Артефакты из подворотни

Из незначительных, казалось бы, деталей и складывается история. Фото Евгения Никитина

Изучение вывесок довольно редкое явление. А уж исследования о них можно пересчитать по пальцам. Филолог и краевед Галина Поспелова в своей монографии «Московские вывески вчера и сегодня» (М., 2019) взглянула на эту тему в широком научном аспекте. На ее взгляд, разговор о российских вывесках затрагивает вопросы искусства, экономики, дизайна и даже политики.

Московские вывески, рассказывает исследовательница, эволюционировали вместе с другими элементами городской среды. В ХVI–ХVIII веках на них зачастую не было текста, ведь большинство горожан не умели читать. Для привлечения посетителей использовалось изображение продукции или услуг: крендель, башмак, картуз, восковая голова с прической, курительная трубка, а то и «красочное изображение пускания крови». Позже на вывесках появились имена владельцев заведения. Возникли, как сказали бы сейчас, популярные бренды. Так, к ресторатору Тестову специально приезжали некоторые богачи из Петербурга, чтобы пообедать по-московски. Ресторан «Славянский базар» на Никольской улице в июне 1898 года стал местом встречи основателей Художественного театра – Станиславского и Немировича-Данченко. А вот студентов университета манила вывеска «Русский трактир» на Моховой, где кормили сытно и недорого.

После революции, в голодное время военного коммунизма, вывески потеряли смысл: торговать стало нечем. Зато расплодились во множестве книжные лавки и литературные кафе, куда шли не выпить-закусить, а послушать новые стихи. Самые известные из подобных заведений – «Стойло Пегаса» на Тверской, «Красный петух» на Кузнецком мосту, «Кафе футуристов» в Настасьинском переулке. Над оформлением их вывесок работали известные художники, например Георгий Якулов. Вообще русские авангардисты всерьез увлекались эстетикой вывесок, а Давид Бурлюк их даже коллекционировал.

С началом нэпа торговля начала оживляться. Повсеместно из кладовых извлекались старые вывески. Появилось множество новых слов и аббревиатур. Горожане не поспевали за переименованиями: вместо «Мюра и Мерилиза» – «Госторг», вместо фабрики «Эйнем» – «Красный Октябрь». Трехгорная Прохоровская мануфактура получила имя Дзержинского. Над предприятиями и учреждениями взметнулись новые вывески. Надписи на них порой корректировались в зависимости от политических обстоятельств.

В стране всевластного Госплана вывескам стремились придать хоть какую-то неофициальность, нешаблонность. Появились магазин моды «Силуэт», рестораны «Лефортово» и «Русская изба», кафе-мороженое «Северное сияние». В названиях использовались топонимы социалистических стран (Пекин, Влтава, Адриатика). Свой стиль был у вывесок и в первые послевоенные годы, и в застойные 70-е, и в лихие 90-е… Галина Поспелова анализирует вывески разных эпох как сложносочиненный городской текст, который содержит неповторимые крупицы истории и культуры.

Тему городских «мелочей» продолжает историк и практикующий экскурсовод Виталий Калашников. В книге «Артефакты Москвы» (М., 2024) он рассказал о малоприметных исторических деталях, которые каждый пешеход может увидеть на прогулке. Для этого нужно лишь присмотреться к мостовой или заглянуть в подворотню.

Солидные ученые на такие артефакты порой смотрят свысока и даже не знают, к какой сфере их отнести: архитектура? инженерное дело? изобразительное искусство? городской быт?.. Не являясь объектами культурного наследия, эти предметы абсолютно беззащитны в мегаполисе. На них покушаются «черные» коллекционеры, их демонтируют в ходе ремонта, они ветшают и исчезают. Искать и реставрировать эти артефакты нередко помогают сообщества краеведов-любителей. Одно из них помогало автору книги в ее подготовке. О восстановленных исторических деталях в наши дни все чаще рассказывают московские гиды.

Артефакты из книги Калашникова – настоящая «машина времени». Они могут поведать о каком-либо давно позабытом явлении городской жизни. Так, давно уже ушли из обихода люксферы – стеклянные иллюминаторы, пропускавшие солнечный свет в подвалы или глухие комнаты зданий. Это американское изобретение, позволявшее экономить электричество и свечи, прижилось в России рубежа ХIХ–ХХ веков. Но когда электроэнергия подешевела, световые решетки стали демонтировать или закатывать в асфальт. В наши дни их порой обнаруживают рабочие при дорожном ремонте.

А вот металлические кольца, прикрепленные к стенам старых домов, играли в прежние века важную транспортную функцию. Это коновязь – место, куда привязывали лошадей во время стоянки (ведь иначе животное могло и убежать). С развитием автотранспорта подобные кольца потеряли актуальность. Но на многих домах старинные образцы коновязи сохранились.

С особенностями движения гужевого транспорта связан и такой уличный артефакт, как колесоотбойная тумба. Каменные и металлические столбики ставили на краю проезжей части, чтобы отделить ее от тротуара, а также у добротных кирпичных зданий для защиты стен от каретных и тележных колес. В Москве сохранилось много таких тумб, поставленных в ХIХ веке. Бывало, что в качестве отбойника домовладельцы использовали ствол трофейной пушки.

Кое-где на фасадах зданий можно заметить флагодержатели былых времен. Эти приспособления стали массово появляться после указа Александра III об обязательном украшении домов государственными флагами в торжественных случаях. Богатые домовладельцы, отмечает историк, порой заказывали себе настоящие произведения искусства. У других были изделия попроще, типовые. Бум установки держателей случился в 1913 году, в канун 300-летия династии Романовых. Настенные металлические «грифоны» пригодились и после 1917 года для крепления красных флагов.

Хороший краевед умеет «читать» разнообразные знаки на домах. Об истории строительства водопровода в дореволюционной Москве напоминают нивелирные марки (отметки уровня воды), об ответственности промышленников за свою продукцию – товарные клейма на кирпиче, из которого сложены дома. Своя история есть и у таблички «Свободен от постоя», что сохранилась на ограде дворца Румянцева на Маросейке. До конца ХVIII века все домовладельцы были обязаны брать солдат на постой и кормить. Многим это казалось обременительным, и во времена Павла I нашелся выход. Хозяева, вложившие деньги в строительство казарм, получали от властей освобождение от военного постоя.

Свои произведения подписывают не только художники и скульпторы. «Автографы» инженеров и зодчих иногда можно увидеть прямо на стенах построенных ими домов. На одном из элементов гранитной ограды в стиле римского барокко (1911) близ Красных ворот «расписались» архитектор и гранильщик – мастер по шлифовке камней. Табличка на гранитной облицовке здания Центрального телеграфа гласит, что здание сооружено в 1927 году по проекту инженера Ивана Ивановича Рерберга. Традицию своих старших коллег продолжили и современные мастера: подписи архитекторов ХХI века можно рассмотреть на станциях метро «Румянцево», «Строгино», «Волоколамская».

В наши дни реставрируются также полинявшие знаки ОСОАВИАХИМа (Общество содействия обороне, авиации и химическому строительству). В 30-е годы они крепились на фасады тех домов, где большинство жильцов сдали нормативы оборонной подготовки. В ту пору иметь подобный знак было очень почетно… Подобные мелкие детали старой жизни помогают глубже понять суть больших исторических процессов, уверен автор книги.