Алексей Носков
Российско-катарский бизнес обеспечивает Москве решение ряда важных задач в газовой сфере. Фото Reuters
Падение правящего в Сирийской Арабской Республике режима во главе с партией «Баас» в декабре 2024 года оживило дискуссии в экспертной среде о возможности строительства газопровода для обеспечения возможности транспортировки сырья из эмирата Катар в направлении Турции или Европы с использованием территории Сирии.
Это не первый проект по созданию инфраструктуры, соединяющей Аравийский полуостров и Восточное Средиземноморье. В 1950 году введен в эксплуатацию Трансаравийский трубопровод, прослуживший несколько десятилетий и обеспечивший возможность транспортировки саудовской нефти к портам Ливана. В 2018 году министр транспорта Израиля озвучил идею проекта «Колея мира» – строительство железной дороги, которая связала бы портовые города Израиля с гаванями Саудовской Аравии, ОАЭ, Султаната Оман. Категоричного отказа со стороны властей аравийских монархий не последовало.
Интересу к маршрутам, создающим альтернативу Суэцкому каналу на пути из Азии в Европу (к таковым можно отнести идею упомянутого газопровода), способствует конфликт в Йемене, осложнивший использование судоходных путей через Красное море. Зимой 2023/24 года катарские газовозы были вынуждены отказываться от кратчайших маршрутов через Баб-эль-Мандебский пролив и доставлять продукцию в адрес покупателей со Старого континента в обход Африки, что приводило к увеличению сроков.
Технически газопровод из Персидского залива к берегам Средиземного моря является реализуемым проектом. Что касается политических аспектов, то и здесь не бывает ничего невозможного. Исходя из этого, отсутствуют основания считать идею недостижимой. Однако распространение технологий производства сжиженного природного газа (СПГ) и использования возобновляемых источников энергии (ВИЭ) способствует ослаблению глобального интереса к газопроводам.
Сооружение столь протяженной магистрали потребует крупных инвестиций, исчисляемых десятками миллиардов долларов. Реализацию могут усложнить и политические противоречия, обусловленные необходимостью использования территорий нескольких стран. Потенциальные же покупатели природного газа нуждаются в надежности и бесперебойности поставок энергоносителей, что возможно только при условии стабильного функционирования инфраструктуры. Однако обстановку в Сирии преждевременно называть спокойной, что поставит под угрозу безопасность существования магистрали.
С учетом этих обстоятельств вероятность того, что в ближайшие годы газопровод из Катара в Европу серьезно заинтересует инвесторов, сомнительна. Более актуальной сегодня является оценка не возможности сооружения магистрали, а перспектива присутствия катарского СПГ на рынках Европейского союза (ЕС).
Возможности и репутация
Экспортный потенциал эмирата уникален. Небольшая площадь и численность населения способствуют снижению внутреннего спроса на энергию, что вместе с наличием третьих в мире по величине запасов природного газа позволяет направлять крупные объемы голубого топлива на экспорт. Это выгодно отличает монархию от таких газодобывающих стран, как Алжир, Египет или Саудовская Аравия, создавая возможности для формирования репутации крупного, надежного и, что особенно значимо, долгосрочного партнера в сфере поставок энергоносителя.
Благоприятные климатические условия в эмирате (по сравнению, например, с Арктикой) и близость нахождения месторождения к местам переработки и СПГ-терминалам (по сравнению, например, с промысловыми участками в Сибири) способствуют более конкурентной себестоимости добычи сырья. Это, в свою очередь, расширяет возможности осуществления более гибкой ценовой политики для Катара. Оптимальной является и территориальная удаленность эмирата от крупных рынков Азии и Европы.
