Особенности сотрудничества России с Ираном в энергетической сфере

Визит Хасана Роухани (президент Ирана с 2013 по 2021 годы) в Москву в 2017 году стал переломным моментом в российско-иранских отношениях. Фото Reuters

В конце октября 2022 года Россия и Иран подписали соглашение, в соответствии с которым иранская сторона поставит до 40 газовых турбин для тепловых электростанций. Данная сделка стала крупнейшей между странами в истории технологического экспорта Ирана. Реализация данного документа может растянуться на длительный период. Однако для России современное сотрудничество с Ираном в энергетике представляет особую ценность прежде всего из-за сохраняющихся санкций, которые применяют западные страны.

Стоит обратить внимание на то, что управляющий директор Иранской газовой инжиниринговой и девелоперской компании (IGEDC) Реза Ношади рассказал о подписании с Россией контракта на поставку 40 газовых турбин «Иран и Россия подписали экспортное соглашение об отправке в Россию 40 турбин иранского производства», – заявил он. По его словам, 85% необходимого для газовой промышленности оборудования производится на территории Ирана.

Подробностей, что это за турбины и с кем именно был заключен контракт, иранская сторона не приводит. С российской стороны вообще нет заявлений.

Смысл же этой сделки заключается для России в следующем. Россия может самостоятельно производить газовые турбины, но малой и средней мощности, а попытки создать собственную турбину мощностью от 100–120 МВт пока не увенчались успехом. Эту «дыру» закрывало сборочное производство Siemens в России. Однако из-за геополитики немецкая компания ушла с рынка, не оставив России своих технологий. При этом локализация производства в России была небольшая, в основном речь шла об отверточной сборке (когда в Россию завозят готовые оборудование и детали, а на российском заводе их просто собирают, как «лего»). В целом турбины – это не массовый, а нишевой продукт, поэтому такой вариант выглядел ранее вполне экономически обоснованным. Санкции кардинально изменили ситуацию в этой сфере. А в том, что Иран действительно может производить газовые турбины большой мощности в отличие от России, нет ничего удивительного. В свое время Иран смог добиться от Siemens сохранения лицензии на производство таких турбин, несмотря на санкции, импортозаместив материалы и детали.

Скорее всего иранские турбины будут использоваться на ТЭС, которые были построены в 1970–1980-х годах на паровых установках. И вот их в рамках модернизации можно заменить на чисто газовые установки или парогазовые установки, которые состоят из паровых турбин и газовых турбин большой мощности (их производит Иран) и котлов. Паровые турбины в России производятся. Иранские газовые турбины могут быть интересны также для «Роснефти» или «Новатэка», которые строят СПГ-заводы, так как процесс сжижения газа энергоемкий.

Активизация сотрудничества

В 2022 году произошла активизация энергетического сотрудничества России и Ирана, которое основывается на долгосрочных интересах. Прежде всего это общность интересов в Каспийском регионе, заинтересованность в реализации совместных инфраструктурных проектов, а также неприятие политики Запада, который не отказывается от планов доминирования в мировой политике и решения собственных экономических проблем за счет других государств. Данные факторы создали основу для расширения взаимодействия.

В текущем году сотрудничество России и Ирана в сфере энергетики активно развивалось. Так, еще в начале 2022 года Россия открыла кредит на 1,4 млрд долл. для строительства в Иране тепловой электростанции «Сирик». Затем, в июле российская компания «Газпром» и Иранская национальная нефтяная корпорация подписали меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству между компаниями. Проекты оцениваются в 40 млрд долл. и включают в себя разработку газовых месторождений Киш и Северный Парс, а также участие российской стороны в эксплуатации месторождения Южный Парс. Ожидается, что российская сторона вложит несколько десятков миллиардов долларов в разработку месторождений. Также речь шла о разработке шести нефтяных месторождений и строительстве экспортных газопроводов.

Своповый бизнес

Иран рассчитывает покупать российский газ в объеме 9 млн куб. м в сутки и 6 млн куб. м в сутки для своповых поставок. Для России интерес представляет схема, по которой российские углеводородные ресурсы могут поступать в Иран через Азербайджан, а соответствующий объем будет идти на рынки Азиатско-Тихоокеанского региона.

По мнению генерального директора Института национальной энергетики Александра Фролова, опубликованного радио Sputnik, именно это соглашение, заключенное с «Газпромом», открывает для России новый путь поставок в Азию. Тут фундаментально важно само начало сотрудничества между Ираном и «Газпромом», которое усиливает стабильность России, открывает больше возможностей на азиатском рынке за счет поставок через Иран.

В начале октября Россия и Иран заключили соглашение по нефти и железнодорожному транспорту. Данные вопросы обсуждались в рамках Каспийского экономического форума, который проходил в Москве. Ранее, в сентябре 2022 года, Иран вступил в ШОС, что усилило его вовлеченность в торгово-экономическое взаимодействие в рамках данной организации. Для Ирана участие в работе этой организации имеет большое значение, поскольку создает новые возможности в отстаивании экономических интересов.

