За семью оболочками

Ну и что, что худой и страшный. Зато богатый! Виктор Васнецов. Кощей Бессмертный. 1917–1926. Дом-музей В.М. Васнецова, Москва

Политолог и журналист Павел Святенков пытается анализировать роман Булгакова «Мастер и Маргарита» (МиМ), пользуясь аппаратом «Морфологии волшебной сказки» Владимира Проппа.

«Всех сбивает роль Воланда. Сатана занимает в романе несвойственное ему место. А именно – не вредителя, а дарителя. Он внезапно появляется, испытывает (Берлиоза, Бездомного, зрителей в «Варьете»), наказывает непрошедших испытание и исчезает. Очевидно, чтобы пройти испытание, надо верить в бытие Иешуа и самого Воланда... Уж мастер-то сразу (по рассказу Иванушки) понял, кто такой Воланд, и тем самым заочно прошел испытание...

Иванушка Бездомный – классический пропповский «ложный герой». Он сталкивается с дарителем (Воландом), не проходит испытание и, как следствие, попадает в сумасшедший дом (сравните с «Морозко», где мачехина дочка хамит дарителю).

Героем-искателем является Маргарита. Именно она отправляется в поиски, чтобы вернуть себе похищенное (мастера). Именно она правильно реагирует на предложение дарителя и возвращает утраченное.

Мастер является «царевной», то есть похищенным лицом, целью искателя – Маргариты. То, что мастер похищен не Кощеем Бессмертным, а безумием, роли не играет.

Кто же является антагонистом/вредителем? Казалось бы, в МиМ такого персонажа нет. На самом деле он есть, но упакован чрезвычайно оригинально. Это – роман мастера. Именно роман является источником всех зол… В конечном итоге он «похищает» мастера у Маргариты».

Вредители, искатели и дарители

Анализ, безусловно, остроумный. Роль Иванушки Бездомного определена совершенно верно. Искателем (искательницей) вполне может быть героиня, а не герой. Примеры: сказки «Финист – Ясный сокол» и «Аленький цветочек», где девица ищет суженого.

Но кто в МиМ является похитителем – безумие мастера или его роман о Пилате, из анализа Святенкова не вполне ясно.

Мне кажется, что исследователь лучше знает классическую книгу Проппа, чем сами русские волшебные сказки. Между тем ключевой для МиМ мифический образ Святенковым назван (и тут же отвергнут) – это Кощей Бессмертный.

Это образ для русской культуры чрезвычайно продуктивный. Черты Кощея в романе Булгакова носят сразу три героя. Воланд (в «сильном» варианте). Мастер (в «слабом» варианте). И истинный хозяин Москвы – Сталин.

Сталин в романе не называется (но подразумевается – последние слова Воланда в одной из редакций романа: «У него мужественное лицо, он правильно делает свое дело, и вообще все кончено здесь. Нам пора!»).

Сказочный Кощей

В народных говорах имя Кощей понимается как «тощий человек, ходячий скелет»; в экранизациях сказок это очень худой человек или человеческий остов. Но в древнерусских памятниках это слово встречается в значении «отрок, мальчик» или «пленник, раб», и его возводят к тюркскому кошчи – «невольник, беглец». В берестяных грамотах XII века из Новгорода и Торжка Кощей – личное имя или прозвище. Тюркское слово «кошчи» производят от «кош» (лагерь, стоянка); ср. древнерусское «кошь» (стан, обоз); отсюда – кошевой (старшина, хранитель общей казны).

Постоянные эпитеты Бессмертный и более редкие Бездушный и Поганый указывают на языческую древность этого героя и на иноземное либо потустороннее его происхождение.

Кощей – царь и волшебник наподобие евангельских волхвов. Часто указывается, что царство его подземное. Оно находится на краю света, на пути к нему нужно износить железные сапоги и железный сюртук и изгрызть три железных хлеба.

Жилище Кощея – замок, дворец или терем, «фатерка – золотые окна». Иногда этот замок стоит на стеклянных горах. Он набит несметными богатствами: золотом, серебром, драгоценными каменьями и скатным жемчугом. Есть у Кощея и волшебные предметы и животные, такие как чудесный меч или говорящий конь.

В сказке «Иван Соснович» Кощей превращает в камень целое царство. В других сказочных сюжетах он превращает царевича в орех, а царевну в змею (либо надевает на нее лягушачью кожу). Сам Кощей может оборачиваться Котом – Медным лбом, вороном, птицей Моголь или птицей Гриб.