Хотя масштабы внутреннего спроса на голубое топливо в разы ниже его добычи, они относительно высоки. Так, внутреннее потребление природного газа в Катаре в последние годы превышает 40 млрд куб. м ежегодно. Для сравнения: аналогичный показатель 2022 года Великобритании – 71 млрд куб. м, Германии – 73,3 млрд куб. м, Франции – 37 млрд куб. м. И это несмотря на то, что уровень ВВП и экономической активности каждого из упомянутых государств в десятки раз выше, чем у аравийской монархии. Одна из причин такой особенности – высокая энергоемкость производства сжиженного газа, которое активно осуществляется в Катаре. Кроме того, в условиях ограниченной площади и пустынного климата индустрия СПГ создает высокие угрозы для экологической безопасности: загрязненность воздуха в стране одна из самых высоких в мире. В долгосрочной перспективе эти обстоятельства могут оказать сдерживающее влияние на расширение экспортного потенциала эмирата.
Зависимость Катара от протяженных судоходных маршрутов усложняет процессы доставки СПГ в адрес европейских потребителей, повышает стоимость логистики и обостряет связанные с нею риски, что может снизить привлекательность поставщиков эмирата на рынке ЕС в пользу более близких географически Египта и Алжира. Однако даже с учетом угроз судоходству, возникших в районе Баб-эль-Мандебского пролива, это обстоятельство создает неудобство, но не является непреодолимым препятствием для катарских экспортеров.
Непростые отношения с соседями могут осложнить обстановку вокруг монархии, как это имело место во время дипломатического кризиса 2017 года и введения в отношении Дохи санкций со стороны Эр-Рияда, Абу-Даби, Манамы, Каира. Но даже в период столь беспрецедентного обострения политических отношений и экономического бойкота поставки природного газа из Катара в ОАЭ с использованием трубопровода Dolphin не прекращались. То есть Доха продемонстрировала приверженность прагматичному подходу, а недружественные действия со стороны соседей не стали основанием пренебрегать собственной репутацией. Зависимость ОАЭ от катарских энергоносителей в тот период оставалась значимой.
В 2018 году после геологических исследований и отмены моратория на расширение промысла на сверхгигантском газовом месторождении «Аш-Шималь» (с арабского – «Север») в Персидском заливе руководство Qatar Petroleum (ныне – QatarEnergy) заявило о намерении нарастить добычу и обеспечить возможность производства СПГ с 77 млн до 110 млн т в год к 2024 году. Для этого планируется соорудить новые платформы и скважины, а также построить дополнительные мощности для сжижения природного газа. Несмотря на начало строительства, сроки завершения передвинулись на несколько лет в связи с пандемией коронавирусной инфекции. Позднее, в 2024 году, министр энергетики Саад аль-Кааби заявил о принятом по результатам геолого-разведочных работ решении расширить до конца 2020-х годов мощности СПГ не до 110 млн, а до 142 млн т в год, что превышает текущее значение более чем на 80%. Для сравнения: сегодня аналогичный показатель российских предприятий – более 33 млн т в год, австралийских – 83 млн т в год, США – 93 млн т в год. И даже такие амбициозные планы не являются пределом: по словам господина аль-Кааби, добыча может быть расширена, если возникнет соответствующая потребность на рынке.
Катарская компания Nakilat является крупнейшим перевозчиком сжиженного газа, владея 69 СПГ-танкерами, совокупная мощность которых составляет 12% от мирового показателя. Утверждены планы по строительству и приобретению новых судов аналогичного назначения в течение нескольких лет, общее количество газовозов в собственности эмирата достигнет 128 единиц. Соответствующие договоренности уже достигнуты с азиатскими судостроителями.
Реализация столь масштабных инвестиционных проектов указывает на намерение Дохи существенно расширить экспортный потенциал. Такая стратегия соответствует тенденциям в мировой экономике: согласно распространенным оценкам, в следующие 10–15 лет глобальный спрос на СПГ увеличится в 1,5 раза. При этом локомотивом останется Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), являющийся доминирующим направлением катарского экспорта и формирующим сегодня до 85% поставок этого энергоносителя из аравийской монархии.
