По кабакам и винзаводам

Когда-то в нынешнем Центре художественного производства «Своды» размещались водочные склады Ивана Смирнова.  Фото Евгения Никитина

История питейных заведений России – тема хоть и локальная, но важная во многих отношениях. В алкогольной отрасли всегда находили отзвук политические и общественные события страны. Производство и продажа горячительных напитков – существенный элемент экономики и повседневной жизни. Наконец, винно-водочную тему нельзя обойти в разговоре об особенностях национального духа. Достаточно вспомнить, какую заметную роль играли кабаки и трактиры в классических произведениях русской литературы и живописи.

Что и говорить, тема эта многогранная и необъятная. Историки Кирилл Киракозов и Александр Никишин взглянули на нее трезво и потому ограничились пределами острова в центре Москвы. В своей книге «Балчуг. Родина русской водки» (М., 2023) они соединили краеведческий анализ с исследованием многих сфер русской жизни. И убедительно показали, что выбранная ими тема вовсе не так узка, как может показаться поначалу.

В переводе с татарского «балчуг (балчых)» – топь, болото, влажная почва. Много веков назад, рассказывают авторы, в этих местах были леса и перелески, заливаемые Москвой-рекой во время весеннего половодья. Отсюда и топонимика района: Болотная площадь возникла на месте осушенных болот, Озерковская набережная названа так потому, что после спада половодья здесь стояли озерки. Об этой местности, называвшейся тогда Заречьем, есть упоминание еще в летописи 1365 года. (Островом Балчуг стал много позже, в 1780-х годах, когда на месте болотистой старицы Москвы-реки был сооружен Водоотводный канал. Это позволило уберечь район от разрушительных наводнений и начать его более активное торговое и промышленное развитие.)

В конце ХV века в этих местах были устроены государевы сады. Великие князья, а потом и цари любовались ими с противоположного, высокого берега реки. Возникла новая слобода – Садовники. Есть предположение, что для русских правителей того времени сад на Балчуге имел сакральное значение, был неким подобием Гефсиманского или даже райского сада. Впрочем, фрукты и овощи из этих садов были вполне реальным товаром, они шли к царскому столу и на продажу. Часть урожая, как уточняют исследователи, использовалась для изготовления наливок.

Неудивительно, что именно на Балчуге, в этом «торгово-гастрономическом центре Московии», открылся первый на Руси кабак. (Считается, что слово это происходит от нижненемецкого «kabacke», означающего в переводе «ветхий дом, хибара».) Заведение с видом на Кремль распахнуло двери в начальный период правления Ивана Грозного. Кабак возник неподалеку от храма Георгия Победоносца в Ендове, в ту пору еще деревянного, но в ХVI–ХVII веках перестроенного в камне. Храм этот сохранился до наших дней. Кстати, старорусское слово «ендова» имеет два значения – водоотводный ров и сосуд для застолья. В деревянной или металлической ендове, вмещавшей до полуведра напитка, подавали мед, брагу, водку. Не исключено, что такие сосуды использовались и в первом русском кабаке. Существуют поговорки: «Ендовы на стол, а ворота на запор!», «Браги ендова – всему голова». Этот сосуд упоминается в исторической литературе, в частности в романе Алексея Толстого «Петр Первый».

В 1555 году вышло предписание-циркуляр: всем наместникам заводить у себя «царевы кабаки», а корчму (частник-конкурент) – повсеместно запрещать. Доходы с продажи водки в кабаках шли в городскую казну. Карамзин позже предполагал, что царь учредил сеть кабаков еще и ради борьбы с неконтролируемым пьянством. В кабаках разрешалось только выпивать, закуски не было (она там появилась только в конце ХIХ века). «Кабак на Руси стал делом очень прибыльным», – отмечают авторы книги. Право открывать такие заведения получали приближенные царя, знатные дворяне, отличившиеся в боях военные. Со временем появились кабаки «на откупе» (арендованные). При этом налоги на крепкие напитки постоянно повышались.

При Петре I кабаки еще шире распространились по русской земле. Ведь казне они приносили немалую прибыль. А о том, как любил выпить царь Петр Алексеевич, ходили легенды. Он и в Голландии, где учился кораблестроительному делу, запросто «перепивал» местных матросов и плотников. Каждый спуск на воду нового российского военного судна сопровождался грандиозными возлияниями.

