Козлы и гады

Писатель и фольклорист Павел Бажов.  Фото конца XIX века

Метаморфоза богини

«Малахитовая шкатулка» – еще и большой геологический бестиарий. И главные баснословные создания здесь – пресмыкающиеся, или гады.

Бажов ссылается на «Обстоятельное наставление рудному делу, состоящее из четырех частей, сочиненное и многими чертежами изъясненное Берг-коллегии президентом и монетной канцелярии главным судьею Иваном Шляттером», изданное в 1760 году:

«Что о пребывании ящериц, змей и тому подобных насекомых при богатых рудных жилах говорится, то хотя оное за неосновательное почитается, однако узнавание особливо при Колывановоскресенских заводах ясно доказывает, что сего вовсе опровергать не надлежит: ибо множество змей, находящихся там на горе, золотою и серебряною рудами изобилующей, от которых и оная гора Змеиною горою названа, есть явное свидетельство, что такие гады больше водятся в тех местах, где золотые и серебряные руды находятся».

Правда, центральный образ бажовского зверинца – не змея, а золотистая ящерка, чем-то похожая на саламандру. Она-то и оборачивается Хозяйкой Медной горы.

«Образ ящерицы как воплощение Хозяйки горы достаточно ясен для всякого, кому случалось видать открытый выход углекислой меди или ее разлом, – писал Бажов. – По цвету, а иногда и по форме сходство очевидное. Можно думать, что подвижность и веселый вид ящерицы получили отражение в образе Хозяйки горы. Недаром Хозяйка всегда изображалась очень подвижной, быстрой в решениях, большой насмешницей и «мудровальницей», которая любила потешаться не только над неугодными ей людьми, но часто ставила в затруднительное положение и тех, кто ей нравился».

Иногда Хозяйку горы сопровождает бурая кошка. К тому же отдельные горящие Кошачьи уши фигурируют в одноименном сказе (Бажов уверяет, что огонек в месте выхода сернистого газа имеет широкое основание и впрямь напоминает кошачье ушко).

Замогильная справедливость

Кроме Хозяйки над горными гадами владычествует змей Великий Полоз, который по своему хотению может отводить и приводить золото: «Где он пройдет – туда оно и подбежит». Дочь Полоза носит имя Золотой Волос: золотые прожилки в породе ассоциируются с ее прядями. Сам Великий Полоз также может менять свой змеиный облик на человеческий:

«Кафтан это на нем, штаны – все желтое, из золотой, слышь-ко, поповской парчи, а поверх кафтана широкий пояс с узорами и кистями, тоже из парчи, только с зеленью. Шапка желтая, а справа и слева по ней красные зазорины, и сапожки тоже красные. Лицо желтое, в окладистой бороде, а борода вся в тугие кольца завилась. Только глаза зеленые и светят, как у кошки».

В этом портрете очевидна связь не только с золотом, но и с огнем. И действительно, в своей змеиной ипостаси Полоз оставляет после себя участки выжженной земли. С другой стороны, от него может исходить и могильный холод: «Свет не такой, как от солнышка, а какой-то другой, и холодом потянуло». Встреча с Полозом обставляется рядом запретов. Нельзя рассказывать о ней другим («Молчок про эти дела, а то все испортите»). Ссоры из-за добычи, ложь и несправедливость также могут спугнуть фарт («Не любит, вишь, он, чтобы около золота обман да мошенства были, а пуще того, чтобы один человек другого утеснял»).

Пародия из журнала «Красная Бурда» обыгрывает сразу два мотива: страсть Полоза к справедливости и опасность встречи с ним. «Про бегемота нашего, зоопарошного, рассказать тебе? Нет? Ну дак я тогда и не буду. А вот еще, сказывают, завелся у нас в Свердловске Канализационный Полоз. Вроде как ползает он везде по трубам, и где какой засор али дырка в трубе – он все слесарям да ассенизаторам указыват. Только, говорят, не всем, а только которые с чистой душой да с добрым сердцем. А который слесарь со злом али с жадностью к канализации подходит – того полоз к себе в трубу засасыват... Потому у нас в Свердловске слесарей-то мало».

