Калеными шомполами

Красные, зеленые, золотопогонные… Кадр из фильма «Бумбараш». 1971

В разнообразной научной, мемуарной и художественной литературе, изобразительном искусстве и кинематографе, посвященном Второй русской смуте, как называли Гражданскую войну современники, нередко основное внимание уделялось и уделяется ключевым историческим событиям и наиболее харизматическим лидерам противоборствующих движений. Например, Первый Кубанский (Ледяной) поход, ставший одним из символов начала Белого движения, возникает не только на страницах стихов и прозы Марины Цветаевой и Артема Веселого, но и в фильме «Герой», и в экранизациях «Хождения по мукам» Алексея Толстого, а Александр Колчак и Нестор Махно стали персонажами книг Владимира Максимова и Эдуарда Багрицкого и таких популярных кинокартин, как «Адмиралъ» и «Красные дьяволята». Про литературу, фильмы и анекдоты (народная любовь!) о Василии Чапаеве за неимением места умолчим.

Но это не значит, что другие люди и сюжеты менее интересны. Книга историков Антона Посадского и Алексея Булгакова посвящена на первый взгляд, казалось бы, совершенно неприметной странице. Обстоятельное исследование, основанное на работе в 18 архивах, показывает несостоятельность распространенного в общественном сознании и отчасти в исторической литературе стереотипа, будто массы или поддерживали большевизм, или, оставаясь в оппозиции к красным (кронштадтское и тамбовское восстания), все равно отрицательно относились и к белым. Хотя примеры ижевских и воткинских рабочих у Колчака или талабских рыбаков у Юденича должны давно опровергнуть подобные утверждения.

Антон Посадский, Алексей Булгаков. Народная армия в Прихоперье: Зеленые и белые летом 1919 года.– М.: Квадрига, 2024. – 344 с.

Поэтому повстанцы оказались не одиноки в своем протесте. В том же месяце недалеко в тылу Южного фронта вспыхнуло Верхнедонское восстание. Но все эти мятежи не имели единого центра, что затрудняло даже самую простую координацию, несмотря на их многочисленность (только в Шиповском лесу в Воронежской губернии находилось до 2000 крестьян-контрреволюционеров). Как следствие, некоторые бунты красные вскоре подавили. О масштабах репрессий свидетельствуют два факта: Острогожская уездная ЧК из 5 сотрудников с отрядом в 90 человек произвела 150 арестов и 2 расстрела, а Землянская ЧК с 35 сотрудниками и отрядом в 450 бойцов – 600 арестов и 93 расстрела. Тем не менее ряд восстаний продержался до подхода белых армий, а их участники пополнили немногочисленные ряды деникинцев. Правда, как справедливо подчеркивают авторы, боеспособность мятежников оставалась относительной, особенно со стороны уклонявшихся от мобилизации (точнее, просто уставших годами сражаться крестьян). Они не были готовы «устойчиво воевать в рядах повстанческих и белых формирований».

Между прочим, хоперцы оказались не единственными зелеными, поддержавшими белых на Юге России. Там же за них сражалась целая зеленая армия (другое название – Армия возрождения России) талантливого генерала Михаила Фостикова. В отличие от воронежских и саратовских повстанцев она была идейнее, а потому более стойкой.