Шар каждому метит в лицо

В клубе "Проект ОГИ" зарождается новая серия вечеров - для поэтов, которые редко читают свои стихи на публике. Именно в этом качестве 17 ноября предстал перед собравшимися поэт и критик Илья Кукулин. Совмещающим эти ипостаси в нашей литературе несть числа, и Кукулин для широкой публики прежде всего критик. Действительно, его филологические работы печатались во многих ведущих журналах и газетах, он является членом редколлегий и жюри, автором предисловий и послесловий, первым лауреатом стипендии Академии российской современной словесности для молодых литераторов (2002); в 2000-2002 гг. был обозревателем "Ex Libris "НГ", а с 2002 года - обозреватель журнала "Новое литературное обозрение", в котором ведет большую работу в области современной литературы. Стихотворные же тексты Кукулина печатались в небольшом количестве в поколенческих изданиях: печатных альманахах "Вавилон" и "Окрестности", сетевых "Text-Only" и "Vernitskii Literature". Однако всмотримся в контекст.

Илья Кукулин принадлежит к поколению 90-х, представители которого сегодня - уже мастера своего дела. Но в конце 1980 - начале 90-х, когда им было около 20, они варились в котле модифицирующихся официальных, "возвращающихся" и "выходящих из андеграундного положения" слоев русской культуры, соединявшихся в нечто совершенно новое. Тогда публично заявляли о себе "молодые" 35-50 лет, и никому не было особого дела до действительно молодых, которые сумели не только усвоить обрушившуюся на них информационную лавину, но и состояться как решившее задачи своего времени литературное поколение, выдвинув для этого из своих рядов не только значительных поэтов и прозаиков, но и критиков, и культуртрегеров - при том что эти критики и культуртрегеры изначально были и продолжают оставаться поэтами и прозаиками. Для Ильи Кукулина характерно то, что в союз молодых литераторов "Вавилон" он пришел в середине 90-х, уже прочно стоя на стезе анализа литературного процесса, и стал одним из тех, на ком держалась легендарная "Литературная жизнь Москвы" (редактор Дмитрий Кузьмин).

С ипостасью критика Илья Кукулин сжился так, что даже на собственном поэтическом вечере выступал в этом качестве, в промежутках между стихами читая специально для этого случая заготовленные литературоведческо-исторические тексты относительно своего поэтического творчества. Но невозможно не согласиться с его словами, что специалистов по современной поэзии намного меньше, чем требуется, в силу чего, если не взяться за дело самому, можно и не дождаться очереди для профессиональной оценки.

Как бы то ни было, по мере чтения стихов с комментариями возникал образ двуединого целого: написание адекватных времени стихов требует глубокого осмысления происходящего, но для истинного понимания необходима возможность взгляда изнутри, а для этого надо уметь писать адекватные стихи. И присутствующие на вечере имели возможность наблюдать, как дополняли друг друга историко-литературоведческое повествование, точкой отсчета которого был 1983 год, когда будущий критик современной поэзии впервые услышал о метаметафористах и концептуалистах - еще не зная, что это такое, и поток стихов, который видоизменялся: от начальных попыток обновить "сюром" традиционную эстетику, через экспериментирование с использованием множества современных приемов - к тому, что сам Илья Кукулин обозначил "как я есть".

Сообразно принадлежности автора к поколению 90-х, это воссоздание неоднозначной, но ощущаемой как единственно реальной картины мира и включенного в нее "я" - с помощью сложной, но цельной и внутренне-обусловленной системы образов и тем. В данном случае это мир неустойчивый, требующий постоянного усилия для удержания целостности и тревожного вглядывания во все новые рисующие эту картину подробности: "┘мир вокруг распадается, невидимый ключ вырубает ток,/ пламя свечей ложится, кегли падают, шар каждому метит в лицо,/ те, кто дарили кольца, больше не связывают нас в кольцо┘"