Море желчи, море слез

Сергей Шабуцкий читает стихи о сетевой жизни. Фото автора

В московской традиции проведения литературных вечеров в летнее время принято устраивать так называемое веерное закрытие сезона – венчающие очередной год поэтические чтения на тех площадках, где в течение сезона проходили те или иные культурные события. Одно за другим гасят свои огни столичные места встреч литераторов и их слушателей – библиотеки, музеи, прочие творческие пространства, а также развлекательные клубы, хотя и не имеющие специальной поэтической специализации в организуемых ими мероприятиях, но разбавляющие формат своего функционирования литературной составляющей.

Последним совсем недавно состоялось закрытие тех самых «внешних площадок», представленных на этот раз только клубом «Китайский летчик Джао Да». «Локомотивом» поэтического вечера «Кто остался в Москве» стал Герман Лукомников. Услышав его текст «когда в восторге и тоске,/ Судьбой нещадно огорошен,/ Как ящерицын хвост, отброшен,/ Ты дико бьешься на песке, –/Как знать, быть может, в этот миг/ Разумный житель Андромеды/ Твои просматривает беды/ И просветления достиг», гости было встрепенулись, но Герман Геннадьевич уже покидал веранду «Летчика», так как его уже ожидали с выступлением на другой поэтической площадке.

Затем к микрофону вышла Дана Курская с произведением «Исповедь»: «Я дарил тебе дивный и новый мир.../ Это не смешно, я не про журнал./ Как посмел сотвориться другой кумир?/ Как случилось так, что он все забрал?/ Только имя всуе не назови, /посвящая больше не мне стихи, –/ эта церковь стоит на моей крови./ Я распят собой за твои грехи./ Я бы мог тебя запросто отпустить, –/ Был бы путь твой легок и освещен./ Но я знаю – тот, кто сумел простить,/ Тот однажды будет и сам прощен...». Владимир Пряхин выступил с опусом «А так нельзя»: «– а так нельзя! –/ сказали как-то Банину/ и повторяли потом еще много раз:/ – а так нельзя делать!/ и Банин постепенно стал делать многое не так/намного хуже/ чем делал это раньше/ зато так/ как можно». Инга Кузнецова прочитала: «я знаю наизусть все элементы/ всю раскадровку небывалой ленты/ но как ни коллажируй ни нарежь/ меня там нет/ там будут снег и трубы/ ржавелые/ и лепестки и трупы/ и тело лета и рукав дождя/ и колокольчиков беспечные колени/ тычинки дня/ как театральны тени/ там нет меня…». Сергей Шабуцкий выступил с актуальным описанием эпизода из сетевой жизни: «Волны ходят по сетям,/ Шлют его ко всем чертям./ Море желчи, море слез,/ Море всяческих угроз./ Написали, все кто мог./ В Телеграм и подзамок./ Даже та, что умерла,/ Удержаться не смогла». Григорий Горнов прочитал строками: «Я все же приехал в это владенье лис –/ Электричка пробралась кривыми с большим трудом./ И все мои мысли неожиданно оборвались:/ Впереди был только нескончаемый бурелом». Мария Мельникова озвучила послание утраченному зонту: «Прими же, Переделкино, мой зонт,/ Забытый в честь погоды улучшенья,/ Забытый в честь удавшегося чтенья/ И пирога лимонного, и вот/ Как по счетам, смотри, легко бывает,/ Совсем легко уплачивать в такой/ Неброский день…». Екатерина Богданова читала про то, что «копоть дней пишет письма и всесторонне облизывает кирпичи/ это лучший и наивернейший из всех пишущих авторов аноним». Геннадий Калашников поведал о том, как «тяжелая птица сутуло сидит на суку,/ из мрака во мрак переходит неясная нежить./ Прихлынет волна – про любовь и тоску,/ отхлынет волна – про разлуку и нежность».

Среди читающих замечены были в числе прочих Андрей Чемоданов, Наталья Полякова, Андроник Романов, Николай Милешкин, Нина Александрова, Григорий Петухов, автор и исполнитель песен Александр Левин с гитарой… Сезон наконец закрылся – многолюдно, красочно и окончательно, – чтобы стартовать уже менее чем через месяц новыми произведениями, событиями и, возможно, именами.