Вокруг иранских углеводородных ресурсов в перспективе может усилиться соперничество. Иран, который в прошедшие десятилетия не принимал активного участия в обсуждении и реализации проектов трубопроводов в Каспийском регионе, был ограничен в возможности поставлять свои ресурсы, в последние годы предпринимает усилия, чтобы стать нефтегазовым хабом. В свою очередь, иранские углеводородные ресурсы в условиях повышенного спроса на СПГ и кардинальных изменений в цепочках поставок могут представлять интерес. В частности, для ЕС, который, вводя санкции против России, тем не менее может столкнуться с серьезными проблемами в сфере поставок углеводородных ресурсов на европейский рынок. Соответственно можно ожидать расширения энергетического сотрудничества ЕС с Ираном. Тем более что Брюссель не сумел договориться с арабскими странами о поставках углеводородных ресурсов.

Пока на пути расширения энергетического сотрудничества ЕС и Ирана стоят вопросы, связанные с проблемой использования мирного атома. Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) был подписан в 2015 году. Однако выход США в 2018 году из СВПД и возвращение к санкционной политике вновь усилили изоляцию Ирана. Ситуация стала меняться лишь в 2022 году, когда прошли новые переговоры по СВПД, на которых наметился прогресс. В перспективе это может привести к увеличению поставок нефти из Ирана. Для США появление дополнительных объемов нефти представляет значительный интерес, поскольку это приведет к снижению цен на нефтяном рынке.

Российское взаимодействие с Тегераном в сфере энергетики стало ответом на стремительно меняющуюся геополитическую ситуацию в мире и продолжение санкционной политики Запада, который последовательно стремился и стремится нанести удар по экономике России. Соответственно в условиях сохраняющегося курса Запада на дальнейшее ограничение поставок российских углеводородов на мировые рынки и непрекращающихся попыток ввести ценовые ограничения, разворот России в сторону других государств, готовых не только сохранить, но и расширять энергетическое сотрудничество, стало обоснованным шагом. Тем более что российская сторона за счет гибкой ценовой политики добилась в текущем году определенных успехов. В частности, поставки нефти осуществлялись в Китай и Индию. Это свидетельствуют о том, что санкционная политика Запада не достигает своей цели, сталкиваясь с нежеланием многих стран следовать в русле энергетических интересов США.

В 2010 году Росатом запустил АЭС «Бушер», строительство которой начали и забросили немцы.  Фото Олега Никифорова

Новый уровень взаимодействия в сфере энергетики должен укрепить отношения между странами. При этом Иран выступает не только в качестве важного торгово-экономического партнера России. Для Москвы большое значение имеет позиция Тегерана по вопросу поставок нефти на мировой рынок. Укрепление сотрудничества с Ираном в сфере энергетики и подписанные документы позволяют ожидать, что Иран не пойдет на увеличение поставок своих углеводородных ресурсов на внешний рынок.

Результаты усилий России по адаптации энергетической политики к новым вызовам станут видны к началу следующего года. Так, в декабре 2022 года вступит в силу запрет, введенный ЕС, на морские поставки нефти из России, а с февраля 2023 года – на поставки нефтепродуктов. Для России сотрудничество с Ираном открывает новые возможности, связанные с решением текущих и долгосрочных задач в сфере энергетики, в том числе связанных с поставками углеводородных ресурсов на внешние рынки.

Мнение редакции «НГ-энергии»

Относительно нынешнего сближения между Ираном и Россией заслуживает внимания анализ ирано-российских отношений, опубликованный еще в 2017 году берлинским Фондом науки и политики. Его автором являлся политолог Азаде Замирирад, заместитель руководителя исследовательского отдела фонда, специализирующегося на Иране.

Самое главное, что сближение двух стран началось после 2014 года. В известной степени этот год представляет собой решающий рубеж в отношениях Москвы и Запада, связанный со свержением украинского президента Виктора Януковича в ходе столкновений радикально настроенных демонстрантов с отрядами милиции. Это был для российского президента Владимира Путина, судя по его высказыванию на Валдайском форуме осенью 2022 года, решающий рубеж в отношениях с Западом. По его мнению, в конечном итоге именно эти события привели к нынешней специальной военной операции в Украине.

Для ирано-российских отношений в этот период времени, как считает Азаде Замирирад, важным событием был тот факт, что свой последний зарубежный визит иранский президент Хасан Роухани перед президентскими выборами 2017 года посвятил России. До этого в 2015 году именно Путин снял ограничения, которые ввел его предшественник на президентском посту Дмитрий Медведев на поставки в Иран систем ПВО С-300. Последовавшая встреча российского министра обороны Сергея Шойгу с его иранским коллегой Хоссейном Дехганом проложила путь к военному сотрудничеству. Именно эта встреча положила начало военной кооперации двух стран.

