Станислав Жизнин
Конференции нефтяных и газовых инвесторов все чаще проходят в очном формате. Фото Reuters
В последнее время тема «зеленого перехода», в котором ведущую роль играют экономические, экологические и коммерческие перспективы газовой отрасли, в том числе для водородной экономики, в мировой энергетике привлекает особое внимание деловых, правительственных и научных кругов многих стран, что связано с его влиянием на климатическую повестку, а также на экономический, технологический и геополитический переделы энергетической карты мира на глобальном и региональном уровнях. Ожидается переоценка стратегии «зеленого перехода» из-за необходимости преодоления в ближайшие два-три года глобального энергетического кризиса, связанного с преждевременным сокращением инвестиций в традиционные невозобновляемые энергоресурсы, который может оказаться более серьезным по сравнению с кризисом 70-х годов прошлого века.
В наибольшей степени кризис затронул газовый сектор, который в силу ряда связанных с ним особенностей пока имеет достаточно выраженный региональный характер. Вместе с тем развитие технологий газовой энергетики, особенно СПГ, создает условия для развития глобального рынка газа в условиях межтопливной конкуренции, что объективно создает предпосылки для усиления координации стран – экспортеров газа в рамках ФСЭГ на фоне попыток создания различных альянсов стран-импортеров, в первую очередь в ЕС, а также активизации газовой дипломатии США.
В ходе РЭН в 2021 году идея газового картеля обсуждалась официальными лицами из Саудовской Аравии и России. В августе 2022 года в зарубежных и российских СМИ эта тема вновь вернулась в повестку дискуссий экспертов. Следует напомнить в этой связи статью Станислава Жизнина в «НГ-энергии» – «Картель как антикартельное оружие» (14.09.10), где в том числе были представлены особенности развития этой организации начиная с 2001 года. За прошедшие годы произошло много событий, которые требуют переоценки роли ФСЭГ в газовой дипломатии. Что изменилось за последние годы?
Газ в зеленой энергетике
В мировой энергетике в последние годы резко усилилось влияние геополитических факторов, которые доминируют, что оказывает негативное влияние на развитие всех секторов энергетики, в том числе в рамках «зеленого перехода», включая газовую отрасль. Накопился существенный конфликтный геополитический потенциал на глобальном и региональном уровнях, что затрудняет функционирование экономических механизмов энергетических рынков в рамках межтопливной конкуренции, в том числе с участием газа и его продуктов. Свою отрицательную роль играют экономические последствия пандемии. В настоящее время наблюдается если не остановка «зеленого перехода», то по крайней мере его замедление. Мир еще не до конца оправился от COVID-19 и его разрушительных последствий, но негативное влияние пандемии на экономику уже очевидно. Ради выживания человечества и предотвращения надвигающегося глобального энергетического кризиса, который может принести миру большие экономические и политические проблемы, необходимо активизировать международное энергетическое сотрудничество.
Посмотрим на основные причины, которые спровоцировали этот кризис, а также на вероятные последствия энергетического коллапса для планеты и мирового сообщества.
Прежде всего ковид вызвал спад промышленного производства, хотя сейчас экономика начинает выздоравливать, что характеризуется бурным ростом спроса на электроэнергию и энергоресурсы в 2021–2022 годах.
Кроме того, капризы погоды в 2020–2022 годах – штиль и засуха в Европе и обледенение ВЭС в США – привели к дефициту поставок зеленой электроэнергии. Засуха и нехватка воды в Латинской Америке и КНР создали проблемы с выработкой электричества на ГЭС.
И наконец, зеленая революция затормозила развитие традиционной энергетики (закрытие угольных ТЭЦ и шахт, борьба с АЭС, дефицит инвестиций в нефтегазовую и угольную отрасли и т.д.). Однако ковид не повлиял на рост спроса на электроэнергию, в немалой степени связанный, помимо традиционных промышленных и бытовых сегментов, с растущими потребностями IT и других секторов цифровой экономики, а ее предложение отстало, что и вызвало резкий рост цен на электричество, а также традиционные энергоресурсы. Кроме того, санкционное безумие Запада в отношении России привело к крайне негативным последствиям для мировой энергетики.
