И розовый бантик

Откупори шампанского бутылку… А лучше две.  Фото Евгения Никитина

У Нюты день рождения. В принципе у Нюты все есть. Дом в Москве, дом и участок в Крыму, поэтому единственно, что можно предложить Нюте, – хорошо обмыть все это богатство. Поэтому я купил две бутылки итальянского шампанского. Вот откроет Нюта шампанское, и сразу ей полегчает в окружении крымских вишен, черешен, персиков и айвы. Но тут я вспомнил, что у Нюты в доме в Крыму нет фужеров. Дом новый, только построенный, поэтому фужеров и нет. Я зашел в магазин «Подарки» и встал у полок с фужерами. Хрустальные, стеклянные, дорогие, дешевые и средние. Я купил средние. Южная говорливая продавщица сняла их с полки и сказала:

– Сейчас коробку принесут – и запакуем.

Я стоял у витрины и смотрел на улицу. Ехали машины и троллейбусы, жарко жарило южное солнце.

– Может, вам еще и белье?

– Какое белье? – спросил я.

– Постельное.

– Зачем?

– Ну как! Вы же на день рождения берете, выпьете шампанское, застелите белье – и того…

– Чего – «того»?

– Того.

Вообще-то наши отношения с Нютой скорее дружеские, чем «того».

Коробку все не несли. Повисло неудобное молчание.

– А может, вам еще к фужерам полотенце?

– Зачем? – спросил я.

– Ну как. Принесете вы в подарок фужеры, а их надо вымыть перед шампанским, а если вымыли, то и протереть.

Я медленно посмотрел на продавщицу, сглотнул и произнес:

– Нет, не надо.

– Тогда штопор!

Коробку не несли.

– Зачем, шампанское открывают без штопора.

Из подсобки раздался глухой голос напарницы:

– Анджела, нет коробки.

– Как нет коробки?

– Нету – и все.

– Может вам тогда пистолет? – спросила Анджела.

Я задумался. В принципе я уже давно хотел убить продавщицу, и пистолет мне, конечно, был нужен.

– Газовый, зажигалка.

– Нет, зажигалка не нужна.

В конце концов из подсобки появилась напарница. Она несла огромную коробку из-под вина «Солнечная долина. Мерло». Она подошла к кассе и поставила коробку из-под вина на прилавок.

– Вот, только эту нашла, – сказала она Анджеле.

– Подойдет? – спросила меня Анджела. – Мы фужеры обернем, и болтаться не будут, и бантик розовый сделаем.

Я представил, как я дарю Нюте четыре фужера и две бутылки итальянского шампанского в коробке из-под крымского вина с розовым бантиком.

– Мы еще пакетик вам подберем, – произнесла напарница.

– Нет, так дело не пойдет, – ответил я.

– Нашла, нашла, – раздался еще один голос из подсобки.

Еще одна напарница вынесла мне настоящую красивую коробку из-под фужеров. Над вынесенной коробкой склонились я, Анджела и две напарницы.

«Теперь Нюта будет рада», – подумал я.

Фужеры запаковали, а когда я уже выходил из магазина, Анджела закричала мне в спину:

– А бантик, а бантик?

Но бантик я делать не стал. Розовый бантик – это чересчур.

Пространство

Сегодня пространство боролось с моим пристрастием к горячительному. Почему-то я очень устал к вечеру воскресенья. Я долго думал, что же мне делать, и решил купить бутылку итальянского шампанского «Асти-Мартини». Мне вдруг представилось, как я сяду вечером на закате во дворе под виноградом за стареньким лакированным столиком, налью шампанское в хрустальный фужер, положу в шампанское лед, наберу миску джанкойской пахучей бордовой черешни и буду медленно пить итальянское шампанское и заедать джанкойской черешней. И моя печаль уйдет, моя печаль улетучится, я смогу спокойно в расцвете своего немолодого организма пойти утром в понедельник на работу.

Я принес шампанское из магазина и стал искать бокал. Искал долго, но потом вспомнил, что бокалов у меня нет. Взгрустнул. Достал граненый стакан, вымыл, открыл шампанское и налил в стакан. Потом стал искать лед. Не нашел. Вздохнул. Потом помыл черешню. Потом взял граненый стакан итальянского шампанского в левую руку, тарелку черешни в правую руку и понес все это богатство во двор, чтобы поставить на столик под виноградом. И вот когда я ставил граненый стакан итальянского шампанского, он неожиданно выпал из руки и упал на землю. Шампанское вылилось на брюки, но черешню я удержал. Сначала я стоял и думал, что это знак. Что нельзя пить шампанское, даже итальянское, в воскресенье вечером. Что это очень-очень нехорошо. Я постоял, подумал, но пересилил это странное нахлынувшее чувство. Я поднял граненый стакан с земли, вернулся на кухню, вымыл стакан, снова налил в него шампанское и снова понес стакан на столик под виноград. Тут у нормального человека возникает резонный вопрос: зачем носить шампанское из кухни стаканами, если можно принести под виноград целую бутылку и там разлить. Просто лирический герой этого рассказа застенчив и не хочет показать всему двору южного города, что в воскресенье вечером он пьет не привычное пиво, а заграничный итальянский шмурдяк. Итак, я налил второй стакан и понес его под виноград. Из стакана шли пузырьки, небо алело, кружили ласточки, час назад прошел теплый южный ливень, и хлебный запах земли еще витал в воздухе.

Но тут вмешался мой кот. Точнее, я споткнулся о кота, снова уронил стакан, шампанское снова вылилось на брюки, но в этот раз, падая, я оперся на лакированный столик и перевернул черешню. И вот визжит от боли кот, я сижу на земле в мокрых брюках, вокруг валяется черешня, рядом катается пустой граненый стакан, и я с ужасом понимаю, что это знак номер два, и, видимо, мне точно не надо пить итальянское шампанское вечером в воскресенье перед началом новой рабочей недели.

Мне стало страшно, какое-то время я трепетал, потом в страхе вбежал в дом, на кухню и дрожа сел перед почти пустой бутылкой итальянского шампанского. Метафизика происходящего завораживала и пугала. По лбу тек пот. Какое-то время я сидел и тупо смотрел на бутылку. Там оставался еще один стакан. Я долго думал. Потом выключил свет, запер дверь в дом и в темноте тихо выпил оставшееся шампанское. Потом прислушался к себе. Ничего не произошло. Все было тихо. Все были целы. Я победил. Я все-таки преодолел пространство.

Симферополь