В общем, мифология Бажова жива и процветает.

Из прочих бажовских гадов выделим змеиного царя Дайко, увенчанного золотою короной и умеющего своим взглядом обращать людей в камень. А также Голубую змейку, которая иногда показывается старателям. По правую сторону от нее летят золотые искры, по левую брызжут черные струйки: традиционное сопоставление золота и угля. Счастлив тот, кто увидит Голубую змейку в одиночку: направление ее движения обозначает богатую золотую жилу. Те же, кому привелось увидеть ее в компании, обычно кончали ссорой, а то и смертоубийством.

Муравьи-старатели

Отыщутся в одном из сказов Бажова и муравьи-рудознатцы. О чудесных муравьях-золотодобытчиках, что обитают где-то на полдороге от Вавилона к Красному морю, упоминают многие античные авторы, начиная с кормчего Скилака из Карианды. Мы приведем их описание по средневековому трактату «Чудеса Востока»:

«Там водятся добывающие золото муравьи величиной с собаку, у которых лапы наподобие лангустов, красного и черного цвета. И то, что ночью добывают из-под земли, вытаскивают наружу до пятого часа пополудни. Люди же оное похищают, и похищают так: берут верблюдов-самцов и самок, у которых есть детеныши, которых оставляют привязанными за рекой Гаргул, и нагружают верблюдиц золотом. Из любви они торопятся к своим жеребятам, а самцы остаются на съедение муравьям. Пока они этим заняты, самки вместе с людьми переправляются через реку».

Легенда о кровожадных муравьях-золотодобытчиках известна также в тибетской, китайской и монгольской версиях. Считается, что распространению ее способствовали аравийские золотоискатели, чтобы отвадить возможных конкурентов. В широком смысле мифические насекомые, включая червей, пауков и ракообразных, считаются порождениями преисподней. Лучшей репутацией среди них пользуются пчелы и муравьи, которые часто служат аллегорией трудолюбия и коллективизма.

Центральный образ бажовского зверинца – Хозяйка Медной горы.  Фото Владимира Саппинена

В золоторудных районах в муравейниках встречаются примеси меди, свинца, мышьяка, молибдена, сурьмы и хpома. Обнаруживались в них и следы золота. Мак Кук из Филадельфии в 1881 году наблюдал, как «муравей-собиратель из Техаса и Колорадо собирает семена и устилает свой муравейник мозаикой из мелких камней и золотых зерен». Иногда постройки этого муравья «так богаты золотом, что индейцы считают выгодным пользоваться ими». Добывают золото и термиты. В Зимбабве и Родезии, в Боливии и Индии близ месторождений золота, коренных или россыпных, термитные холмы отличаются слабой золотоносностью. А в Южной Африке одно из местоpождений золота именуется «Теpмитный прииск».

«На Уpале на одном из старинных пpиисков пpоизошла таинственная история с кражей золотого песка, которой стаpатели хранили в лесном тайнике под пнем... Муpавьи пpосто pазгpызли холщовый мешочек и дpужно пеpенесли намытое двумя семьями стаpателей золото к себе в муpавейник! Пpопажу удалось обнаpужить лишь случайно. Старатели проследили за ходом муpавьев по доpожке, котоpая пpолегала как pаз чеpез этот пень».

Певец уральских древностей Алексей Иванов пишет, аналируя сказы Бажова: «Муравьи в золотых лапотках присутствуют только в сказе «Жабреев ходок»... На бляшках Пермского звериного стиля очень редко, но присутствуют «муравьеподобные насекомые». Правильнее их было бы идентифицировать с пауками, но с точки зрения фольклора между пауком и муравьем особой разницы нет... На бляшках звериного стиля два огромных паука занимают место ящера... Следовательно, функция этих пауков-муравьев та же, что и у ящера. Точно так же муравьи ведут старателя Жабрея к подземным богатствам».

