Народ-подросток в осмыслении прожитого

Писатель пристально всматривается в окружающую действительность. Фото из архива Романа Сенчина

Писатель Роман Сенчин за последние четыре года выпустил ряд книг рассказов и повестей, посвященных девяностым, нулевым и десятым. Особенность их в том, что писались они в те годы, и восприятие мира, отношений, надежд, будущего – из той эпохи. Не просто десятилетия менялись, а именно что эпохи. Страна проходила за какое-то десятилетие период времени, несоизмеримо более важный, чем показывал календарь.

На любое мало-мальски значимое переосмысление нужно время. Сейчас появляется довольно много литературы о девяностых. И это очень нелегко – остаться беспристрастным, найти золотую середину. Не скатиться ни в демонизацию, ни в романтизацию выбранного времени. Остаться как минимум справедливым. Ведь речь не об исторической или научной, а о художественной литературе, то есть об отношениях со временем, переменами, страной. Конечно же, и об отношениях между людьми. Здесь недостаточно разума, без чувств и эмоций не обойтись.

«Но мне интереснее брать горячее, колючее настоящее и пытаться зафиксировать его в виде прозы. Бывает, попытки заканчиваются удачно» – так пишет Сенчин в предисловии к «Десятым». Кстати, эти книжки уже называют историческими. «По книгам Сенчина можно изучать историю. Не политическую, не историю президентов и депутатов. А историю простого человека, повседневной жизни. Самую важную для нас историю…» – считает писатель, литературный критик и историк Сергей Беляков.

Практически все рассказы ранее были опубликованы в «толстых» литературных журналах, а некоторые из них вышли в сборниках. Так, повесть «У моря» вошла в «Русскую зиму», а не только в «Десятые». В этом издании важна концепция, а не «право первой ночи».

Имеет смысл обратить внимание на порядок выхода сборников. Последним вышли «Девяностые» – сосвсем недавно, в 2024 году. Чуть раньше, в начале года – «Десятые»; но открыли серию «Нулевые» (М.: АСТ; Редакция Елены Шубиной, 2021. – 412 с.). Возможно, на переосмысление девяностых автору потребовалось больше времени. А вот нулевые на тот период оказались более понятными и не такими болезненными. Потому что рассказы-то писались тогда, в те годы, о которых пишет Роман Сенчин, но вот скомпоновать их в тематические сборники – затея совсем нового времени.

В рассказах нет безнадежного пессимизма и радужного оптимизма. Они о людях и вещах, понятных и близких любому. Не о бизнесменах, криминале или политике. Но о тех, кто оказался беззащитным перед сменой строя и власти. Их бросили, о них забыли: выживайте как хотите. И девяностые в этом смысле, конечно, оказались самыми тяжелыми хотя бы внезапностью развала СССР. Вроде бы и многим он мешал, мечтали о крушении того, что есть. Только вот вожделенной свободы это не принесло. Возникли прежде всего денежные заботы, к которым мало кто был готов.

Первым, что развалили, например, киношники, был кинопрокат. И оказались нищими, спилив сук, на котором сидели. Думали, вот не будет цензуры – кино поднимется. Ан не тут-то было: кумиры миллионов оказались у разбитого корыта. Детективы и боевики, как правило низкого качества, хлынули на рынок книг и кино.

А что же обычные, вчера еще советские люди? Сотрудники государственных, потому что других не было, предприятий. Ну, или в крайнем случае как альтернатива – кооперативы, уже в перестройку возникшие. В те годы многие оказались без работы. Кто пережил эти годы, помнит, как миллионы рабочих, шахтеров, врачей и учителей месяцами не получали зарплату. Заводы еще могли какое-то время рассчитываться выпускаемой продукцией, но это ведь не деньги, еды для семьи не купить. Грустный анекдот тех времен:

Разговаривают генеральные директоры двух заводов:

– Слушай, ты своим зарплату давно не платишь?

– Да с полгода уже. И не предвидится. А все равно на работу ходят.

– И мои ходят. Может, плату за вход брать?

Фольклору свойственна вариабельность, поэтому не удивлюсь, если сейчас кто-то вспомнит этот же анекдот, но уже про научных сотрудников, а кто-то – про школьных учителей.

Роман Сенчин. Девяностые: повести, рассказы. – М.: АСТ; Редакция Елены Шубиной, 2024. – 416 с. (Новая русская классика)

«В училище с Женькой поговорили коротко и жестко:

– Времена, молодой человек, другие. Иногородних мы больше не принимаем, общежитие аннулируется. Теперь у нас только ленинградские ребята.