Другим столпом сотрудничества двух стран стала сфера ядерной энергетики. Именно в ноябре 2014 года были подписаны соглашения о строительстве восьми ядерных объектов на территории Ирана российской стороной. А в декабре 2015 года Москва заявила о предоставлении Ирану государственного кредита для реализации проектов, в том числе в нефтяной сфере.

В недавно опубликованной статье в близком к немецкой правящей СДПГ журнале «IPG-Международная политика и общество» утверждается, что Иран напрямую помогает России достичь ее целей на нынешнем этапе войны: деморализовать украинское население и подорвать его волю к сопротивлению. Идеологии Москвы и Тегерана сходятся в том, утверждает журнал, что они противостоят гегемонистскому мировому порядку во главе с США, и это подпитывает их союз интересов. Такая точка зрения коренится в общем мировоззрении доминирующей в настоящее время жесткой консервативной фракции в Тегеране: Запад приходит в упадок, о чем свидетельствуют унизительный уход США из Афганистана и растущие экономические трудности в западных демократиях. Восток, напротив, поднимается, в Евразии формируется новый многополярный мир во главе с Россией и Китаем. Якобы великие державы обманули Иран с ядерным соглашением, чтобы у него не осталось рычагов влияния; при этом Иран не получил обещанного снятия санкций, что позволило бы его экономике восстановиться. Даже если бы администрация Байдена вместе со своими европейскими союзниками пыталась возродить соглашение, любые экономические выгоды для Ирана были бы эфемерными, поскольку новый президент-республиканец в любом случае откажется от сделки, возможно, уже в 2025 году. И действительно, кандидаты от Республиканской партии совершенно ясно дали понять, что поступят именно так.

С этой точки зрения, утверждается в журнале, Тегерану вряд ли есть смысл сворачивать ядерные достижения и связанные с ними рычаги влияния в обмен на неопределенное и в любом случае краткосрочное экономическое облегчение. Такие расчеты и легли в основу внешнеполитической доктрины «Обращение к Востоку», принятой консервативной администрацией Ибрагима Раиси. Реальным результатом этой политики является полная интеграция Ирана в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), официально объявленная на саммите в Самарканде (Узбекистан) в сентябре 2022 года.

Руководство в Тегеране, похоже, пришло к выводу, что предполагаемые преимущества союза с Россией перевешивают любые моральные принципы, за которые, по их мнению, Тегеран так ничего и не получил, подчеркивает журнал. Потенциальная полная отмена ядерных соглашений, кажется, тоже не слишком влияет на решения в Тегеране. Несмотря на то что иранские дипломаты пытаются создать впечатление, что Соединенные Штаты и их союзники отчаянно стремятся возродить соглашение, трудно представить, чтобы Запад осыпал режим миллиардами в форме ослабления санкций, пока Иран укрепляет военный союз с Россией. Самая жесткая фракция рассматривает прекращение действия СВПД как возможность развязать руки для создания ядерной бомбы – самого мощного средства сдерживания. Именно под влиянием этой фракции Тегеран упустил возможность заключить сделку в августе.

Таким образом, считает журнал, союз с Россией может быть выгоден иранскому режиму с узкой точки зрения безопасности, но в долгосрочной перспективе он может оказаться стратегической катастрофой.

Александр Гринберг, бывший израильский военный и нынешний аналитик Иерусалимского института стратегии и безопасности в интервью Болгарскому радио утверждает, что Иран заинтересован в помощи России в рамках украинского конфликта по многим причинам. В их числе потребность в твердой валюте, развитие военной промышленности, возможность нанести ущерб США, дополнительные рычаги в борьбе за влияние на Ближнем Востоке. Именно действия Путина на Украине показали Тегерану, что ядерный щит – самая надежная гарантия. Гринберг утверждает далее: «...Мы не знаем, как сложится судьба «ядерной сделки», но новых санкций иранцы точно не боятся. Санкции просто не работают, если вы хотите использовать их для изменения политики режима. Это не значит, что их следует отменить, но они не решение».

Все приведенные выше рассуждения обосновывают тезис о надежности нынешнего этапа сотрудничества Ирана и России. Что же касается энергетического сектора, то наряду с названными Сергеем Жильцовым проектами представляют интерес действующие соглашения Ирана с Туркменией. В книге «Битва за европейский газовый рынок», которая вышла в немецком издательстве Springer в 2018 году, утверждается, что именно своповые сделки по газу между Ираном и Туркменией могли на тот период времени представить интерес для Европы с точки зрения дополнительного газоснабжения континента. Как известно, по этому соглашению Туркмения должна была поставлять свой газ для северных провинций Ирана, а Иран, в свою очередь, осуществлять поставки своего сжиженного газа с южных месторождений в Европу.

Сегодня к этому варианту при наличии соответствующих договоренностей вполне может подключиться и Россия.