Андрей Мартынов Революция всегда проливает кровь. Так называемая бескровная Февральская революция 1917 года обернулась жестокими расправами над офицерами армии и флота и сотрудниками правоохранительных органов (жандармами и полицейскими). Многих из них потом похоронили как «героев революционной борьбы», хотя в реальности они были ее жертвами. Зачастую невинными.
Поэтому неудивительно, что кардинальная смена власти в первую очередь пугает своим насилием, его масштабами. Кто-то в ужасе отходит от нее, кто-то начинает с ней бороться, а кто-то продолжает служить ей, тем самым увеличивая масштабы насилия.
Каждая из этих стратегий логична. Но каждая несет в себе и заряд поражения. Нередко разочарование становится для человека травматичным. Один раз испугавшись, он с изначальным сомнением относится ко всему окружающему и к собственным последующим поступкам. Там, где надо быть шекспировым Фортинбрасом (или Клавдием), вдруг возникает подобие Гамлета. Так постоянные сомнения обернулись гибелью для внешне волевого террориста и политика Бориса Савинкова.
Да и сопротивление злу хорошо только в том случае, если оно имеет все шансы на победу. Известную одесскую максиму о том, что хорошо смеется тот, кто стреляет последним, никто не отменял. Ведь в противном случае сопротивление лишь увеличивает ожесточение и количество жертв (в том числе невинных). Все же рассуждения о нравственных или моральных победах над коварным супостатом не более как неуклюжее самооправдание лузеров. Особенно перед лицом погибших в схватке. Сразу оговоримся: к белым это не относится. Шансы победить у них были. Были, впрочем, и ошибки, приведшие в итоге к катастрофе. Правда, это не те ошибки, на которые обычно указывают историки: нерешенность аграрного вопроса и негибкость во внешней политике. Их противники в не меньшей (если не большей) степени ожесточали крестьянство политикой продразверстки, а их внешняя политика обернулась кровавой войной с Польшей (вспомним унизительное поражение Тухачевского). Реальной причиной разгрома контрреволюции был поздний (уже после соответствующих решений большевиков) переход с добровольного комплектования армии на мобилизационный. Тем самым к моменту решающих сражений Красная армия была многочисленнее.
Активное включение в процесс революционного насилия тоже возможно. Кажется, еще Пол Гэллико шутил: если не можешь победить – возглавь. Вот только подобный шаг не гарантирует безопасности. И речь идет не только об опасности честной гибели в бою. Логика революции предполагает не только поиск и уничтожение внешних врагов (или тех, кто таковым покажется), но и внутрипартийное насилие. Подобные репрессии касаются не только рядовых революционеров, но и вождей. Напомню, что организовавший бойню в Николаевске-на-Амуре Яков Тряпицын был казнен своими сподвижниками спустя менее полутора месяцев после трагедии.
Так что в случае революции не стоит включать компьютер и спрашивать: «Ok Google, что делать?» Правильного ответа может и не быть или его можно не дождаться. Главное, переиначив Михаила Булгакова, никогда не допускайте революции.
комментарии(0)