Все трещит и низвергается

Легендарная ивановская «Башня». Фото с сайта www.v-ivanov.it

В 1918 году поэт и литературный критик Вячеслав Иванов (1866–1949) в автобиографической поэме «Младенчество» писал:

Вот жизни длинная минея,

Воспоминаний палимпсест,

Ея единая идея –

Аминь всех жизней – в розах

крест.

Думается, в этих начальных строках жизнеописания оказались названы все основные интересы «Вячеслава Великолепного», как называли его современники. Здесь и увлеченность историей и филологией («воспоминаний палимпсест»), здесь и не меньшее внимание к религии (минеи) и поэзии символизма. Ведь «в розах крест» не только отсылка к знаменитой драме Блока «Роза и крест», но и к заветной мечте самого Иванова – соединить религию и литературу.

Книга историка литературы Григория Зобина восстанавливает жизнь достопамятного мэтра. Он родился в семье землемера, но с детства увлекался литературой, в том числе античной, поэтому рано начал переводить с древнегреческого и писать собственные стихи (первые опыты относятся к пятнадцатилетнему возрасту). В итоге сочинения молодого символиста были высоко оценены известным философом и незаурядным поэтом Владимиром Соловьевым, вообще-то не без определенного скепсиса смотревшего на новое модное литературное течение (вспомним его «Пародии на русских символистов»).

В дальнейшем стихи, переводы и теоретические работы позволили Иванову занять одно из ведущих мест в разнообразной элите русского модернизма. Организованный им по средам салон («Башня Вячеслава Иванова») посещали не только близкие поэту символисты, но и представители других течений, например, футурист Велимир Хлебников. А будущий основатель акмеизма Николай Гумилев даже приглашал автора «Кормчих звезд» прочитать лекции по стихосложению. Одновременно поэт активно участвовал в заседаниях Религиозно-философского общества памяти Владимира Соловьева, обществах Свободной эстетики и Ревнителей художественного слова.

Григорий Зобин. Вячеслав Иванов: Путь жизни.– М.: Молодая гвардия, 2022. – 416 с. (Жизнь замечательных людей).

К сожалению, книга Зобина основывается на крайне небольшом числе исследований и источников, что, как представляется, не замедлило сказаться на ее содержании и, увы, на качестве. Ограничимся только одним примером. Ученый приводит слова Иванова, сказанные на одной из лекций в 1909 году: «Пушкин не символист, а Тютчев символист. Пушкин не символист, а даже мифотворец (…) в «Медном всаднике» он сам творит миф». Со своей стороны приведем дневниковую запись ближайшего друга семьи Ивановых, воспитательницы их детей Марии Замятниной, сделанную парой лет ранее 23 июня 1907 года и не вошедшую в рассматриваемую биографию поэта: «Вячеслав переоценивает ценности – все трещит. Поэзия и русская и всеобщая низвергается. Пушкин пережит – невыносимо холоден и искусствен, нет поэтической непосредственности. В русской литературе есть только гениальные начинающие Достоевский и Лермонтов. Тютчев гениальная бездарность. Пушкин всюду скучный моралист. Толстой понял (…) и отказался от искусства. И литература, и скульптура – шарлатанство – музыка тоже. Только живописцы должны быть честны.

Искал, что в литературе, в поэзии вечно. Только народная песня – мифотворчество должно быть, или литература погибнет».

А ведь подобное свидетельство парадоксальным образом не осуждает, а только лишь подчеркивает величие знаменитого символиста – ведь чем значительнее ошибки, тем больше замыслы, чем глубже пропасти, в которые сорвался герой книги, тем выше вершины, которых он достиг.