В собственном облике Кощей предстает худым долговязым старцем или карликом; он носит длинную седую бороду – признак мудрости и чародейского знания. Среди других его черт упоминаются «клыки как у борова» и слепота. В сибирской сказке Кощей говорит: «Семерные дети, принесите мне семерные вилы, поднимите мои тяжелые брови, посмотрю я, далеко ли едет Неугомон-царевич». Тут, понятно, сразу же вспоминается гоголевский Вий. Но вообще-то слепота или необычные феномены зрения – устойчивая черта подземных мифических жителей.

Кощей летает, как вихрь, и причиняет разрушения, как ураган. Он наделен непомерной силою: от его дыхания богатыри, как комары, летят, меч он носит в 500 пудов. Кощею свойственно поэтому необыкновенное обжорство: он съедает обед, приготовленный для трех богатырей, выпивает бочку воды или вина.

Но сила Кощея не беспредельна: с ним может совладать его пленница-невеста, усаживающая его в подземелье или погреб. (Имя пленницы Марья Моревна прочитывается как Смерть Смертная – от мор, мара, обморок. По другой трактовке, это Мария Морская; поэтому она сближается с Марией Магдалиной, крестительницей Галлии и «матерью моря», почитаемой в Марселе. Русское предание гласит, что Мария Магдалина побывала в Риме и вручила императору Тиберию яйцо, ставшее в руках кесаря огненно-красным).

В темнице Кощей 30 лет висит на 12 цепях, стоит на огненной доске, горит в огне или сидит в кипящем котле, оставаясь невредимым, но изнемогая от голода и жажды. Однако сила мгновенно возвращается к Кощею, как только он напьется воды.

Кощей повелевает жизнью и смертью: он обещает герою сказки спасти от трех смертей. Но могущество Кощея не распространяется на собственную смерть, которая спрятана на волшебном острове Буяне. Там стоит дуб, под дубом – сундук, в сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, в яйце – игла, которую следует сломать, и Кощею придет конец. В некоторых вариантах игла отсутствует и достаточно разбить яйцо. В одном из вариантов смерть Кощея заключена в раскаленном угольке.

Смерть навынос

Представление о смерти, существующей отдельно от героя, восходит к представлению о наличии у человека «внешней души» (са – у чеченцев, лейкпья – у бирманцев): она покидает тело человека во время сна в виде ящерицы, мыши или бабочки; если ее погубить, погибнет и человек.

Смерть греческого колдуна Ниса, царя Мегары, была заключена в пурпурном волосе, растущем на его темени. Смерть греческого героя Мелеагра находилась в обугленной головне; когда она сгорела, Мелеагр погиб.

Нередко жизнь героя заключена в мече, кинжале или сабле. Если меч похищает противник и бросает в воду или в огонь, герой гибнет, но его друзья возвращают и чинят оружие – и герой оживает. Мотив этот широко известен в Индии, у арабов и тюрок. В башкирских сказках жизнь героя заключена во втором каменном сердце или щипчиках, спрятанных в тюбетейке.

В сказке удэгейцев возникает и игла как часть сложного агрегата. Герой признается жене: «Мое сердце лежит на сушилке для рыбы за семью сопками и болотами, состоит из лука, стрелы, остроги, копья, лыж, трубки, иглы».

Несколько иной случай – демонический противник (антагонист), жизнь которого заключена в отдельном предмете: яйце, волосе и т.п. Этот мотив распространен очень широко: Северная и Восточная Африка, почти вся Евразия и Северная Америка. Поначалу жизнь демонического антагониста помещалась в единичный предмет, как в Китае (душа преступника в кувшине), в Меланезии (душа людоеда в стволе таро), в Туве (душа противника в тетиве лука).

Мотив жизни (и смерти) антагониста, спрятанной за многими оболочками, известен в Индии и Иране, в Европе и Арабском мире, а также у тюрок, кавказцев и др.

В сказке туарегов душа джинна в виде волоса спрятана в роге антилопы, в десяти мешках и десяти шкатулках. У берберов душа людоеда находится в яйце, яйцо – в голубе, голубь – в верблюдице, верблюдица – в море. В абхазской сказке в быке помещается серна, в серне – заяц, в зайце – три ласточки, две из них – глаза, а третья – душа демона Калаура, похитителя девушек.

У норвежцев душа великана заключена в яйце, в утке, в колодце, в церкви на острове среди озера. В итальянской сказке фигурирует маг Тело-без-Души; душа его – в черном яйце, в черном орле, в черной собаке, в черном льве.

В бретонской сказке принц проваливается в яму, оказывается в нижнем мире и нанимается к великану, хозяину замка, висящего в воздухе на цепях. Тот уезжает на год, велит ухаживать за птицами и лошадьми, причем одного коня приказывает бить. Принц случайно вытаскивает иглу из головы воробья, воробей превращается в принцессу, а конь оказывается ее братом. Сообща они побеждают колдуна: душа его – в яйце, в голубке, в зайце, в волке, в сундуке на дне моря.