Восстановление мировой экономики после пандемии в условиях энергетической войны Запада против России затягивается. Судя по итогам представительного международного энергетического бизнес-форума, организованного S&P Global и рядом крупных энергетических компаний и банков в Хьюстоне (7–11 марта 2022 года) CERAWeek2022, в котором один из авторов по приглашению его организатора Дэниела Ергина принимал участие онлайн, «зеленый переход» приостановился. Зеленая энергетика становится слишком дорогой, к тому же стали возникать экологические проблемы с самими ВИЭ. Поэтому многие страны быстро вернулись к ископаемому топливу (нефть, газ, уголь). Кроме того, рост цен на традиционные ресурсы ведет к росту цен на многие виды промышленной и сельскохозяйственной продукции. Поэтому в краткосрочном плане помимо борьбы с изменением климата перед мировыми державами и лидерами стоит еще одна главная глобальная задача – преодолеть кризис в энергетическом секторе в условиях реалий пандемии. В долгосрочном плане очевидно, что «зеленый переход» в мировой экономике и энергетике будет продолжаться. Разрабатываются прогнозы и сценарии (S&P Global, Bloomberg, МЭА и др.), общий вывод в которых сводится к сохранению важной роли более экологичных традиционных энергетических ресурсов (в первую очередь газа, спрос на который будет расти) при умеренном развитии ВИЭ. Важно отметить, что в ЕС приняты документы, которые включили газ в дружественный для «зеленого перехода» ресурс. Газ – это не только энергоноситель, но и важная основа для производства удобрений и других продуктов газохимии, а также водорода и его производных (аммиак и др.). Ситуация в последние месяцы подтверждает подобные прогнозы (ожидание энергетической катастрофы в ЕС, стремительный рост цен на газ и его биржевой торговли, развитие инфраструктуры СПГ и пр.).
«Командные центры» мировой газовой отрасли
В мировой газовой отрасли в отличие от нефтяной промышленности не были образованы неформальные межкорпоративные альянсы наподобие картеля так называемых «семи сестер», принципы деятельности которого были использованы при создании ОПЕК. Международное взаимодействие в газовой сфере на корпоративном уровне получило свое развитие начиная с 1931 года, когда был учрежден Международный газовый союз (МГС), который объединяет газовые ассоциации и компании из более чем 70 стран мира. Основными форумами, организуемыми МГС, являются мировые газовые конгрессы, проводимые каждые три года. Кроме того, важную роль в развитии сотрудничества в Европе играет Европейский союз газовой промышленности (Еврогаз), в котором представлены ведущие европейские газовые компании и их ассоциации. ПАО «Газпром» и Российское газовое общество поддерживают активные контакты с обоими союзами. Что касается межгосударственного сотрудничества в газовой сфере, то этот вопрос поднимался и в рамках ОПЕК, правда безуспешно, притом что многие члены этой организации обладают большими запасами газа и являются его экспортерами. Кроме того, газовая проблема привлекла внимание влиятельной глобальной неформальной организации Международного энергетического форума (МЭФ), штаб-квартира которого расположена в Эр- Рияде.
Вопрос об объединении стран – экспортеров газа для защиты их коллективных экономических интересов в отношениях со странами-импортерами обсуждался в 90-х годах прошлого века. Идея создания «газовой ОПЕК» была озвучена в 1999 году на газовом форуме в Париже, однако получила негативную оценку со стороны основных стран – импортеров газа, а также крупного европейского экспортера Норвегии. В дальнейшем проводились дискуссии по этой тематике, которые привели к межминистерской встрече в Тегеране 19–20 мая 2001 года с участием Алжира, Брунея, Индонезии, Ирана, Малайзии, Нигерии, Катара, Омана, России, Туркменистана. Там было принято решение о форуме стран – экспортеров газа (ФСЭГ). До 2008 года деятельность ФСЭГ носила неформальный характер и главным образом ограничивалась обменом мнениями и данными по различным аспектам добычи, транспортировки и реализации газа. Однако в дальнейшем в связи с развитием ситуации на основных рынках сбыта страны-производители приняли решение об изменении принципов деятельности ФСЭГ, его институциализации в целях более действенной защиты своих интересов. Это в немалой степени связано с перспективами развития глобального рынка СПГ.
