Великобритания ставит на атомные станции и возобновляемые источники

Избыточную энергию от офшорных электростанций британцы могут начать хранить под водой по системе Ocean Battery. Фото Reuters

Представляется логичным начать разговор об отношении Великобритании к проблемам обеспечения энергетической безопасности (ЭБ) с разбора самого понятия «энергетическая безопасность». Иркутский ученый Сергей Сендеров дает такое определение: «Энергетическая безопасность – это состояние защищенности граждан, общества, государства, экономики от угроз дефицита в обеспечении их потребностей в энергии экономически доступными энергетическими ресурсами приемлемого качества, от угроз нарушений бесперебойности энергоснабжения». Российский коллега «характеризует энергетическую безопасность тремя главными факторами:

– способностью топливно-энергетического комплекса (ТЭК) обеспечивать достаточное предложение экономически доступных и качественных топливно-энергетических ресурсов (ТЭР);

– способностью экономики (как системы потребителей ТЭР) рационально (бережно) расходовать энергоресурсы и соответственно ограничивать свой спрос;

– достаточно высоким уровнем устойчивости систем энергетики и ТЭК в целом к возмущающим воздействиям при реализации потенциальных угроз ЭБ (экономических, социально-политических, техногенных, природных, управленческо-правовых), а также устойчивости сферы энергопотребления к дефицитам и нарушениям энергоснабжения, вызванным этими угрозами».

А сейчас посмотрим, имеет ли место все это в Туманном Альбионе в наши дни. Массива собственных энергоносителей явно не хватает с точки зрения потребностей подданных Карла III. Соединенное Королевство вступило в 2020-е годы с целым клубком проблем. Нужно было расхлебывать последствия закрытия атомных электростанций и угольных шахт. Серьезную тревогу вызывало истощение месторождений природного газа и нефти в Северном море. Не давало ожидаемых результатов использование возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Имелись все признаки мирового энергетического кризиса.

Стратегия королевства

В сложившейся обстановке не могла не состояться встреча премьер-министра Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии Бориса Джонсона, возглавлявшего правительство с 24 июля 2019 года до 6 сентября 2022 года, с руководителями субъектов хозяйствования, входивших в состав нефтегазовой и атомной промышленности. Эта встреча произошла через пару недель после начала специальной военной операции (СВО) России в Украине. Состоялся предметный разговор. По итогам встречи было ясно, что государство идет на чувствительную финансовую подпитку нефтяников, газовиков, атомщиков. Это предопределило серьезное ускорение темпов роста представляемых ими отраслей промышленного комплекса.

Апрель 2022 года был отмечен для Бориса Джонсона принятием Стратегии энергетической безопасности. Тщательное ознакомление с текстом стратегии свидетельствует об изменении в шкале приоритетов. В документе четко и ясно прописано ослабление зависимости от импорта нефти и газа. Команда Джонсона составила с расчетом на 8 лет план, выполнение которого должно привести к тому, что все отрасли ТЭК королевства впишутся в глобальный технологический тренд, пройдут через этап качественного обновления.

Реакция Лондона на начало СВО известна. Произошел отказ от российских нефти и газа. Очевидно, что такой отказ ничего хорошего не принес самой Великобритании. Последний год перед СВО – 2021-й. Что мы имеем на этот год? Российский ученый Олег Охошин пишет: «РФ является третьим по величине экспортером нефти в эту страну (13%) после Норвегии (31%) и США (16%). Доля России от всего объема импорта природного газа Британии в 2021 году составляла 5% (Норвегия – 74%, Катар – 8%, США – 6%). Британская промышленность испытывает возрастающую потребность в нефтегазовых поставках, так как собственная добыча углеводородов снижается».