Иногда яблоки и яйца бывают волшебными.  Кузьма Петров-Водкин. Натюрморт. Яблоки и яйца. 1921. Частное собрание

Мифологема опасности, укрытой за многими оболочками, похоже, впервые возникает в мифе хеттов, живших в Малой Азии во II тысячелетии до н.э. Речь идет о гневе Телепина, сына бога грозы Тешуба.

В сильном раздражении Телепин надевает левый башмак на правую ногу («встает не с той ноги»), уходит в степь и не может найти дороги обратно. Обессиленный, он засыпает. Пока он спит, землю окутывает туман, овцы не кормят ягнят, повсюду наступает засуха, люди и боги начинают пухнуть от голода. Телепина ищут, посылают за ним орла, затем пчелу, наконец находят и будят, но гнев его разгорается сильнее прежнего.

Камрусепа, богиня врачевания, лечит его заклинанием: «Страж открыл семь дверей, открыл семь замков. Там, внизу, в мягкой земле, стоит бронзовый сосуд, с крышкой из мягкого металла, с ручками из железа. Все, что ни попадает в него, уже не возвращается – оно исчезает вовеки. Пусть они там внизу тоже получат гнев и злобу Телепина, и пусть они не возвращаются». Телепин возвращается домой, и на земле восстанавливаются плодородие и процветание.

По словам Мирчи Элиаде, Телепин не принадлежит к типичным богам растительности, периодически умирающим и воскресающим. «Отличает Телепинуса его демоническая ярость, грозящая разрушить всю страну... Миф иллюстрирует непостижимую тайну разрушения Творения его собственным создателем».

У мифа о Телепине есть и исторические корни. «На исходе Древнехеттского царства, – пишет Вера Буданова, – его правителю Телепину удалось положить конец смуте отказом от участия в родовой мести. Изгнав узурпатора, он не мстил его родственникам. Было издано законодательство о престолонаследии, в котором Телепин провозгласил: «Они мне сделали зло, а я им не сделал зла». Вместо мести предлагалось довольствоваться возмещением… Право на престол сохранялось не за родом царя, а за его семьей. Тем самым исключалась борьба претендентов, что сильно укрепило царскую власть».

Ящик Пандоры

Гесиод рассказывает миф о Пандоре так. Зевс, решив наказать людей за похищение Прометеем огня, велит Гефесту, смешав землю с водой и вложив в них человеческий голос и силу, создать первую женщину. Афина ее одевает; Гермес дает ей лживую душу; она получает имя Пандора («всеми одаренная»).

Зевс велит Гермесу отвести Пандору к Эпиметею, брату Прометея, в качестве дара. Прометей предупреждает Эпиметея не принимать ничего от Зевса; тот не слушается. Пандора открывает врученный ей богами сосуд; болезни, несчастья и пороки распространяются из него по земле; в сосуде остается одна надежда.

В мифах о Пандоре и Телепине мы обнаруживаем общую мифологему сосуда или ларца, в котором спрятано что-то опасное. Приоритет следует признать за мифом о Пандоре. Это еще более древний мотив, известный на всех континентах, кроме Австралии; он явно возник еще на африканской прародине человечества. Люди из любопытства или по неосторожности открывают сосуд (мешок, корзину, сундук), в котором находится смерть (старость, болезни, тьма).

В египетской сказке времен Птолемеев за многими оболочками прячется волшебная книга. Жрец говорит Сатни, сыну царя, что книга находится посреди Красного моря, в семи ларцах, вложенных один в другой: из железа, из бронзы, из коричного дерева, из слоновой кости, из эбенового дерева, из серебра и из золота. Вокруг ларца клубится сонм скорпионов и гадов, сам ларец держит в объятиях бессмертная змея.

С третьей попытки герой убивает змею, растворяет книгу в пиве и выпивает эту книгу, приобретая безграничное знание. Тогда бог Тот (изобретатель письменности, покровитель алхимии, один из правителей загробного мира) жалуется на Сатни верховному богу Ра и навлекает на него страшные кары.

Это уже похоже на злоключения булгаковского мастера, автора книги о Пилате.

Синяя Борода

Источником сказки о Синей Бороде считают бретонскую легенду, а также историческое предание о бароне Жиле де Рэ, казненном в 1440 году в Нанте и реабилитированном в 1992 году на специальном судебном процессе.