Доля европейских государств в структуре поставок из эмирата в течение последних лет колеблется от 10 до 25%. В 2019 году после раскрытия информации о планах расширения добычи и строительства новых мощностей по производству СПГ министр энергетики Катара заявил о намерении увеличить присутствие в Европе путем заключения долгосрочных (от 10 лет) контрактов. Позднее он упомянул, что после завершения проекта по сооружению новых заводов по сжижению газа объемы поставок на Европейский континент достигнут 60 млн т в год. Это в 4 раза больше, чем по итогам 2023 года (15 млн т).
В условиях глобальной конкуренции за рынки сбыта голубого топлива достичь заявленных целей непросто.
Надежному партнеру – надежную репутацию
Любопытно при этом, что, несмотря на твердое намерение Дохи расширять торговлю энергоносителями с Европой, обострение отношений между Москвой и государствами – членами ЕС в феврале 2022 года и незамедлительно последующее за этим желание последних сократить объемы закупок у российских экспортеров не повлекли стремительного увеличения импорта катарского СПГ со стороны стран Старого континента. В марте 2022 года министр аль-Кааби заявил о невозможности срочно помочь Европе в этом вопросе. Это объясняется в том числе видением руководства эмирата принципов выстраивания внешнеэкономических отношений: катарский бизнес заинтересован не в получении быстрой и краткосрочной выгоды за счет исполнения чьих-либо политических капризов, а в создании длительного, взаимовыгодного и прочного сотрудничества.
На первый взгляд роль катарского газа для ЕС и Великобритании может показаться скромной: совокупные объемы ввоза продукта из эмирата по итогам 2023 года незначительно превысили 15 млн т, или 14% внешних поставок сжиженного газа. А с учетом того, что на СПГ за тот же период пришлось около 40% общего импорта голубого топлива в рассматриваемые государства, доля монархии в структуре поставок природного газа в ЕС и Великобританию в последние годы колеблется на уровне 5–10%.
Однако следует принимать во внимание, что катарский сжиженный газ закупают наиболее экономически активные государства континента. Например, в структуре поставок Италии, Испании и Бельгии доля эмирата зачастую превышает 10% объема закупок.
В 2023 году QatarGas подписала два соглашения с компаниями Total и Shell о поставках по 3,5 млн т СПГ ежегодно в адрес Франции и Нидерландов на сроки 27 и 24 лет соответственно. Объемы будущего импорта превышают 10% текущего потребления каждой из этих европейских стран. Специализированные СМИ охарактеризовали упомянутые сделки как первые в ЕС договоренности о поставках на столь длительный срок (до 2050 года). В 2023 году Eni и QatarGas подписали контрактные обязательства о закупках Италией 1 млн т СПГ ежегодно на срок до 2044 года. В 2022 году QatarGas достигла договоренностей о поставках СПГ в Германию в течение 2026–2041 годов в объеме 2 млн т, чему предшествовало подписание между Дохой и Берлином соглашения о партнерстве в сфере энергетики в 2022 году.
Описанное выше позволяет утверждать о наличии уверенной тенденции к расширению взаимодействия в сфере торговли СПГ между эмиратом и крупными потребителями из ЕС, а также к приданию ему долгосрочного характера.
Путь к диверсификации
Важнейший элемент политики Дохи – диверсификация национального хозяйства, подразумевающая не только развитие отраслей, не связанных с энергетикой, но и приверженность разнообразным видам деятельности, расширение географии капиталовложений, освоение новых отраслей и рынков сбыта. Масштабы наметившихся перемен можно оценить как амбициозные и кардинальные.