Российский ученый Андрей Сумин четко уловил три неблагоприятных для Соединенного Королевства обстоятельства. Первое. «Снижение добычи у традиционных европейских поставщиков газа на английских рынок – у Норвегии и Нидерландов. Плюс неготовность Алжира существенно нарастить поставки газа. Второе. Выход Великобритании из Евросоюза. Пока Британия оставалась членом Евросоюза, она могла в случае кризиса надеяться на европейские резервные мощности для поддержания бесперебойного газоснабжения. Но после выхода из Евросоюза англичане потеряли возможность рассчитывать на общеевропейскую солидарность. Наконец, в 2017 году английская система газоснабжения лишилась одного из своих главных «стабилизаторов» – крупного и единственного газохранилища Rough под Северным морем. Газохранилище было способно обеспечить зимой до 10% пикового спроса. Планы переоборудовать в газохранилища другие выработанные шельфовые месторождения были отброшены из-за экономической нецелесообразности. В настоящее время, если весь импорт газа по каким-то причинам внезапно прервется, имеющихся у англичан резервов газа хватит для обеспечения потребностей страны на 10 дней. Когда хранилище Rough еще функционировало, этот срок составлял 24 дня. Для сравнения: Германия и Франция располагают резервами газа в хранилищах более чем на 100 дней».

Борис Джонсон глубоко верил в быстрое решение вопроса об увеличении поставок из других стран. Энергично заявлялось о том, что для Туманного Альбиона настал час крупномасштабных инновационных технологий добычи углеводородов. Глава правительства начал переговорный процесс с норвежской нефтяной компанией Equinor. Было решено построить завод по производству «голубого» водорода и газовую электростанцию «Кедби». Завод будет расположен рядом с городом Кингстон-апон-Халл в Англии. Газовая электростанция «Кедби» будет находиться в графстве Линкольншир. Главная особенность электростанции – работа исключительно на экологическом топливе.

После введения западных санкций против России цены на ископаемое топливо изменяются так и таким образом, чтобы побольнее ударить по кошельку британцев. Сказывалось и то, что на Даунинг-стрит, 10 спали и видели, как Россия покидает европейский энергетический рынок (ЕЭР), как возникшую нишу заполняют подданные Харальда V. Но по большому счету норвежцы оказались не в силах вытеснить Россию из этого рынка. Желаемое не стало действительным.

Лето 2022 года отличалось совсем неудовлетворительными метеоусловиями. Ниже критической точки оказался уровень воды в норвежских реках. Понятно, что был дан красный свет работе гидроэлектростанций. В сложившейся ситуации необходимо было резко увеличить запасы топлива исключительно для своих нужд и не менее резко ограничить свое присутствие среди экспортеров на ЕЭР. В Лондоне напрасно ожидали, что Осло все-таки установит потолок цен на энергоносители.

С 6 сентября по 25 октября 2022 года главой правительства Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии являлась Лиз Трасс. Госпожа Трасс стремилась избежать до зимы 2022/23 года двух напастей: дефицита энергоресурсов и резкого подорожания электроэнергии. Она объявила о намерении заключить долгосрочный контракт с Норвегией о поставках природного газа на 20 лет. Лиз Трасс во многом выступала с тех же позиций, что и ее предшественник Борис Джонсон. Так, ничем не отличались подходы к методу гидравлического разрыва пласта (ГРП). Это большое подспорье для разработки новых месторождений в Северном море. Британский истеблишмент, правда, раскололся касательно указанного метода. Когда Трасс брала на себя бразды правления, уже три года действовал мораторий на ГРП. Трасс отменила мораторий на ГРП.