Сподвижник Жанны д’Арк, барон в 25 лет стал маршалом Франции, занимался алхимическими опытами, женат был единственный раз, причем жена пережила его. Жиля де Рэ обвинили в похищении и убийстве семисот детей. Ходили слухи, что подвалы его замка набиты костями малолетних жертв, хотя ни единого трупа не было найдено. Историки полагают, что процесс над Жилем де Рэ был вызван политическими мотивами либо корыстью наследников: состояние и размер владений барона были огромны.

Синяя Борода в сказке Перро – богач. Он никак не может найти себе жены, пока юная соседка не соглашается выйти за него замуж. Среди его сокровищ – золотая и серебряная посуда, сундуки и ларцы с золотом и драгоценными каменьями, многочисленные зеркала (предмет роскоши в Средневековье и окна в потусторонний мир).

Уезжая, Синяя Борода вручает молодой жене связку ключей от всех помещений дома и наказывает не заглядывать в каморку в подвале, куда ведет потайная лестница. Но запрет лишь разжигает любопытство: героиня отворяет чулан и видит, что пол покрыт запекшейся кровью, а на стенах висят тела мертвых женщин – предыдущих жен Синей Бороды.

Со страху она роняет ключ от комнаты и потом никак не может оттереть с него следы крови. Синяя Борода возвращается и по следам на ключе обнаруживает, что жена нарушила запрет. Он позволяет ей помолиться перед смертью; она всячески оттягивает казнь; врываются ее братья и казнят злодея.

Нередко между сюжетами типа «Синяя Борода» и сюжетами типа «Кощей Бессмертный» наблюдается свободный обмен мифологемами и мотивами. Например, в эстонской сказке жених-убийца, похититель женщин, превращается в золотое яйцо, в сказке фигурирует также чулан, который нельзя открывать серебряным ключом. Когда людоеда разоблачают, яйцо бросают в печь.

У словенцев и словаков в аналогичных сюжетах появляется золотое яблоко. У адыгов в качестве похитителя женщин выступает мулла, а у словаков – Железный монах: лишнее напоминание о магически-религиозных функциях Кощея.

Яйцо и игла

Елеазар Мелетинский отмечает: в разных традициях из мирового яйца может возникать Вселенная (индийский Хираньягарбха – Золотой зародыш), персонифицированная творческая сила (демиург или культурный герой – Вяйнемейнен у финнов), иногда весь род людской (Паньгу у китайцев) либо солнце (Великий Гоготун у египтян, Курочка Ряба у русских). Небо и земля нередко возникают из верхней и нижней половинок яйца. При этом в низшей мифологии из яйца рождаются злые силы: василиск, огненный змей, литовский дракон Айтварас, принимающий облик черного ворона или черной кошки.

Мифический образ яйца до некоторой степени дублируют образы золотого яблока или ореха. Золотые яблоки – известный образ греческих и нордических мифов. В русских сказках они именуются молодильными; фольклористы видят в них эквивалент живой воды. Но яблоко может иметь и двусмысленную символику: вспомним плод с Древа познания, которым соблазнилась Ева. Точно так же орех иногда служит прибежищем черта.

Игла – продолжение нити, так что в самом общем смысле игла смерти связана с нитью жизни. Нить жизни – образ мифов о прядильщицах и ткачихах, хозяйках судеб, таких как греческие парки и нордические норны. Нынче мифологема нити жизни нашла воплощение в спиральной нити ДНК.

Столь же важна путеводная нить, которая может привести героя в логово чудовища: у греков ее вручает герою Ариадна, у русских – Баба-яга. В Болгарии иглу с красной ниткой втыкали в белый платок на дверях дома покойника, чтобы облегчить ему дорогу на тот свет. У украинцев кража иглы – грех, за который на том свете черти будут прогонять вора через игольное ушко.

Игла может выступать как оберегом, так и орудием колдовства и порчи. В народных лечебных практиках игла используется для остановки кровотечения, от колотья и ломоты (китайская акупунктура также восходит к идее «подобное излечивается подобным»).

В Вятской губернии верили, что лешего можно убить, уколов его иглой в пятку. У белорусов ведьма или огненный змей могут обернуться иголкой, поэтому поднятую иглу следует преломить и выбросить. У словаков иглу втыкали в одежду умершего или клали в гроб. У сербов, чтобы покойник не стал вампиром, укалывали иглой или терновым шипом его ухо.

Игла может быть как метафорой молнии, стрелы и копья, так и образом чего-то малого и невидимого (иголка в стоге сена). Заслуживает внимания и фаллический образ обелиска и шпиля (игла Клеопатры, Адмиралтейская игла). Игла компаса – достойная пара путеводной нити.

О связи Кощея с конкретными булгаковскими героями подробнее поговорим в следующей порции наших заметок.