0
5555
Газета Печатная версия

15.06.2022 20:30:05

Россыпь юбилеев

Гончарову – 210, Бальмонту – 155, Шаламову – 115, Рушди – 75

Тэги: салман рушди, варлам шаламов, константин бальмонт, иван гончаров, индия, пакистан, фетва, цензура, смерть


салман рушди, варлам шаламов, константин бальмонт, иван гончаров, индия, пакистан, фетва, цензура, смерть Салман Рушди после всех передряг сохраняет бодрость. Фото Reuters

Дни рождения этих писателей стоят рядышком, поэтому самое время вспомнить каждого. Один – наш современник, иностранец, трое других – мертвые русские классики. Казалось бы, больше их ничего не связывает, однако в биографии каждого встречается схватка или, наоборот, взаимодействие с некоей слепой, железной и властной силой. И, что интересно, во всех случаях это двухактный спектакль.

21-9-2480.jpg
А еще знаменитый поэт дважды
выбрасывался из окна и дважды выживал. 
Валентин Серов. Константин Бальмонт.
1905. ГТГ, Москва
Юбиляру Салману Рушди (род. 1947), собравшему все возможные знаки отличия автору одного из лучших романов ХХ века «Дети полуночи» (дважды, в 1993 и 2008 годах, получал «Букер Букера»), такое столкновение стоило многих лет нечеловеческой жизни под круглосуточной охраной. «Сатанинские стихи» (1988) – далеко не самое его удачное произведение, в одной из глав которого предстает и пророк Мухаммад, прославилось благодаря фетве иранского аятоллы Рухоллы Хомейни, который приговорил и Рушди, и всех лиц, причастных к изданию книги, к смертной казни, призвав к исполнению приговора всех мусульман мира (позже было сказано, что палачом может стать любой желающий). Призраки ассасинов преследовали писателя по пятам. Вознаграждение за его голову колебалось от 2 до 2,5 млн долл. Фетва привела к разрыву дипотношений между Великобританией (гражданином которой и был индус-кашмирец Рушди) и Ираном. Два десятка человек погибли во время разных демонстраций против Рушди, поджигались книжные магазины в США, взрывались книжные магазины в Британии. В разных странах (Малайзия, Занзибар, Индонезия и т.д.) за хранение книги назначались штрафы и тюремные сроки. Только лишь две мусульманские страны удерживались от запрета книги – Турция и Азербайджан. В 1991-м в Японии зарезан на своем рабочем месте переводчик «Сатанинских стихов» на японский Хитоси Игараси (на русском роман вышел неофициально в 2011-м, см. «НГ-EL» от 19.06.11).

В 1998-м дело как будто сдвинулось, правительство Ирана при новом президенте Хатами спустило узду и объявило, что не намерено предпринимать ничего, угрожающего жизни автора, издателей и переводчиков «Сатанинских стихов», а спустя три года дело даже было объявлено закрытым. Однако в 2003 году снова та же песня. Опять посыпались объявления, что приговор остается в силе, а в 2012 году награду за убийство Рушди даже увеличили до 3,3 млн долл. В том же году Рушди выпустил книгу «Джозеф Антон. Мемуары», где подробно описывал этот ад.

Примечательно, что, несмотря на вынужденные извинения и покаяния (уж мы-то изнутри культуры принудительных извинений перед власть имущими прекрасно понимаем горечь дилеммы), Рушди всегда сохраняет веселый нрав, шутливость, оптимизм и верность светским и просветительским ценностям.