Продавцы в царевых кабаках – целовальники – часто разбавляли водку, недоливали, жульничали с разливочной посудой. Казна несла убыток. И в середине ХVIII века порядок в этой деликатной сфере взялась наводить Комиссия мер и весов. На мерную посуду начали ставить царские клейма с изображением двуглавого орла. Но все равно часть «питейных денег» уходила мимо казны в карманы кабатчиков. В коллекции Музея Москвы хранится немало артефактов, найденных при археологических раскопках: чарки, ковши, штофы, кружки… Особой популярностью пользовались кабаки у Лобного места («Под пушками») близ Мясницкой улицы («Кривоколенный» кабак), на Разгуляе и на Петровке.

Самый первый кабак существовал на Балчуге довольно долго и позже был перенесен на другой берег реки, в район Винно-соляных складов. Да и в целом кабаки постепенно уходили в прошлое. Окончательно их уничтожила винная монополия, введенная по инициативе премьер-министра Витте. Во второй половине ХIХ – начале ХХ века на Балчуге жили в основном лавочники и торговцы. Приблизительно на месте первого кабака, у Чугунного моста, в советское время работал ресторан «Балчуг». Да и сегодня там достаточно заведений, где можно «опрокинуть чарку».

Но этим не исчерпывается алкогольная история Балчуга: исследователи отыскали в ней и другие занятные страницы. Так, в 1871 году на острове открылся завод «водочного короля России» Петра Смирнова. На складе в Садовниках выдерживались самые дорогие вина его фирмы – мадера и херес, а также шампанское. А вообще Смирнов владел множеством складов в Москве и в других регионах России, производил десятки сортов напитков. На его фирму работали свыше 25 тыс. человек, ежегодное производство превышало 2 млн ведер. Смирновская водка, пишут историки, «стала своего рода символом России, ее полномочным представителем, национальной гордостью». Ее хорошо знали в ту пору и за границей – в том числе августейшие особы Швеции и Норвегии. Сын Петра Смирнова Владимир, чья жена была актрисой Московского художественного театра и играла в пьесе «Три сестры», приятельствовал с Чеховым. Кстати, герои чеховских произведений часто выпивают и вообще неплохо разбираются в алкогольных брендах тех лет. В зданиях бывшего смирновского завода винное производство сохранялось в небольшом масштабе до начала ХХI века. Был до революции на Балчуге, в западной его части, еще один винно-водочный завод, его основал родственник Петра Арсеньевича – Иван Смирнов. Бывшую усадьбу этого фабриканта и сегодня можно увидеть на Берсеневской набережной.

На Балчуге жили и крупные винные откупщики – те, кто выкупал у государства право на торговлю алкогольными напитками. Например, купец Василий Кокорев был одним из богатейших людей своего времени: инвестировал в железные дороги и нефтедобычу, коллекционировал предметы церковного искусства, строил старообрядческие храмы, занимался благотворительностью. В 1864 году он выстроил на Софийской набережной «Кокоревское подворье» (ныне это дом № 34): здание объединило в себе первоклассную гостиницу, магазины и кладовые. Многие, впрочем, порицали Кокорева за то, что он разбогател на эксплуатации людских пороков. Среди откупщиков ХVIII века выделялся Петр Гусятников, основавший с несколькими московскими купцами «Питейную компанию». По их инициативе вокруг Москвы возвели Камер-Коллежский вал, препятствовавший попаданию в город контрабандного алкоголя. Вообще, откупщики обладали большими финансовыми возможностями и властью в городе. В ХIХ веке некоторые из них получали почетные звания и носили шпаги, имели штат сыщиков для борьбы с самогоноварением.

На месте Дома правительства, что на улице Серафимовича, с 1763 года находился казенный винный двор, то есть крупный склад алкогольной продукции. Существовал здесь в старину и кабак «У Каменного моста», имевший репутацию воровского притона. С середины ХIХ века до конца 1920-х здесь располагались различные конторы, мелкие жилые дома. Строительство Дома правительства курировал, а затем и жил в нем вплоть до своего ареста видный большевик Алексей Рыков. Будучи главой Совнаркома, он после десяти лет «сухого закона» возобновил в России промышленный выпуск водки. Она поступила в продажу в конце 1924 года – ровно 100 лет назад. Тоже по-своему значимая историческая дата.