Но главная мифическая функция паука – никак не добыча золота, а прядение судеб. К тому же паук – существо одинокое, тогда как в образе муравьев подчеркивается коллективизм.

Пернатые на стреме

О бажовской Огневушке-Поскакушке мы уже упоминали; сейчас нас интересует ее спутник – Филин, который, издевательски ухая, отводит старательское счастье от ведьминых кругов, образуемых его хозяйкою. Филин – хранитель кладов является и в другом сказе Бажова, так что его нельзя считать случайным персонажем. Подруга филина – сова считалась у греков птицей Афины, как в силу приписываемой ей мудрости, так и в силу способности к ночному зрению (постоянный эпитет Афины – светлоокая). По Афанасьеву, сова может служить олицетворением огня, как в русской загадке: «Летела сова из красного села, села сова на четыре кола». Отгадка: горящая лучина в держателе-светце с четырьмя ушками.

Функции бажовского Филина в немецком фольклоре, по мнению Наталии Швабауэр, выполняет пестрая птичка: «Абрахам по прозвищу Монах, самый набожный горняк в Визентале, как-то обнаружил на вершине горы красивый источник, дно которого блестело, как золото. Он сел и стал рассматривать золотой ручей. На одном берегу он заметил красивую пеструю птичку, а на другом – Горного монаха с раскрытой книгой». В этой связи стоит вспомнить интуицию Гастона Башляра: «Павлин – в высшей степени земное существо. Это музей минералов».

Козел-минералог

Наконец, упомянем козла Серебряное копытце из одноименного сказа.

«Рассказал ей Кокованя, что ростом козел не выше стола, ножки тоненькие, голова легонькая. А Даренка опять спрашивает: «Дедо, а рожки у него есть?» – «Рожки-то, – отвечает, – у него отменные. У простых козлов на две веточки, а у него на пять веток». – «Дедо, а он кого ест?» – «Никого не ест. Травой да листом кормится. Ну, сено тоже зимой в стожках подъедает…» – «Дедо, а он душной?» Кокованя даже рассердился. «Какой же он душной! Это домашние козлы такие бывают, а лесной козел, он лесом и пахнет».

Там, где этот козел ударит своим копытцем, открываются россыпи самоцветов. Подобный мотив имеется в индийской сказке «Золотая антилопа». Мальчик спасает антилопу, копыта которой высекают золото. Жадный раджа хочет завладеть антилопой. Она наделяет раджу золотом, но предупреждает: когда он скажет «довольно!», золото превратится в черепки. Здесь мотив высекания драгоценностей копытом осложняется общеизвестным проклятьем царя Мидаса.

В какой степени баснословие «Малахитовой шкатулки» выводимо из подлинного уральского рабочего фольклора? На этот счет существуют разные мнения. Во всяком случае, уральские исследователи анализируют бажовские сказы наравне с фольклорными. При этом зооморфные образы Бажова находят соответствие не только в традициях Урала, Башкирии и Алтая, но и в фольклоре горнорабочих Западной Европы.

Скажем, у табу, связанных с Великим Полозом, есть несомненные западные аналоги: немецкие предания рассказывают о Драконьем озере, в котором погребена целая горняцкая фамилия, пострадавшая за свою гордость и заносчивость. Образ Серебряного копытца также находит европейские отражения. Фольклору западных рудокопов известен козел с золотыми рогами. В Англии и Македонии шахтеры его боятся, в Германии считают его появление добрым предзнаменованием.

В австрийском Гарце появляется олень, наделенный даром речи: «Недалеко от Гослара решили как-то заложить шахту в том месте, где предполагалось много руды. Вдруг появился белый олень и стал, к удивлению всех, убеждать человеческим голосом, что нужно отказаться от этой затеи. Мол, пока еще есть руда в Раммельсберге, нечего рыть новую шахту. Так же внезапно, как появился, олень исчез».