Решение о преобразовании действовавшего форума стран – экспортеров газа в качестве неформального объединения в международную организацию было принято в ходе 7-й министерской встречи ФСЭГ 23 декабря 2008 года в Москве. Это решение было поддержано руководством России и лично Владимиром Путиным. В настоящее время членами ФСЭГ являются Алжир, Боливия, Венесуэла, Египет, Иран, Катар, Ливия, Нигерия, Россия, Тринидад и Тобаго, Экваториальная Гвинея, а также ОАЭ (с 2012 года). На их долю приходится более 70% доказанных запасов газа в мире и около 44% мирового экспорта. В Москве делегации 11 стран приняли Устав и подписали Соглашение о функционировании ФСЭГ. Ряд стран имеют статус наблюдателей (Ангола, Азербайджан, Ирак, Казахстан, Норвегия, Оман, Перу). С даты подписания соглашение открыто для присоединения Брунея, Индонезии, Малайзии, Туркменистана, которые ранее принимали участие в деятельности неформального ФСЭГ. Было также принято решение, что в дальнейшем любая другая страна – экспортер газа, разделяющая общие интересы и цели форума, может стать его членом. В некоторых встречах министров принимали участие представители Туркменистана, Брунея, Индонезии, Малайзии, Йемена. Сообщалось, что велись переговоры с Канадой и Австралией по вхождению их в ФСЭГ, также обсуждался вопрос о переходе Казахстана и Норвегии из статуса наблюдателей в статус полноценных членов. Кроме того, статус наблюдателя некоторое время имели Нидерланды.
Форум имеет три органа управления: министерская встреча, исполнительный совет и секретариат, который размещается в городе Доха (Катар). Соглашение о функционировании ФСЭГ вступило в силу 30 сентября 2009 года, после получения депозитарием (Российская Федерация) уведомлений о выполнении внутригосударственных процедур от пяти стран (Алжир, Катар, Ливия, Россия, Тринидад и Тобаго). Впоследствии другие страны закончили подобные процедуры, и теперь ФСЭГ является полноценной международной экономической организацией. Почти ежегодно проводятся министерские встречи.
Основные цели организации: обеспечение суверенных прав стран-членов на собственные запасы природного газа и возможность самостоятельно планировать и обеспечивать экологически устойчивую, бережную и эффективную разработку и использование газа в интересах своих народов, обмен опытом, мнениями и информацией по ключевым аспектам развития газовой промышленности. В частности, в учредительных документах отмечается необходимость «повысить роль ФСЭГ на мировой энергетической арене, чтобы поддержать суверенные права стран-членов на их ресурсы природного газа, максимально увеличить их ценность на благо их людей, а также содействовать их координации в области глобальных энергетических разработок с целью содействия глобальному устойчивому развитию и энергетической безопасности». Следует отметить, что в отличие от ОПЕК в учредительных документах ФСЭГ не предусмотрены установление квот на добычу газа и координация ценовой политики. На 10-й министерской встрече в Оране (Алжир) в апреле 2010 года обсуждалась долгосрочная стратегия ФСЭГ, а также принято решение о проведении в 2011 году первого саммита этой организации. С тех пор проведено четыре саммита с участием глав государств – членов ФСЭГ.
Россия и ФСЭГ
В ходе переговоров о формализации ФСЭГ, разработке учредительных документов Россия исходила из того, что создание картеля газовых экспортеров по типу существующего нефтяного картеля ОПЕК означало бы заключение соглашения между его участниками о разделении рынка и соответственно введение механизма квотирования. Цель – минимизация потерь от конкуренции и снижения цен в условиях либерализации европейского рынка.
Следует отметить, что на европейском рынке трубопроводного газа основными конкурентами России являются Алжир и Норвегия, а в перспективе – Ливия, Египет, Туркмения, Азербайджан и Иран. Роль России в этой группе – как по запасам, так и по положению на рынке ЕС – главенствующая. Иран обладает вторыми после России запасами газа, однако из-за существующих международных санкций его месторождения масштабно не разрабатываются, он даже вынужден закупать газ за рубежом, в основном в Туркменистане. Венесуэла также пока не входит в ряд экспортеров газа. В то же время обе страны стремятся привнести в деятельность форума некоторые элементы, свойственные ОПЕК, с упором на более жесткие меры в отношении США и других импортеров газа. Эту позицию не разделяют Катар и ряд других членов ФСЭГ. В связи с этим при развитии ФСЭГ Россия заинтересована в том, чтобы избегать его политизации, а основное внимание направить на решение экономических проблем мировой газовой отрасли на основе баланса интересов потребителей и производителей. Форум дает возможность развития и углубления многостороннего и двустороннего взаимодействия между основными экспортерами газа. В частности, это касается согласования позиций по перспективам развития газовых рынков, чтобы избежать нецивилизованной конкуренции. Кроме того, важным вопросом является разработка новой модели ценообразования на газ с учетом его высоких экологических преимуществ по сравнению с другими традиционными энергетическими ресурсами.