В 2022 году Qatar Energy подписала партнерские соглашения с итальянской Eni, французской Total и британской Shell о сотрудничестве в расширении добычи природного газа в Персидском заливе. В рамках договоренностей созданы совместные предприятия, а все три упомянутые компании приобрели различные доли (от 3 до 8%) в упомянутом катарском месторождении «Аш-Шималь». Участниками также являются американские ConocoPhilips и ExxonMobil. То есть европейские страны не только получили от долгосрочного и стабильного поставщика голубое топливо, но и стали членами консорциума по разработке и эксплуатации одного из крупнейших и привлекательных месторождений, что несет в себе серьезные экономические выгоды.
Для Италии эмират – значимый рынок сбыта готовой промышленной продукции и военной техники, ежегодные объемы экспорта из европейской страны превышают 2 млрд евро, а в 2022 году достигли 4 млрд евро. Представители итальянского бизнеса активно участвовали в строительстве одного из стадионов и метро в Дохе. Значимы и инвестиции представителей бизнеса эмирата в элитную недвижимость и отели.
Весьма интересно совместное заявление премьер-министра Италии Джорджи Мелони и эмира Катара Тамима аль Тани в конце 2024 года о намерении сотрудничать и объединять финансовые ресурсы двух стран для продвижения различных (гуманитарных, инфраструктурных, энергетических) проектов в Африке в рамках плана Маттеи. Последний является стратегическим документом, принятым Римом в качестве основы для осуществления политики европейской страны на Черном континенте в условиях деформирующейся глобальной роли этого региона. И аравийская монархия может стать партнером Италии в реализации этого плана. К слову, упомянутый документ назван в честь основателя и первого руководителя компании Eni Энрико Маттеи.
В 2009 году катарские компании инвестировали в строительство Адриатического регазификационного терминала возле итальянского города Ровиго, который в состоянии обеспечить более 10% потребностей страны в голубом топливе. Разумеется, что крупным поставщиком на этот объект на протяжении последующих лет стал QatarGas. Итальянские предприятия SAIPEM и Rosetti Marino принимают участие в строительстве энергетической инфраструктуры на территории эмирата.
Объемы торговли между Катаром и Францией в последнее десятилетие превышают 1 млрд долл. в год. Расширяются капиталовложения, а в 2023 году эмир Тамим аль Тани заявил о намерении инвестировать 10 млрд евро в экономику европейской страны в течение 2024–2030 годов. И если раньше катарский бизнес активно интересовали такие сферы, как спорт, элитная недвижимость, отельный бизнес и образование, то теперь эмират намерен вкладывать в проекты, связанные с переходом на ВИЭ, производством полупроводников, аэрокосмической промышленностью, искусственным интеллектом, цифровизацией, здравоохранением и культурой.
Французский бизнес представлен более чем 100 организациями на территории эмирата. Особо следует выделить Total, присутствующую в Катаре с 1936 года и принявшую активное участие в геологоразведке, освоении нефтяных месторождений, создании предприятий нефтехимической промышленности, строительстве упомянутого ранее газопровода Dolphin, обеспечивающего транспортировку природного газа в ОАЭ (имеет долю в 24% в этом предприятии), сооружении крупнейшей в эмирате солнечной электростанции «Аль-Харсаа» (c арабского – «Скорпион»).
Активно развиваются отношения Катара с Испанией: показатели двусторонней торговли превышают 1 млрд евро в год, совокупный объем инвестиций со стороны аравийской монархии за последние 10 лет превысил 3,5 млрд евро, главным образом в недвижимость, отельную инфраструктуру, транспорт и энергетику. Государственный фонд Qatar Investment Authority c 2011 года является крупнейшим акционером компании Iberdlora (владеет более 8% акций) – одного из передовых в Европе производителей электроэнергии, в том числе с использованием ВИЭ. Развитие последнего направления осуществляется в значительной степени благодаря катарской поддержке.
Торговый оборот между эмиратом и Германией превышает 1,5 млрд евро, а совокупные объемы катарских инвестиций в европейскую страну достигли 25 млрд евро, значительная часть которых сосредоточена в промышленных отраслях. Представители катарского бизнеса владеют крупными долями в Siemens и Volkswagen.
