0
2334
Газета Печатная версия

10.04.2024 20:30:00

Оберегаем самое хрупкое

У Анны Маркиной есть страницы, где текст, словно забыв, что должен быть прозой, становится чистой поэзией

Тэги: проза, детство, философия


проза, детство, философия Медленно двигалось разогретое лето. Василий Поленов. Ока летом. Государственный мемориальный историко-художественный и природный музей-заповедник В.Д. Поленова

Роман Анны Маркиной «Кукольня» основан на реальных событиях. «Кукольня» не просто триллер – это история о взаимоотношениях, о тайне, о добре и справедливости, о том, насколько нереальным может быть представление о людских ценностях в голове человека образованного, умного, разве что немного чудаковатого. Это история взаимоотношений Николая Зелёнкина, университетского преподавателя, увлекающегося некрополистикой, и студентки Юли Метельковой, которой нужны дополнительные занятия. Параллельная сюжетная линия – следователь Андрей Ромбов расследует дело об осквернении могил. В это время Зелёнкин подтягивает Метельковой английский и ездит по кладбищам, составляя каталоги – свою большую работу. За время занятий эти двое сближаются, но их взаимоотношения нельзя назвать историей любви в привычном значении. Юля начинает догадываться об особенном отношении к ней, когда немного странный преподаватель начинает приносить ей подарки – разлинованную тетрадку, брелок или прижизненное издание Маяковского:

«Пффф. Кто не знает любовь?

Сказано же во всех книгах и фильмах, вырезано гвоздем по подъездной краске, заныкано в углу школьной парты, расположено на асфальте – большими буквами, чтоб было видно предмету желания с верхотуры, на гаражах и заборах, в подземельях и туристических уголках, на тортах – кремом, на ногтях – наклейками, на одежде – принтами и стразами, если одежды мало, то бьют на коже, посвящают труды, песни, победы, здания, звезды, лодки и вездеходы, чертят салютами в небе, выплетают бисером, пришпиливают значки, собирают наклейки и вкладыши, только бы были рядом эти четыре буквы. L (ласка, ловушка, лебедь), O (обвенчаться, оргазм, около), V (влияние, воздух, везде), E (не произносится, но читается по нитям нежности, продетым во взгляд, в прикосновениях – через тепло и то, как теряет вес тело и прочее земное). Самые затасканные в мире четыре буквы, носимые на предметах и на себе, у сердца и у щиколоток».

14-13-11250.jpg
Анна Маркина. Кукольня:
Роман. – М.:
Формаслов, 2023. – 374 с.
По сути, их взаимодействие не выходит за рамки индивидуальных занятий и воображения в голове Николая Зелёнкина. А вот здесь, в сознании человека, происходит нечто невероятное, удивительное, пугающее и вызывающее сочувствие к главному герою: «…оберегаем самое хрупкое расколотит нашу юлю как вазочку не умеет ведь обращаться а ты умеешь а что не похоже вон как мы за лето подружились ничего мы потом найдем и склеим ее и тогда она уж точно нас полюбит и тебе даша станет мамой о даша ты уже здесь я давно здесь мне здесь темно и страшно а ты не бойся вот ты уже и не одна а вы кто а мы злёнкин николай иванович попечитель малюток…»

Стоит отметить разноплановость языка, Анна Маркина использует и прямое авторское повествование, и высказывание от лица героев, есть страницы, где текст, словно забыв о том, что должен быть прозой, становится чистой поэзией. И все это создает прочную структурную композицию книги, задавая верное течение сюжетной линии. Язык определяет характер героев, каждый индивидуален, и в то же время в их отношениях сквозит что-то общее – история, объединившая их. Вот созерцательное описание лета: «Словно баржа против течения времени, медленно двигалось разогретое лето. Тянуло долгим жаром от его обшивки. От каменных многоэтажек, во все глаза глядящих за горизонт: не пролетит ли там синяя птица счастья, не сядет ли на аварийный балкон. От вороных полос свежего асфальта, уложенного тяп-ляп на пролежни дорог, будто мазевые повязки на скованного неизлечимой тяготой больного».

А здесь уже звучат тревожные ноты: «За набожными галлами, жертвоприношениями друидов и звонкими войнами не разглядеть: спрятано на глубине под черной землей закопано от себя долой и от глаз чужих под ногами высокого племени крапивы поселившийся у холма и качающей темно-зеленое горе все возвратимо вылезет из норы хищным лисенком напуганная осень развернется пять раз вокруг годовой оси когда засыпало все прелой листвой и по коричневеющему покрову бродил сладковатый запах разложения когда электрички стучали в такт прыгавшему от восторга сердцу…» И вдруг картина становится поразительно ясной, четкой до боли в глазах, понятной, оглушающей своим открытием: «Реальность раскачивалась. Как тарзанка над речкой, которую ты с трудом можешь поймать, а схватившись, повисаешь в воздухе на несколько секунд и с шумом шлепаешься в ледяную воду».

Автор исследует человеческую природу добра и зла, не случайно и следователь Ромбов, условно представляющий сторону добра, и Зелёнкин – сторона зла (но зло ли он в полном значении) в чем-то схожи – оба со странностями, не такие как все, не принимаемые сверстниками в детстве. Тем не менее, повзрослев, Андрей Ромбов борется с преступниками, а Николай Зелёнкин «спасает» мертвых девочек. Был ли у кого-то из них выбор? Может любовь что-то изменить для каждого из героев? Это и предстоит выяснить читателю вместе с романом.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Вдруг на затылке обнаружился прыщик

Вдруг на затылке обнаружился прыщик

Алексей Туманский

«Детский» космос и репетиция мытарств в повестях Александра Давыдова

0
2873
Отказ от катарсиса

Отказ от катарсиса

Данила Давыдов

Персонажам Алексея Радова стоило бы сопереживать, но сопереживать никак не выходит

0
2961
Игра эквивалентами

Игра эквивалентами

Владимир Соловьев

Рассказ-эпитафия самому себе

0
4767
Стрекозы в Зимнем саду

Стрекозы в Зимнем саду

Мила Углова

В свой день рождения Константин Кедров одаривал других

0
2849

Другие новости