Стоит припомнить также Керинейскую лань, которую преследовал Геракл во время одного из своих подвигов: рога у этой лани были золотые, а ноги медные. Упомянем и превращенную в козу нимфу Амальтею: она вскормила Зевса в пещере горы Ида на Крите (причем никто не знает, в женском или в козьем своем обличье). Куреты и корибанты (древние кузнецы и литейщики) в это время плясали с оружием и щитами, заглушая плач младенца, чтобы папаша Кронос, пожирающий своих детей, его не услышал. Рог Амальтеи, случайно сломанный в ходе этой возни, Зевс позднее сделал рогом изобилия. А шкура ее послужила ему щитом-эгидой в борьбе с титанами.

Башкирские горщики верят, что золото в шахте по ночам превращается в козла или барана и ходит по штрекам. Тот, кто увидит во сне златорунного барана или козла, поддевающего его на рога, непременно отыщет самородок.

Китайские духи земли, согласно Яну Якобу де Грооту, обыкновенно являются в виде барана или козы. Однажды Ай-гун, правитель царства Ау, приказал выкопать колодец. В течение трех месяцев никак не удавалось добраться до воды, зато нашли живого барана. Конфуций увидел его и сказал: «Жизненная сила воды – это яшма, жизненная сила земли – это баран, поэтому печенка у него должна быть из земли». Ай-гун приказал убить животное, и все увидели, что печенка у него из земли.

Небеса и недра

В европейских сказках погоня за белым оленем приводит охотника в сказочный потусторонний мир, а то и вызывает его смерть. В «Рамаяне» погоня за золотым оленем «является косвенной причиной переправы всех героев в потусторонний мир». С оленьими рогами изображали кельтского бога Кернунна, связанного как с культом плодородия, так и с культом мертвых (аналогами его считаются ведийский Рудра и греческий Дионис, связанный с бараньей и козлиной образностью). С другой стороны, в эвенкийских сказаниях небесные женщины-оленихи считаются хозяйками солнечных лучей. На рождественских и новогодних открытках Санта-Клаус или Дед Мороз путешествуют по небесам на упряжке златорогих оленей.

Примером совмещения небесной и подземной ипостасей может служить и лось – главный персонаж сибирских наскальных росписей, где он связан с образом реки, текущей в страну мертвых. Известны старые русские названия созвездий Большой и Малой Медведицы – Лось и Лосенок. Название «сохатый» показывает, что широколопастные рога лося воспринимали как небесную соху. Находки в подземных выработках лосиных рогов, служивших инструментами древним рудокопам, стали источником поверий, что лоси живут в пещерах под землей. Еще и сегодня можно встретить утверждения, что лоси якобы использовались в качестве тягловой силы в древних шахтах.

Человек с ключом

Поздние сказы Бажова основательно испорчены идеологическим заданием. В них очень заметны следы неуклюжего приспособления новейшего советского баснословия к традиционному мифопоэтическому складу. Выделим сказ «Ключ Земли», где появляется мифологема, с которой читатель сталинской эпохи был уже знаком по «Золотому ключику» Алексея Толстого:

«Есть, дескать, камень – ключ земли. До времени его никому не добыть: ни простому, ни терпеливому, ни удалому, ни счастливому. А вот когда народ по правильному пути за своей долей пойдет, тогда тому, который передом идет и народу путь кажет, этот ключ земли сам в руки дастся. Тогда богатства земли откроются и полная перемена жизни будет. На то надейтесь!»

Интересно, кто представляется нынешнему читателю в обличье вождя, который «передом идет». Иосиф Сталин? Нарком тяжелозвонкой индустрии Серго Орджоникидзе? Романтический геолог-первопроходец? Новорусский угольный магнат?