|
Памятник участникам восстания
в Кронштадте. Фото Евгения Никитина
|
Когда читаешь исторические источники, часто вспоминается фраза доктора Хауса: «Все лгут». По крайней мере именно она приходит на ум при знакомстве с литературой, посвященной Кронштадтскому восстанию (28 февраля – 18 марта 1921 года), или, как писал Александр Блок, дням, когда «таял снег и Кронштадт палил». Суждения о нем нередко полярны. От восхваления народного протеста против диктатуры большевиков до проклятия реакционного антинародного путча («черносотенно-эсеровского»). Интересно, что некоторые участники событий столетней давности вообще меняли свои оценки в отношении действий повстанцев. Например, командующий Красной армией Лев Троцкий первоначально называл восстание не иначе как заговором иностранных разведок и контрреволюционного подполья в Советской России. Позже, уже в эмиграции, вчерашний нарком по военным и морским делам в качестве причины выступления назвал не идеологию (пусть даже и консервативную), а бытовые и меркантильные причины: в условиях разрухи и длящейся Гражданской войны мятежники руководствовались «стремлением получить привилегированный паек». Это обусловливалось тем, что уровень их сознательности оставался «по общему правилу, значительно ниже среднего уровня Красной армии». Парадоксально, но последняя оценка коммуниста-Троцкого полностью совпадала с оценкой белого офицера и замечательного поэта Ивана Савина, который в Финляндии общался со многими участниками событий, а также ознакомился с периодикой, выходившей в то время в Кронштадте.
Взгляд составившего настоящую книгу Николая Корнатовского не менее пристрастен, что неудивительно для советского историка. Но в данном случае это взгляд в первую очередь серьезного историка. Книга состоит из нескольких разделов, включающих в себя аналитические статьи, воспоминания и документы. В частности, исследователь рассматривал бунт в контексте всего антибольшевистского протеста периода Гражданской войны. Ведь выдвинутый кронштадтцами лозунг за «советы без коммунистов» впервые был использован мурманским совдепом в 1918 году. Одновременно этот же лозунг отличал поднявших оружие матросов от параллельно происходившего Тамбовского (Антоновского) мятежа, требовавшего скорейшего созыва Учредительного собрания. Также ученый писал о слабой партийной организации коммунистов в Кронштадте. После завершения боев в городе она подверглась реорганизации. Как следствие, из 734 бывших членов 211 исключили, а еще 137 не прошли перерегистрацию по иным причинам.
|
Николай Корнатовский.
Кронштадтский мятеж.– М.:
Вече, 2023. – 368 с.
(Военные мемуары).
|
Отмечал Корнатовский и ошибки центра. Все тот же Троцкий «допустил в 1920 году крупнейшую политическую ошибку, граничащую с забвением классовых интересов пролетариата». Последнее выразилось не только в уже указанном кризисе местных партийных элит, но и в формальном комплектовании экипажей кораблей и гарнизона крепости, приведшим к росту числа враждебных власти анархистов, эсеров и меньшевиков. Поэтому приезд председателя Всероссийского центрального исполнительного комитета (формального главы правительства) Михаила Калинина для переговоров с восставшими был, по мнению историка, запоздалым актом, который «не смог уже ввести в нормальное русло разбушевавшуюся стихию».
Интересно приведенное Корнатовским свидетельство Николая Тарасова, арестованного повстанцами как активного коммуниста. Акцентируя внимание на строгости режима заключения, он тем не менее признавал, что узники имели возможность выпускать газету («выпустили около трех номеров»). Увы, это не помогло проигравшим мятежникам. В ходе вооруженного освобождения тюрьмы нескольких охранников, названных Тарасовым «самыми разнузданными бандитами», все равно расстреляли. Из документов обращает на себя внимание оперативная сводка от 18 марта 1921 года, свидетельствующая, что, даже когда поражение было неизбежным, моряки добивались локальных успехов. Так, в ходе продвижения к форту «Риф» и маяку Толбухина они успешно атаковали разведку красных и захватили 13 человек пленными.
Такие вот взаимоисключающие взгляды на мятеж, в том числе и Корнатовского. Думается, без доктора Хауса здесь не разобраться.
Андрей Мартынов 
комментарии(0)