Представители России играют важную роль в деятельности ФСЭГ. Первым генеральным секретарем ФСЭГ был избран представитель России Леонид Бохановский (2009–2014), вторым – Мохаммад Хоссейн Адели из Ирана (2014–2018), а третьим – бывший заместитель министра энергетики РФ Юрий Сентюрин (2018–2022). Кроме того, российские эксперты занимают различные должности в секретариате ФСЭГ. В настоящее время генеральным секретарем ФСЭГ является представитель Алжира Мохамед Хамель.
Сегодня позиции России на европейском газовом рынке, в условиях отхода от системы долгосрочных контрактов и просто от цивилизованных отношений, перехода на биржевую торговлю, вынуждают нас менять правила игры, в том числе в рамках торговых отношений России с ЕС в области поставок газа. Закончился энергодиалог РФ–ЕС, остались двусторонние контакты в энергетике, в том числе газа, с рядом стран. Но в целом возможность в рамках взаимодействия с ЕС просто отсутствует. Есть перспективы энергетического сотрудничества с Японией, Южной Кореей, Китаем, Индией, другими странами Азии. Все это позволяет говорить о целесообразности превращения ФСЭГ в газовую ОПЕК, хотя этот процесс длительный, и пока до механизма квотирования производства и экспорта газа далеко.
|
|
Столица Катара Доха имеет все шансы стать местом расположения газового картеля. Фото Эндрю Миллигана |
ЕС: от «энергетической НАТО» до картеля импортеров газа или Госплана?
После расширения ЕС в середине 90-х годов прошлого века новые члены Евросоюза упорно пытались еще тогда «закрыть» энергодиалог Россия–ЕС и создать «энергетическое НАТО» с целью защиты от «российской газовой агрессии». Хотя европейские старожилы отказались это делать, ряд стран ЕС, в первую очередь Польша, в немалой степени под влиянием США, сумели добиться формирования Энергетического союза ЕС, основными задачами которого должны были стать предварительное рассмотрение целесообразности долгосрочных контрактов на поставку газа из России и других стран в рамках этого органа с участием представителей внешнеполитических, энергетических и экономических структур ЕС. По сути, это путь к формированию своеобразного картельного альянса импортеров газа ЕС. В итоге после сопротивления ведущих энергетических компаний и ряда влиятельных стран ЕС новый орган не был наделен контролирующими функциями в отношении газовых контрактов. Тем не менее идея усиления координации в рамках ЕС двустороннего энергетического сотрудничества стран-членов в области поставок энергоресурсов, в первую очередь газа из России и других государств, не входящих в Евросоюз, осталась «на плаву». В настоящее время из-за резкого ухудшения политических отношений России и ЕС, вызванного обострением украинского кризиса, наблюдается активизация деятельности руководства ЕС по усилению контроля над внешними поставками угля, нефти и газа в условиях «штамповки» различных санкций в отношении России. Учитывая слабую экономическую грамотность и чрезмерные политические амбиции ряда европейских лидеров, долгосрочное газовое противостояние никто не просчитывал. Поэтому они действуют без конкретного плана, импровизируя «на ощупь».
На практике все сводится к жесткому сокращению потребления газа и электричества, что может привести к частичной деиндустриализации и снижению доступности коммунальных услуг. Руководители ЕС ведут дело к координации и даже полному подчинению всех двусторонних отношений в области закупок газа и других энергоносителей регуляторами Еврокомиссии (ЕК). По сути, речь идет о превращении ЕК в своего рода «энергетическое политбюро» или европейский вариант советского госплана, что может привести к образованию немыслимого европейского аналога «Газпрома» путем объединения корпоративной политики частных или смешанных компаний типа «Шелл», «Тоталь», «Эни», «Еон», «Газ де Франс», «Фортум», OMV, «МОЛ» и пр. в рамки единой энергетической политики ЕС, что означало бы существенные ограничения рыночных механизмов в газовой и других энергетических отраслях. Понятно, что многие компании не хотят подчиняться такому диктату.
