Смеяться над собой

Полные руки, широкая переносица в веснушках… Абрам Архипов. Баба в розовом. 1919. Екатеринбургский музей изобразительных искусств

Не менее ценной гранью в писательском наследии выступают рассказы, которым сам Набоков придавал большое значение, с завидной регулярностью составляя из них или включая вместе со стихами в сборники как на русском языке («Возвращение Чорба», «Весна в Фиальте»), так и на английском («Nabokov’s Dozen», «Nabokov’s Quartet»). Публикация полного корпуса малой прозы мэтра (69 рассказов), в который наряду с такими хрестоматийными шедеврами, как «Тяжелый дым», «Облако, озеро, башня» или «Пильграм», включены и архивные материалы (в частности, «Говорят по-русски», «Звуки», «Боги»), подготовленная исследователем литературы русской эмиграции Андреем Бабиковым, позволяет лучше понять истоки набоковского творчества, его эволюцию, которые сам писатель всячески скрывал, не допуская никого в свою «кухню».

Так, дебютный рассказ «Нежить», написанный в декабре 1920 года, повествует о добром Лешем, который вынужден был бежать из охваченной Гражданской войной России. «В мужичка перекинулся, в бродягу с котомкой, да и ушел совсем». Вместе с беженцами он оказался в Берлине, где «стал я человеком, воротнички, сапожки, все как следует – даже научился говорить по-ихнему…». По стилю, как отмечают исследователи, рассказ напоминает сказовую прозу Алексея Ремизова, которую Набоков вскоре «перерос», создав собственный стиль повествования.

Обращает на себя внимание упомянутая выше новелла «Звуки» (сентябрь 1923-го). Ранее она была известна в переводе на английский, выполненном сыном писателя Дмитрием в 1995 году. В настоящем издании текст публикуется по русскому оригиналу, хранящемуся в Нью-Йоркской публичной библиотеке. Рассказ, описывающий любовный треугольник, интересен автобиографическими деталями, которые автор «Защиты Лужина» всячески старался скрыть, как, впрочем, и намеки на любые литературные влияния. «По тропинке навстречу нам шла барышня с бледно-зеленым платком на плечах, с ромашками в темной прическе. Я уже раза три видал ее, запомнилась тонкая загорелая шея. Проходя мимо нас, она внимательно коснулась тебя гладкими, чуть раскосыми глазами, затем, осторожно перепрыгнув канаву, скрылась за ольхами». По мнению Бабикова, «детали указывают на возлюбленную юного Набокова Валентину (Люсю) Шульгину», которую он в том же году вывел в поэме «Юность», а в дальнейшем сделал прообразом заглавной героини в «Машеньке».

Владимир Набоков. Полное собрание рассказов / Сост., ред. заметка, коммент. А. Бабикова, пер. А. Бабикова, Г. Барабтарло, примеч. Г. Барабтарло.– М.: АСТ: CORPUS, 2023. – 768 с. (Набоковский корпус).

Следует отметить, что переводы английских рассказов, из которых выделяются «Ассистент режиссера», «Забытый поэт», «Сестры Вэйн», заново сверены с оригиналами и в них внесены уточнения.

Из них особенно интересен «Ассистент режиссера» (январь 1943-го), в котором Набоков касается событий пятилетней давности: похищения председателя Русского общевоинского союза генерала Евгения Миллера агентами НКВД. Подозрения тогда сразу же пали на генерала Николая Скоблина и его супругу, певицу Надежду Плевицкую (в рассказе они выведены под именами Голубков и Славска). По мнению Набокова, именно Плевицкая-Славска была инициатором вербовки своего будущего мужа. Еще во время Гражданской войны «скорее всего, ее пленение не было полной случайностью». Но при этом и Скоблина-Голубкова не стоит считать жертвой коварной обольстительницы: «У этого субтильного господина были к тому же чрезвычайные амбиции. (…) ему так по душе была мечта возглавить организацию, бывшую всего лишь закатом над кладбищем. Ему этого хотелось до зарезу, и все тут». Как отмечает Бабиков, «детальное изображение наружности и характера Плевицкой, как отчасти и сам его замысел, имеют автобиографическую основу». В «берлинский период» своей эмиграции писатель знал певицу лично, бывал у нее в гостях и даже посвятил ей стихотворение («Плевицкой»).

Еще в сборнике приводится ранний вариант рассказа «Картофельный эльф» (апрель 1924-го), первый и единственный раз вышедший в берлинском «Русском эхе». В дальнейшем (например, в «Возвращении Чорба») Набоков перепечатывал вторую, существенно сокращенную редакцию новеллы. Также впервые републикуются две литературные пародии («Зуд» и «Покупка сардинки нэпманом»). Из них особенно выделяется первая, где Набоков высмеивает собственное творчество (пьесу «Изобретение Вальса» и рассказ «Лик»), а также пренебрежительное отношение писателей к фактологии, дважды упоминая «окрестности Архангельской губернии после уборки винограда».

Думается, подобное умение смеяться над собой и есть не меньший, чем стиль, признак Мастера.