Ирина Монахова Николай Гоголь. Из писем. «Что может доставить пользу душе». – М.: Старклайт. 2006, 160 с.
Христианская проповедь составляет значительную часть гоголевского наследия. Она содержится не только в «Выбранных местах из переписки с друзьями» и «Размышлении о Божественной Литургии», но и в реальных письмах Гоголя к родственникам и друзьям. Он призывал их развиваться духовно, чтобы стать христианами не только по крещению, но и по существу. А это возможно, только если руководствоваться христианскими заповедями в повседневной жизни и «призвать Христа к себе в домы», как писал Гоголь в «Выбранных местах». Николай Васильевич дает адресатам конкретные советы, как этого достичь.
Отрывки из гоголевских писем, объединенные темой религиозно-нравственного совершенствования человека, и стали содержанием книги «Что может доставить пользу душе».
Эпистолярное наследие писателей интересует в основном только их биографов, литературоведов. Но письма Гоголя являются в этом плане скорее исключением, чем правилом. Помимо биографических подробностей в них есть содержание более значительное. Это своеобразный пример религиозной философии, главная особенность которой – практический подход к пониманию и осуществлению религиозных заповедей. Своего рода «практическое христианство».
Название книги «Что может доставить пользу душе» – цитата из «Выбранных мест из переписки с друзьями». В пункте V Завещания, помещенного в начале книги, говорится: «Возлагаю <┘> обязанность на друзей моих собрать все мои письма, писанные к кому-либо, начиная с конца 1844 года, и, сделавши из них строгий выбор только того, что может доставить какую-нибудь пользу душе, а все прочее, служащее для пустого развлеченья, отвергнувши, издать отдельною книгою».
Таким образом, идея подобного издания была высказана еще самим Гоголем примерно 160 лет назад. Конечно, оно не могло выйти при жизни Гоголя, но тем не менее он видел свою проповедь в письмах достоянием всех читателей.
Выйдя из рамок эпистолярного наследия, письма Гоголя перешли в жанр проповеднической литературы и стали ее частью. Какое место они, существуя в проповеднической литературе, занимают?
К ним можно относиться, конечно, с такой точки зрения: насколько они соответствуют канонам Православия? С этой точки зрения не вызывает одобрения даже сам факт их существования: не дело мирянина проповедовать – это дело Церкви.
Однако уже во времена Гоголя Церковь имела в России ограниченное влияние. Фактически Гоголь стремился заполнить эту пустоту – недостаток христианской проповеди – произведениями и письмами на духовные темы. Они не уподоблялись по форме церковной литературе, рассчитанной в основном на воцерковленных людей – ограниченный круг читателей. Письма Гоголя предназначались для всех (и воцерковленных, и нет) – для всего общества, в том числе и для тех, кого не достигло влияние Церкви. Таким образом, Гоголь не только призывал соотечественников преобразить себя и окружающую жизнь в духе христианства, но и объединиться и примириться на пути к Христу.
Главная проблема, которую стремился решить Гоголь (вернее, сделать все возможное для ее решения) – это недостаток христианизации жизни. Христианство, хотя и принято обществом, но недостаточно воплощено в повседневной жизни человека и в нем самом, в его качестве. Гоголь остро чувствовал эту проблему всю жизнь и считал ее главной. В 1833 году он писал: «У меня болит сердце, когда я вижу, как заблуждаются люди. Толкуют о добродетели, о Боге, и между тем не делают ничего». В 1851 году: «Невольно обнимается душа ужасом, видя, как с каждым днем мы отдаляемся все больше и больше от жизни, предписанной нам Христом».
Неуместным в связи с этим оказывается вопрос, который иногда возникает в отношении духовной прозы Гоголя: следовало ли ему писать проповеднические тексты или нет? Или это было не его дело, а прерогатива лишь Церкви?
Если бы не было вышеназванного недостатка, если бы все уже было сделано обществом, и в частности Церковью, то не понадобилась бы и проповедь Гоголя. Не было бы причины ей появиться.
Произведения Гоголя служат своего рода дополнением к проповеди Церкви – лишь постольку, поскольку проповедь Церкви всего общества не достигает, а значит, на его нравственное состояние влияет недостаточно. Нужно ли критиковать Церковь (как это и сейчас иногда происходит, и во времена Гоголя тоже случалось) или надо попытаться сделать то, что в силах сделать даже один человек для преображения жизни в духе христианства? Вот этим (вторым) путем и шел Гоголь всю жизнь.