Энергетическая политика ЕС после масштабного расширения, по оценкам одного из авторов, который принимал участие в переговорах по энергохартии и энергодиалогу РФ–ЕС, постепенно утрачивала разумные экономические подходы. Началось с запрета долгосрочных контрактов, разработки «суровых» газовых директив, ограничения на ископаемое топливо на фоне «зеленой истерии». Не вдаваясь в детали, можно констатировать, что снижение поставок российского газа связано не с экономическими или технологическими причинами, а обусловлено геополитикой, в том числе бесконечными санкциями в отношении России. Все это привело к дефициту газа в Европе и резкому росту цен. По мнению ряда адекватных европейских политиков и капитанов нефтегазового бизнеса, страны Европы могут столкнуться с катастрофической нехваткой газа в течение ближайших лет, а на рынке газа спрос долго будет опережать предложение.
Интересно отметить, что Норвегия, которая не входит в ЕС, но находится в правовых и экономических рамках ЕС, отказалась снизить цену на газ для ЕС на фоне энергетического кризиса, несмотря на призывы Брюсселя. Министр нефти и энергетики Норвегии Терье Осланд, напомнив, что ЕС «20 лет назад отказался от практики долгосрочных контрактов в пользу спотового рынка», подчеркнул, что Осло будет поощрять контракты, исходя исключительно из экономических интересов.
Оценка реальных фактов позволяет сделать вывод, что в ЕС будет расти энергопотребление, а внутреннее производство падать. Развитие ВИЭ не позволит справиться с растущим спросом, что вынуждает продолжать использовать ископаемое топливо, в том числе газ. Соответственно это неумолимо приведет к росту зависимости от импорта, а международное энергетическое партнерство является ключом к обеспечению энергетической безопасности. Что касается «зеленого перехода», то есть определенные перспективы у водородной энергетики, но для получения водорода в больших масштабах необходимо сотрудничество со странами за пределами ЕС.
«Газовая ОПЕК»: проблемы и перспективы создания
В 2021–2022 годах вопросы создания глобального альянса экспортеров газа активно обсуждались на международных конференциях, в зарубежных и российских СМИ. В частности, по сообщению «Газеты.ру» от 14.10.21, в рамках Российской энергетической недели в октябре 2021 года министр энергетики Саудовской Аравии принц Абдулазиз бин Салман Абулазиз аль Сауд высказался в пользу регулирования газового рынка. Судя по словам вице-премьера Александра Новака: «Рациональное зерно в этом есть, но нужно более детально это проработать». В аналитической статье Саймона Уоткинса 23 августа 2022 года в американском журнале Oil Price говорится, что «Россия и Иран строят фундамент для потенциального газового картеля», и прогнозируется, что газовый альянс России и Ирана может способствовать контролю над ключевыми элементами глобальной матрицы поставок газа.
В частности, в статье отмечается, что «газ широко рассматривается как оптимальный продукт при переходе от ископаемого топлива к возобновляемым источникам энергии, поэтому контроль над его глобальным потоком станет ключом к энергетике в течение следующих 10–20 лет», со ссылкой на источники Министерства нефти Ирана». Подобный вывод делается на основе оценки Меморандума о взаимопонимании (МоВ) на сумму 40 млрд долл. США, подписанный в июле 2022 года между «Газпромом» и Национальной иранской нефтяной компанией (NIOC), и является ступенькой к тому, чтобы позволить России и Ирану реализовать свой давний план – стать основными участниками глобального картеля для поставщиков газа по той же схеме, что и Организация стран – экспортеров нефти (ОПЕК) для поставщиков нефти.
По мнению автора статьи, «основанная на базе ФСЭГ «газовая ОПЕК» позволит координировать чрезвычайную долю мировых запасов газа и контролировать цены на газ в ближайшие годы. Занимая первое и второе места в таблице крупнейших мировых запасов газа, соответственно Россия (48 трлн куб. м) и Иран (34 трлн куб. м) находятся в идеальном положении для этого».