– Но я ведь полтора года отучился…

– Что ж, надеемся, этот опыт пригодится вам в дальнейшей жизни.

Женька помялся, не зная, какой бы еще аргумент найти. Чувствовал, тот канат, что связывал его с городом все два года службы, перерубается острым и тяжелым топором. А может, и не существовало этого каната, он сам его выдумал, за выдуманное держался…»

Всех выбросило в бурное море рынка без спасательного круга – знаний и умений выплывать в шторм. Как выживать при капитализме? С тем, что есть.

Рассказ 1997 года «Сегодня как завтра»:

«Многие живут в старых домах, квартирах, полученных их родителями, другие застряли в общежитии для семейных. В последние годы становится все хуже и хуже. Завод назвали акционерным, но рядовые рабочие никаких акций не получили; несколько шебутных попытались было возмущаться, потом бросили. Тогда зарплату еще платили вовремя, дирекция строила планы по расширению производства…»

За то ли боролись, за то ли выходили на демонстрации? Об этом мечтали, когда скинули памятник Дзержинскому на тогда еще одноименной площади? Вот и герою рассказа 1993 года «В новых реалиях» Егорову не хочется даже вспоминать – слишком больно:

«Хозяин вернулся к Егорову. На экране появилась какая-то демонстрация.

– Даже вот переписал у немца этого. На память. История наша как-никак. Может, и тебе надо? Магнитофона-то нет? Гм… Гляди – вон, вон ты!

Егоров увидел себя, в руках плакат «Прошу слова! Гражданин», а рядом свою жену с картонкой на груди – «Долой 6-ю Статью!». Они шли по центральной улице среди десятков других людей с плакатами и трехцветными флагами».

На смену «лихим» девяностым пришли «тучные» нулевые. Вроде как устаканилась жизнь, определилась. Наверное, хотели чего-то другого, но…

«Действительно ведь – да, да! – ничего страшного. Все ведь живы-здоровы, есть работа, еда, квартира, впереди лето. А у других… стоит новости посмотреть…» – думает героиня повести 2002 года «Ничего страшного» Ирина. Это рассказ о прошлых годах целого семейства Губиных. И идет он от имени разных людей.

Появилась не очень комфортная, но все же хоть какая-то определенность. Даже возможности какие-то стали возникать – выбраться из повседневной рутины.

Банковская сфера начинает диктовать свои законы. Производство в затяжном обмороке, а потребление все растет. Покупай, были бы деньги – и можешь ничего не создавать. Уже в ходу банковские карты, кредиты… Возможности? Да, конечно. Вот только искушение жить не по средствам все сильнее. Кто может – ворует, но у Романа Сенчина не про них. А про бывших советских людей, привыкших, что за них все решается. И можно быть недовольным, но не взрослеть, не принимать решений, идти по пути наименьшего сопротивления.

Роман Сенчин. Десятые: проза недавнего времени. – М.: АСТ; Редакция Елены Шубиной, 2024. – 448 с. (Новая русская классика)

«А этой офисной массе, ей без кредитов вообще себя людьми не почувствовать. Пока на квартиру накопишь – жизни не хватит… Покупки в кредит дают ощущение благополучия. Иначе б давно начались всякие, так сказать, социальные катаклизмы. Кредиты от них избавляют» – так объясняет ситуацию персонаж рассказа 2014 года «Помощь». И понимает вдруг, будучи успешным, что делают кредиты с людьми. «Такие мужчины работу не сменят, страшно, вдруг что не так пойдет». Но ведь и он не родился с деньгами и связями, становился на ноги, кормил семью сам – и в девяностые, и в нулевые, и в десятые. «Я или не мог на телевизор даже взглянуть, или смог купить сразу пять… А тут, оказывается, целая паутина, и миллионы в ней увязли». Причем неосознанно, давно став неуемными потребителями.

Двадцатые не так давно начались, но уже бросили россиянам множество вызовов. А ведь остались еще и нерешенные проблемы, оставшиеся в наследие от описанного Сенчиным тридцатилетия. Как мы справимся, во многом зависит от нас, от всех. И кто знает, появится ли вскорости книга «Двадцатые» о сегодняшних днях? Поскольку книги Сенчина, его художественный анализ, систематизация и осмысление прожитого нам сейчас очень кстати.