Плыви на запад

Мэй Фэн (Е. Ежова). Фреска из Дуньхуана. Китайская сказка о любви. – СПб.: Изд-во А. Терентьева, 2022. – 176 с.

«Горячие ветра пустыни, запах китайской туши, грация апсар», а также китайская каллиграфия, повседневный быт и психология, китайское христианство и, конечно, любовь – всего этого полно на страницах «китайской сказки о любви». Героиня пишет от имени разных героев своей книги – то от первого лица, учащейся и учащей в Китае россиянки, то от лица ее «скрытого» патрона, то со стороны о ее приключениях – а они увлекательны и даже оригинальны, чего поначалу и не ожидаешь.

А вот ее нежеланный особо, но в итоге полезный для личностного роста возлюбленный рассказывает о китайских нравах: «Имущество деда по завещанию должно было перейти старшему мальчику во всей нашей семье. У дяди родились девочки, все прекрасно понимали, что я – единственный наследник, а в Китае, как ты знаешь, дядя не мог до бесконечности пытаться родить мальчика в связи с государственной политикой контроля рождаемости. Дяде ничего не оставалось, как убить меня и Вансю, моего брата».

Русская переводчица с китайского находит неожиданное прибежище и душевный уют в китайской церкви ангела Михаила, что стала для нее вторым домом.

И почему же девушка влюбляется то в каллиграфа, то в литератора, то в учителя тайцзи?

Ей нравилось больше то, чем они занимались, а не они сами. Мэй Фэн стремится к саморазвитию, но все в мире делается либо из-за желания выжить, либо из-за любви. И вот ее тяга к живописи, литературе, боевым искусствам дополнительно окрашивается влюбленностью в представителей этих занятий.

Мэй Фэн скользит по/на карусели сансары от китайского языка к искусству каллиграфии, оттуда во вселенную парящего тайцзи, по пути заглядывая перекусить в уличную забегаловку китайской лапшой, в католический монастырь, ставший для нее на время вторым домом, а тот оказывается в пещерах Дуньхуана.

В описанных в книге сюжетах и пределах героиня вроде бы успешно проходит все испытания, но впереди еще долгий, нет, бесконечный путь-танец по дороге к богу. В заключение писательница не избежала некоторой женской сентиментальности, но именно это и извиняет привыкшую влюбляться бодхисаттву: «Я чувствую, что меня ведут в нужном направлении, причем дорогу я вижу ясно и отчетливо, про себя удивляясь, как точно, безошибочно, кубик за кубиком складывается мозаика моей жизни. Раньше я боялась гораздо больше, беспокоилась. Но мне сказали, что я не одна и не была одна раньше. Теперь, даже когда жизнь приостанавливается перед очередным переломом, как машина, которая притормаживает перед поворотом, я уже не так боюсь неизвестности, не так боюсь уйти, не так боюсь быть, веря, что меня не оставят».