Капиталовложения аравийской монархии в экономику Великобритании в последние годы превысили 40 млрд фунтов стерлингов, фокусируясь на энергетике, финансовых услугах, недвижимости. Власти Катара заявляют о намерении инвестировать в проекты, связанные с развитием ВИЭ, искусственного интеллекта, генетики, а в 2022 году подтверждено решение вложить 10 млрд фунтов стерлингов из фондов эмирата в развитие технологий, направленных на смягчение негативного воздействия на окружающую среду (так называемые Climate Tech). Весьма интересно взаимодействие двух стран в газовой отрасли: дочерняя структура QatarGas в 2020 году заключила соглашение о частичном использовании мощностей крупнейшего в Европе регазификационного терминала The Isle of Grain, который в состоянии удовлетворить до 20% текущего спроса Соединенного Королевства на голубое топливо. В ходе церемонии подписания Саад аль-Кааби заявил, что договор поспособствует повышению роли СПГ как надежного, экономичного и экологически чистого источника энергии в Великобритании. QatarGas также является мажоритарным участником регазификационного терминала South Hook, расположенного в Соединенном Королевстве. В ноябре 2023 года катарский экспортер торжественно отметил прибытие своего 1000-го по счету СПГ-танкера на этот терминал.
В связи с проведением чемпионата мира 2022 года в Катаре компании и специалисты из европейских стран приняли широкое участие в сооружении инфраструктуры и организации спортивного мероприятия. Это существенно поспособствовало развитию бизнес-связей с аравийской монархией в отраслях, не связанных со сферой энергетики.
Описанное выше четко указывает, что руководство Катара приняло стратегическое решение увеличить масштабы торговли СПГ со странами ЕС и Великобританией. Уже достигнутые договоренности указывают на намерение строить долгосрочные отношения, но амбиции Дохи в сфере поставок СПГ выглядят не столь дерзко по сравнению с экспортерами из США, что более комфортно для импортеров из ЕС. Однако возможности и намерения эмирата не ограничиваются ролью экспортера энергоносителей.
Во-первых, европейский бизнес получил возможность участия в развитии ресурсного потенциала аравийской монархии путем осуществления кооперации с катарской стороной, то есть внести вклад в проект в виде компетенций и ресурсов и получения выгоды. Именно такая форма экономических отношений наиболее полно создает необходимые условия для устойчивого и долгосрочного межгосударственного сотрудничества.
Во-вторых, Катар становится все более активным и значимым инвестором в экономику стран Старого континента. Обращает на себя внимание наметившаяся тенденция к расширению капиталовложений эмирата в высокотехнологичные и наукоемкие отрасли, а также активное освоение ВИЭ.
В-третьих, монархия продолжает инвестировать в создание и расширение инфраструктуры на территории европейских государств, обеспечивающей прием СПГ и дальнейшую регазификацию. Это значимо стимулирует расширение использования ими сжиженного газа. Предоставление катарскому бизнесу прав владения и эксплуатации объектов, имеющих столь высокую важность для энергетической безопасности стран Старого континента, является признаком особого доверия.
Все это способствует трансформации аравийской монархии из надежного поставщика энергоносителей в ценного и выгодного партнера европейских государств в различных сферах. Не будет преувеличением сказать, что диверсификация в Катаре осуществляется не по принципу «соскока с нефтегазовой иглы», а путем превращения этой самой иглы в важный стимул экономических преобразований и развития альтернативных отраслей.
Последовательная политика Дохи делает эмират не просто надежным, но и привлекательным поставщиком энергоносителей на европейский рынок. Это внушает оптимизм относительно реализации планов аравийской монархии. Гипотетическое создание газопровода через территорию Сирии вряд ли следует воспринимать как ключевой фактор, от которого будет кардинально зависеть воплощение в жизнь замыслов Катара.