Анализ некоторых положений указанной статьи и других недавних материалов в СМИ показывает, что создание глобального газового альянса (или картеля) выглядит более реально, чем несколько лет назад. В частности, МоВ содержит по крайней мере четыре ключевых элемента, которые могут содействовать созданию «газовой ОПЕК». Во-первых, «Газпром» пообещал техническую помощь NIOC в разработке газовых месторождений Киш и Северный Парс стоимостью 10 млрд долл. Во-вторых, «Газпром» окажет содействие в реализации проекта стоимостью 15 млрд долл. на огромном месторождении Южный Парс на морской границе между Ираном и Катаром. В-третьих, «Газпром» окажет технологическое содействие в завершении проектов по производству СПГ и развитию газотранспортной инфраструктуры в Иране. В-четвертых, по мнению зарубежных экспертов, Россия может побудить другие крупные газовые державы присоединиться к постепенному созданию газового картеля. Важно отметить, что Катар и Иран в 2017 году заключили соглашение о сотрудничестве в отношении ряда спорных вопросов вокруг месторождения Южный Парс, что может сыграть позитивную роль в участии Катара в картеле. В этой связи важное значение могут иметь стабильные отношения Москвы и Эр-Рияда по нефтяным и некоторым политическим вопросам, что будет способствовать сглаживанию некоторых проблем между КСА и Катаром в общих газовых интересах.
В совокупности на Россию, Иран и Катар приходится около 60% мировых запасов газа, и они сыграли важную роль в создании ФСЭГ, 12 членов которого контролируют более 71% мировых запасов газа, 44% его реализуемой продукции, 53% газопроводов и 57% экспорта СПГ. В разное время изучались планы по углублению сотрудничества между членами ФСЭГ до такой степени, чтобы оно стало таким же влиятельным на газовом рынке, как ОПЕК на нефтяном. В частности, это касалось развития трехстороннего сотрудничества (России, Ирана и Катара). До последнего времени эта идея не была реализована по ряду причин, в том числе из-за нежелания Катара присоединиться к российско-иранскому альянсу по политическим мотивам.
По нашему мнению, в краткосрочной перспективе сдержанность Катара в отношении участия в газовой ОПЕК может ослабнуть. Важнейшей особенностью экономических планов Дохи является то, что она останется одним из ведущих экспортеров СПГ в мире, особенно учитывая долгосрочные соглашения Qatar Petroleum и Sinopec на ежегодные поставки в Китай более 2 млн т СПГ в период 10 лет, а также с Пакистаном – более 3 млн т ежегодно, тоже на 10 лет. Кроме того, Катар заключил долгосрочные соглашения с рядом других стран Азии. Важно отметить,что Доха выступает за то, чтобы все поставщики могли работать на европейском рынке.
Важную роль в формировании глобального газового альянса может сыграть Саудовская Аравия, которая реализует долгосрочную программу развития газовой инфраструктуры, в том числе в расчете на экспорт СПГ, основываясь на огромных запасах газа, в разработке которых активно участвует российский ЛУКОЙЛ. Поэтому газовые инициативы министра энергетики КСА имеют перспективы.
США против «газовой ОПЕК»
В США очень резко реагируют на любые попытки стран – экспортеров углеводородов объединить свои усилия для защиты экономических интересов. В этой связи используются некоторые положения национального антимонопольного законодательства, которое считается в США выше ряда международно-правовых документов. Конгрессмены США нередко принимали законопроекты против «монопольного сговора стран ОПЕК», а также против отдельных стран – членов ОПЕК и их национальных компаний, включая крупнейшую нефтяную компанию мира «Сауди Арамко». Не являются исключением и действия в отношении ФСЭГ. 26 июня 2007 года на заседании комитета по иностранным делам Палаты представителей Конгресса США был одобрен законопроект о противодействии созданию «газовой ОПЕК» с участием России, Ирана и других стран – производителей природного газа. В документе, одним из авторов которого был глава комитета демократ Том Лантос, отмечалось, что ФСЭГ, который был назван «газовой ОПЕК», может представлять угрозу для энергетической безопасности США и ряда стран – союзников США. Кроме того, были приведены оценки НАТО, и указывалось на необходимость совместной стратегии с заинтересованными странами, чтобы не допустить создания газового картеля.
Хотя законопроект был внесен в Конгресс в форме резолюции и не имел обязательной юридической силы для президента США и американского правительства, тем не менее американские законодатели продолжали принимать различные документы против ФСЭГ уже после формализации этой организации в 2009 году.
