длинный нос», а попутно опустошал патронташи и собирал патроны… Пули гнались за ним, но он был проворнее их. Он играл в прятки со смертью.

Но вот одна пуля, меткая и коварная, настигла храброго мальчугана. Гаврош зашатался и упал. С баррикады раздался крик ужаса. Гаврош приподнялся, тонкая струйка крови стекала по его лицу. Он поднял обе руки кверху, взглянул в ту сторону, откуда раздался выстрел, и снова запел. Но кончить куплет ему не удалось: вторая пуля навеки оборвала его песенку. На этот раз он упал лицом на мостовую и затих.

Маленький мальчик и большой герой был убит».

Одна из домашних сестер Гавроша, угрюмая Эпонина, также героически гибнет во время мятежа: заслоняет от пуль революционера Мариуса. Но самопожертвование ее вызвано любовью не к свободе, а к Мариусу, причем любовью безнадежной. Этот эпизод предвосхищает таинственную связь близнецов Суок и Тутти. Даром что в сказке Олеши главные герои остаются в живых и принадлежат к стану победителей.