Программа-минимум и программа-максимум

Есть все основания говорить о заслугах кабинета Бориса Джонсона в развитии зеленой энергетики. В этом плане его команда нацеливала соотечественников на приближение «зеленой промышленной революции». В 2020 году Джонсон сделал основополагающее заявление по анализируемому вопросу. Ознакомление с текстом заявления свидетельствует о существовании программы-минимум и программы-максимум. Программа-минимум включала все то, что нужно было сделать до 2030 года. На момент заявления королевство располагало мощностью офшорной ветроэнергетики, равной 10 ГВт. За 10 лет планировалось четырехкратное увеличение данного показателя. Столько же времени должно было занять оснащение жилых домов энергосберегающими технологиями. Планы до 2030 года затрагивали и положение на рынке труда. Корпус занятых в британской зеленой энергетике увеличивался на 250 тыс. человек. Через 30 лет после заявления Бориса Джонсона ожидалось выполнение программы-максимум: достижение нулевого выброса углеводорода в атмосферу. Конечно, это было сложно для государственного бюджета. Программа-минимум и программа-максимум требовали 12 млрд фунтов стерлингов. Премьер заверил соотечественников, что так оно и будет.

Центральный вопрос в энергетической стратегии: компенсация дефицита углеводородов. Во времена правления кабинета Джонсона адекватная компенсация представлялась делом неблизкого будущего.

Каждые 5 лет с 2030 по 2044 год Великобритания собирается выдавать разрешения на строительство одного или двух новых реакторов АЭС.  Фото Reuters

Эксперты в основном оптимистичны в высказываниях о разработанной в Великобритании системе хранения избыточной энергии ветра под водой. Это система Ocean Battery. Система твердо гарантирует избыточную энергию под офшорной ветряной электростанцией. Троекратно увеличится срок службы аккумулятора станции. Не обошли своим вниманием разработчики и 17 новых проектов ветряных электростанций. Эти несущие конструкции зеленой экономики будут находиться в Шотландии.

Определить роль Лиз Трасс в энергетической политике страны довольно сложно. И все же есть факты, о которых обязательно будут вспоминать исследователи британского ТЭК. Она дала красный свет размещению солнечных батарей на производственных сельскохозяйственных предприятиях. Тем самым были затронуты интересы каждой второй британской фермы.

Госпожа Трасс решила отменить «зеленый сбор». Что это такое? Добавляется 8% к стоимости счетов за электроэнергию и тем самым осуществляется финансовая подпитка зеленой экономики.

В Стратегии энергетической безопасности Бориса Джонсона был прописан ряд мер касательно ядерной энергетики. По существу, речь идет о качественно новом этапе в развитии отрасли. Что британцы должны достичь к 2050 году? 25% всей энергии в стране (24 ГВт) будут давать атомные электростанции. Была укреплена ресурсная база. Еще до конца 2022 года финансовая подпитка проекта увеличилась на 2 млн фунтов стерлингов. К 2030 году корпус ядерных реакторов пополнится 8 реакторами. Когда пишутся эти строки, в Туманном Альбионе эксплуатируются 15 атомных реакторов. И ни один из их не вписывается в глобальный технологический тренд. Соединенное Королевство обеспечивает сейчас за счет данных реакторов 15% всей электроэнергии в стране (6,5 ГВт).

Кто же является собственником данных АЭС? До 1995 года речь идет о сугубо государственной собственности. В этот год 8 АЭС стали собственностью British Energy, 7 АЭС расширили ядерный массив Magnox Electric. Через некоторое время Magnox Electric становится составной частью государственной компании British Nuclear Fuels. Холдингу British Energy был в 2004 году полностью возвращен статус объекта государственного контроля. 15 лет назад очередным владельцем British Energy стала французская энергетическая компания EDF Energy. Французы вот уже 7 лет строят АЭС «Хинкли-Пойнт C». АЭС отличается наличием самых современных двух реакторов EPR. Выходная мощность каждого 1600 МВт. Сдача в эксплуатацию запланирована на 2027 год.

Политика Сунака

С 25 октября 2022 года премьер-министром Соединенного Королевства является Риши Сунак. Идет 17-й месяц его работы. Что сделано за прошедшее с момента избрания время? Перекрыт кислород лоббистам неоправданных государственных трат. Они думали, что возьмут за горло 42-летнего премьера и он подмахнет постановление об утверждении проектов с двумя ахиллесовыми пятами. Первая: слишком дорого. Вторая: кардинальное расхождение с требованиями экологической безопасности. На стыке энергетической, экологической и экономической безопасности находились следующие решения премьер-министра. Было объявлено утратившим юридическую силу постановление об отмене ГРП со стороны Лиз Трасс. Зато никак не ставился под сомнение принятый во времена премьерства Терезы Мэй запрет на строительство новых наземных ветряных турбин.