Очевидно, что США с участием Великобритании вступили в борьбу за доминирование в мировой энергетике. По оценкам многих российских и зарубежных аналитиков, можно выделить несколько важных направлений такой борьбы. Помимо ОПЕК и ФСЭГ, следует выделить стремление вернуть себе технологическое преимущество в ряде отраслях мировой энергетики (традиционные и сланцевые углеводороды, атомная энергетика), ВИЭ, водород и другие сферы зеленой энергетики. Хотя в энергетической дипломатии Байдена, в отличие от Трампа, вначале преобладали зеленые акценты, в последнее время усилилось внимание к традиционным ресурсам. В АТР США стремятся повлиять на энергоснабжение КНР и ограничить российско-китайское сотрудничество. Отдельно следует обратить внимание на действия США в отношении Европы и России. Задолго до начала СВО в Украине были намечены меры против российских трубопроводных проектов («Северный поток – 2», «Южный поток», «Турецкий поток» и др.). Целенаправленно ведется работа в отношении Польши, балтийских и других стран Восточной Европы, чтобы они постоянно «бузили» в ЕС в отношении «российской газовой агрессии».
В ходе визита в Брюссель в марте 2022 года американский президент Джозеф Байден согласовал «историческое», как его окрестили в западных СМИ, соглашение с Евросоюзом о поставках СПГ, в соответствии с которым США пообещали увеличить поставки газа в надежде ослабить влияние России. Однако реальность таких обещаний вызывает серьезные сомнения из-за экологических и экономических проблем масштабного роста добычи сланцевого газа в США и развития соответствующей инфраструктуры в ЕС.
Важным направлением энергетической дипломатии США остается Ближний Восток. Однако итоги недавнего визита Байдена в КСА свидетельствуют о том, что саудовская сторона не «горит желанием» помогать Вашингтону по его просьбе решать серьезные энергетические проблемы США и их союзников.
Заключение
1. Глобальный энергетический кризис будет обостряться, и в ближайшие годы роль газа в его преодолении будет возрастать, особенно в условиях «зеленого перехода». Это связано с экологическими преимуществами газа по сравнению с другими ископаемыми видами топлива, а также перспективами его использования для получения водорода и некоторых важных для мировой экономики продуктов, прежде всего удобрений.
2. По мере роста доли СПГ в мировой торговле газом и масштабов соответствующей инфраструктуры, в том числе местной, вероятно формирование глобального газового рынка, и при этом влияние региональных рынков на глобальный рынок будет усиливаться.
3. Если недавно казалось очевидным влияние цен на нефть и нефтепродукты (дизель и мазут) на цены на газ, то сейчас ситуация меняется. Наоборот, цены на газ и его продукты могут влиять на цены на нефть и нефтепродукты. Не вдаваясь в детали, можно отметить взаимное влияние на ценообразование в международной торговле газом и нефтью – новое явление в мировой энергетике.
4. Все это может ускорить создание международного газового картеля, вероятно, в рамках ФСЭГ.
5. Очевидно возрастание конфликтного потенциала в мировой политике, что усилит влияние геополитических факторов на систему международных экономических отношений, в первую очередь в сфере энергоснабжения, в том числе на торговлю газом.
6. Объединение основных производителей газа в рамках «газовой ОПЕК» на базе ФСЭГ будет содействовать стабильности и предсказуемости международных газовых рынков, а также обеспечению энергетической безопасности экспортеров и импортеров газа.
7. По нашему мнению, «газовый альянс или картель» может быть создан на начальном этапе в соответствии с кратким меморандумом между РФ, Ираном, Катаром, КСА (пока без ФСЭГ), основные положения которого можно было бы подготовить и обсудить в рамках ежегодной Российской энергетической недели (РЭН-22), намеченной на середину октября с.г. в Москве.
8. Одним из направлений деятельности «газовой ОПЕК» мог бы стать постепенный переход на оплату в торговле газом в национальных валютах и уменьшение роли доллара в ценообразовании и расчетах в международной торговле газом.
9. «Газовая ОПЕК» могла бы активно участвовать в глобальном энергетическом диалоге в рамках Международного энергетического форума (МЭФ), штаб-квартира которого расположена в Эр-Рияде, тем более что ФСЭГ и МЭФ успешно взаимодействовали в создании такой важной платформы, как банк данных о положении в мировой газовой отрасли GasJODI, которые регулярно публикуются на сайте МЭФ. Это важно для того, чтобы в условиях усиления геополитической турбулентности в мире отношения между экспортерами и импортерами газа развивались на основе баланса, а не конфликта интересов.
10. Можно было бы продумать целесообразность создания промежуточной структуры или механизма взаимодействия стран – экспортеров нефти и газа в рамках ОПЕК+ , то есть между ОПЕК и ФСЭГ, с расположением временного рабочего секретариата в Москве или Санкт-Петербурге. n
Примечание редакции: В следующем номере «НГ-энергии» будет опубликована реакция международных экспертов на эту статью.