Завещание было написано Гоголем, по-видимому, во время его болезни в 1845 году и опубликовано в «Выбранных местах», вышедших в 1847 году. При создании этой книги Гоголь использовал некоторые из своих писем к друзьям. Таким образом, он, казалось бы, сам выполнил соответствующий пункт своего Завещания. Однако это не совсем так. Книга не стала в буквальном смысле собранием фрагментов из писем. Для ее создания была использована лишь небольшая часть переписки Гоголя. Тексты при этом значительно перерабатывались и дополнялись. Несколько статей было написано специально для книги. Некоторые главы, по-видимому, основаны на письмах, которые до нас не дошли.
За рамками книги осталось множество писем Гоголя на религиозно-нравственную тему, которые тоже «могут доставить пользу душе». Собранные вместе, отрывки таких «настоящих» писем (а не подготовленных специально для книги) представляют собой нечто иное, но не менее значительное, чем «Выбранные места из переписки с друзьями».
Если бы друзья Гоголя действительно издали избранные фрагменты его эпистолярного наследия, «полезные душе», это должна была бы быть приблизительно такая книга, какая издана теперь.
Правда, Гоголь в Завещании ограничивает материал периодом, начинающимся с конца 1844 года. Однако во все периоды жизни развитие Гоголя-христианина происходило непрерывно и постепенно, без отступлений от главного пути. Из писем разных лет видно, что мысли, чувства и рассуждения автора, в сущности, составляют одно целое и не делятся на периоды. Сам Гоголь об этом писал в 1844 году: «С 12-летнего, может быть, возраста я иду тою же дорогою, как и ныне, не шатаясь и не колеблясь никогда во мнениях главных».
Объединенные в книге отрывки писем представляют собой уникальный пример очень личного, даже интимного разговора о жизни – какой она должна быть во Христе, о воспитании души и ее движении по пути к Богу. И одновременно это редкий образец «проповеди в миру», созданной не священником или монахом, а мирянином, хотя и верующим, воцерковленным человеком.
«Выбранные места» – тоже пример «проповеди в миру», но обращенной не к одному или нескольким адресатам, а ко всем соотечественникам, ко всему российскому обществу. В этом произведении проповедь христианства сочетается с более поверхностными мотивами: политическими, социальными, экономическими. В этом поверхностном слое много злободневных для того времени вопросов. Некоторые из них сейчас уже потеряли значение (например, отношение помещика к крепостным крестьянам). Такие потерявшие актуальность темы могут помешать воспринимать основное содержание книги и ее главную, вечную тему, неподвластную веяниям времени. Приходится иногда продираться сквозь эти мешающие подробности к «сердцевине» книги.
В этом плане читать фрагменты из «настоящей» переписки Гоголя гораздо легче. Здесь нет никаких других тем, кроме вечной – о Боге и о душе. Ничто не мешает воспринимать эту проповедь именно как проповедь. Здесь почти нет примет того времени, когда были написаны письма. Поэтому в них ничто не устарело. Эти тексты так же просто можем воспринимать мы, сегодняшние читатели, как воспринимали их адресаты.
Гоголевскую проповедь в письмах нельзя назвать утопией в отличие от книги «Выбранные места из переписки с друзьями». Если предложенная в ней модель социального устройства общества вряд ли кому-то может показаться осуществимой, то проповедь в письмах состоит из вполне практических и выполнимых советов. Правда, только для тех, кто стремится, как и Гоголь, к самосовершенствованию и преображению окружающей жизни в духе христианства. Гоголь пишет, например, о преодолении невзгод и обретении покоя среди суеты и волнений, о положительном значении происходящих несчастий. Он советует, как и о чем молиться, как воспитать в себе христианина и на деле соответствовать этому званию, главное – каким образом выполнить основную обязанность христианина – любить Бога и ближнего.
Нет ничего невозможного в этих наставлениях Гоголя. А значит, нет никакого препятствия, чтобы воспринимать их так же непосредственно и просто, как они были написаны. Может быть, даже и осуществить что-то практически.
Может возникнуть вопрос: почему только сейчас вышла такая книга, которая могла бы появиться еще лет сто пятьдесят назад? Возможно, потому что только в последнее время возникла тенденция относиться ко всему, что написал Гоголь, серьезно, как призывал философ Иван Ильин в середине прошлого века.