За 16 месяцев нахождения на Даунинг-стрит, 10 наш герой уделял главное внимание четырем вещам. Объектами разумной концентрации явились острые проблемы развития морской ветроэнергетики, фундаментально обоснованная установка солнечных батарей, эффективное и в то же время крупномасштабное строительство энергосберегающих жилых домов; поиск корреляции организационно-правового, концептуального и практического аспектов модернизации атомных электростанций. Он вызвал к жизни объединение выдающихся интеллектуалов под официальным названием «Целевая группа по энергетической безопасности». Подданные Карла III получили заверения в том, что для них импорт энергоносителей к 2045 году навсегда войдет в историю.

Январь 2024 года был отмечен для команды Риши Сунака разработкой плана крупнейшего за 70 лет расширения ядерной энергетики. На сей счет появилось много информации в электронных и печатных средствах массовой информации. В газете The Guardian можно прочесть: «Каждые пять лет с 2030 по 2044 год будет выдаваться разрешение на строительство одного или двух новых реакторов, а действующие проекты будут получать поддержку. Это перекликается с планами бывшего премьер-министра Бориса Джонсона, который в 2022 году говорил о необходимости ежегодно строить новый реактор, чтобы отучить Британию от ископаемого топлива».

У Риши Сунака присутствует мощное концептуальное осмысление фактора ядерной энергии при рассмотрении энергетических проблем. При этом учитываются все возможные аспекты: политический, экономический, правовой, технологический. Дословно цитируем премьер-министра Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии: «Ядерная энергия является идеальным противоядием от энергетических проблем, стоящих перед Британией: она зеленая и более дешевая в долгосрочной перспективе. Это обеспечит нашу будущую энергетическую безопасность и создаст рабочие места и навыки, необходимые для повышения уровня страны и развития нашей экономики».

Еще раз подчеркнем, что французская компания EDF на протяжении многих лет делает погоду в британской ядерной энергетике. Руководство компании еще до мирового энергетического кризиса планировало приостановление своих четырех реакторов. В январе 2024 года компания объявила о том, что откладывает остановку реакторов «как минимум на два года, чтобы помочь закрыть надвигающийся дефицит в ядерных поставках страны к концу десятилетия».

В 2023 году ядерная выработка в Великобритании совершила пике, стремительно скатывалась по наклонной. «Производство ядерной энергии упало до самого низкого уровня за 40 с лишним лет после того, как в предыдущие два года три реактора были закрыты, а еще четыре приостановлены на техническое обслуживание. EDF заявила, что ее ядерная выработка в Великобритании сократилась с рекордных 65 ТВт-ч в 2016 году с 8 атомных станций до менее чем 40 ТВт-ч в 2023 году».

Во благо и компании, и подданным Карла III были и остаются два интересных проекта. «Компания связывает свои надежды на будущее ядерное производство с отложенным проектом Hinkley Point C и проектом Sizewell C в Саффолке, который планировался в течение последних 12 лет, но еще не получил окончательного инвестиционного решения».

Создается впечатление, что молодому премьеру удалось найти оптимальный баланс между ископаемым топливом и «зеленой революцией». Он специально подчеркивает, что при подобной революции выглядело бы слишком авантюрным вынесение за скобки данного топлива. За 16 месяцев правительство выдало сотни лицензий на добычу нефти и газа. Сунак утверждает: «Возобновляемые источники не способны полностью покрыть потребности экономики и населения в электроэнергии в часы пиковых нагрузок».

Похоже, у Лондона хватит политической воли и компетенции для той трансформации энергетической системы, которая сейчас востребована. 

Брест, Белоруссия