Но уделим немного места и остальным юбилярам. Что за столкновение с грубой стихией власти пришлось пережить им? С Варламом Шаламовым (1907–1982) все яснее ясного. Первое заключение (1929–1931) за подпольную печать «Завещания Ленина» и других материалов «левой оппозиции» писатель провел в Бутырской тюрьме и Вишерском лагере, выйдя оттуда с готовностью жить и даже с сердечным знакомством. Второе заключение (1936–1951) за «антисоветскую агитацию» – это расчеловечивающие, уничтожающие, смертельные колымские лагеря, это разверзающий и совершенно бессмысленный опыт (о чем прямодушный Шаламов потом схлестывался с хитрым Солженицыным). Это черный провал, совершенно не освоенный и не пропущенный нацией через коллективное сознание, так и не встроившийся в российский ментальный багаж памяти. Это наша история, которую мы сейчас хотим забыть и всячески отрицаем, тем самым давая ей повторяться.

21-9-3480.jpg
Уж вроде столетья прошли, а мы все как будто
едем под конвоем, да по грязной дороге. 
Илья Репин. Под конвоем. По грязной дороге.
1876. ГТГ, Москва
У поэтической суперзвезды символизма и декаданса Константина Бальмонта (1867–1942) тоже случались несовпадения с системой. Еще школьником он входил в нелегальный кружок, распространяя прокламации «Народной воли», отчего был исключен из шуйской гимназии. Студентом юрфака трое суток просидел в Бутырке и был выслан в Шую как один из организаторов протестующих против нового реакционного университетского устава. В 1901-м принял участие в массовой, кроваво разогнанной студенческой демонстрации против указа об отправлении на солдатскую службу неблагонадежных студентов. Выступил на литературном вечере в зале Городской думы с разошедшимся потом по рукам стихотворением «Маленький султан», тонко критикующим режим террора Николая II. За это Бальмонта выслали из Петербурга, на три года запретив проживать в столичных и университетских городах. Потом был 1905-й и горячая пора баррикад, после которой, опасаясь ареста, поэт бежал из России. Это была его первая эмиграция – побег от царского режима. В 1913-м после амнистии он вернулся в Россию, чтобы в 1920-м бежать снова – уже от большевиков, под предлогом временной командировки. Вторая эмиграция была еще тяжелее и беспросветнее первой – тоска по родине, безденежье, одиночество в толпе эмигрантов и малозаметная смерть после долгой болезни. И это после грандиозной славы, толп последователей и поклонниц!

У автора «Обломова» Ивана Гончарова (1812–1891), напротив, вместо побега от темной силы было сотрудничество с ней. И тут тоже наблюдаются два акта. Автор, работавший над каждым своим знаковым романом мучительно, десятилетиями, был чиновником. И в путешествие, давшее материал для «Фрегата «Паллада», он тоже отправился в этом качестве. А когда вернулся, на короткое время получил место цензора. Потому была сокрушительная слава «Обломова» и несколько лет фриланса, после которых ему снова понадобился стабильный заработок, и он снова винтиком впрягся в государственную машину. Стал редактором газеты МВД «Северная почта», затем членом Совета по делам печати, где снова занимался цензурой, зажимая некрасовский «Современник», писаревское «Русское слово», всяческих нигилистов и материалистов, поддерживая державные скрепы. Пока в 1867 году не ушел на пенсию в чине генерала, чтобы писать «Обрыв».

А в анналах литературы все они – рядышком.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


В индийской Колкате победили Магнус Карлсен, Александра Горячкина и Катерина Лагно

В индийской Колкате победили Магнус Карлсен, Александра Горячкина и Катерина Лагно

Марина Макарычева

Сергей Макарычев

0
1602
Моди примет Путина, несмотря на недовольство Вашингтона

Моди примет Путина, несмотря на недовольство Вашингтона

Владимир Скосырев

Москва и Дели подтверждают курс на укрепление сотрудничества

0
2651
Индия. Дели окутал густой смог

Индия. Дели окутал густой смог

0
1006
"Большая семерка" пообещала ужесточить санкции против Москвы...

"Большая семерка" пообещала ужесточить санкции против Москвы...

Юрий Паниев

Второй срок Трампа в Белом доме начал обретать контуры

0
4214

Другие новости