Бизнес настраивается на работу в условиях углеродной нейтральности

Экспертов беспокоит усиление конкуренции за ключевые рынки и контроль над международными денежными потоками. Фото с сайта Валдайского клуба

19 января в клубе «Валдай» состоялась презентация доклада «Глобальная зеленая трансформация: как изменится мир?». О чем шла речь в докладе?

В нем, в частности, указывалось, что количество природных и техногенных катастроф, вызванных последствиями изменения климата, неуклонно увеличивается. Однако в глобальной климатической политике сохраняются противоречия. В 2019 году во время переговоров на 25-й конференции Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН) страны не смогли договориться по статье 6, описывающей в числе прочего финансовые механизмы Парижского соглашения. В 2020 году ключевую 26-ю климатическую конференцию РКИК ООН решили перенести на 2021 год в связи с пандемией коронавируса.

При этом, несмотря на пандемию, считают авторы доклада, климатическая повестка дня значительно укрепилась, а основанная во многих отношениях на цифровых технологиях зеленая трансформация становится предметом конкурентной борьбы стран и корпораций. В эту борьбу уже включились многие страны, банки и международные корпорации; наметился четкий лидер в лице Евросоюза.

Причина «озеленения» мирового бизнеса

Авторы доклада задаются вопросом – почему глобальная зеленая трансформация усиливается, несмотря на кризис и противоречия между сторонами РКИК на переговорах в рамках климатической повестки дня ООН?

Дело в том, что Парижское соглашение, поставившее целью удержать глобальное потепление в пределах 2 градусов Цельсия и стремящееся ограничить его 1,5 градуса, задало новую траекторию развития мировой экономики и сформировало макротренд на декарбонизацию.

Несмотря на упомянутые разногласия между сторонами РКИК по ряду вопросов, многие ведущие страны и корпорации мира добровольно объявили цели по полной углеродной нейтральности. Это во многом объясняется как тем, что их население требует активных действий по предотвращению глобального потепления, так и тем, что бизнес опасается упустить новые рынки и технологии.

В докладе утверждается, что изменение климата и его последствия представляют реальную угрозу для ВВП и благосостояния населения большинства стран мира. Ежегодные экономические потери от стихийных бедствий и экстремальных погодных явлений составляют миллиарды долларов.

К последствиям изменения климата также относятся таяние вечной мерзлоты и появление новых болезней. Для снижения ущерба от последствий меняющегося климата страны, регионы, города и компании активно внедряют стратегии и меры климатической адаптации.

Некоторые из подобных мер, например модернизация системы здравоохранения, вошли в пакеты восстановления от кризиса.

Вместе с очередными климатическими рекордами наблюдаются рекорды в финансовой и технологической сферах. Растущий сектор зеленых активов и инвестиций проявил себя в период кризиса успешнее, чем традиционные секторы, продемонстрировав большую финансовую устойчивость. Объем выпуска зеленых облигаций вырос по сравнению с предыдущим годом и достиг рекордных 350 млрд в 2020 году. Согласно отчету PwC, в 2020 году окончательно оформился новый сегмент венчурного рынка – климатические технологии, куда уже инвестируют Amazon, Tesla, Google, Microsoft и другие технологические гиганты.

Все эти факты говорят о том, что мы находимся в самом начале фазы долгосрочного тренда на глобальную зеленую трансформацию экономики. Сегодня мы наблюдаем конкуренцию за ключевые рынки и контроль за международными финансовыми потоками.

Что важно для отечественного бизнеса

Несомненно, что для России и российского бизнеса важен ответ на вопрос, кто станет лидером, а кто – проигравшим в этой глобальной гонке.

Авторы доклада дают недвусмысленный ответ, что принятие зеленого курса означает твердое следование Евросоюза линии на полную декарбонизацию уже к 2050 году. На ее реализацию в течение 10 лет планируется потратить по меньшей мере 1 трлн евро. Все указывает на то, что Евросоюз собирается стать лидером зеленой гонки, чтобы снизить зависимость от импортируемых энергоносителей и остаться экономическим центром, способным задавать стандарты на новых перспективных рынках.

В то же время для защиты своего рынка и, возможно, пополнения бюджета ЕС вводит трансграничный углеродный налог (или нечто подобное). Он серьезно угрожает поставщикам энергоносителей, основных материалов и товаров народного потребления в ЕС – России, странам Ближнего Востока, США, Китаю и другим, если эти экономики спешно не декарбонизируют свой экспорт. Логично предположить, что проигравшими от зеленой трансформации ЕС и мировой экономики в целом станут государства и компании, производящие продукцию с более высоким углеродным следом, чем их конкуренты.

Чтобы не оказаться среди догоняющих, необходимо действовать симметрично, умело использовать имеющиеся конкурентные преимущества и технологический потенциал четвертой индустриальной революции. Фактически мы находимся в ситуации, когда в процессе обновления и бурного становления находятся как экономическая, так и технологическая парадигмы.

Конечно, провозглашенный во многих странах мира (включая Россию) переход на цифровые технологии, видимо, как-то может быть связан с зеленой трансформацией. В связи с этим авторы доклада задаются вопросом, какую роль в процессе зеленой трансформации и восстановления от кризиса играют цифровые технологии.

Цифровизация успешно проявила себя в период пандемии, позволив технологичным компаниям нивелировать часть негативных последствий кризиса. Во время пандемии возросла важность технологий повышения прозрачности, цифровой идентификации, мониторинга и оценки рисков, бесконтактной экономики, краудинвестинга, искусственного интеллекта и машинного обучения. Цифровизация явилась ключевой составляющей многих пакетов восстановления от кризиса. Например, Китай анонсировал пакет стимулирующих мер объемом в 1,4 трлн долл.

Весьма показательно, что акцент там был смещен на вложения в цифровую инфраструктуру нового поколения. ЕС также отдает приоритет цифровизации и декарбонизации в рамках своего пакета мер восстановления после пандемии, который имеет официальный лозунг «Зеленое и цифровое восстановление».

Зададимся вопросом: как Россия может использовать этот тренд для снижения рисков и получения выгод?

Распространение коронавируса и связанные с этим ограничения показали, что компании, эффективно управляющие экологическими, социальными и корпоративными рисками, достигают лучших результатов и более финансово устойчивы. Для минимизации негативных последствий российскому бизнесу придется уделить гораздо большее внимание реализации стратегий устойчивого развития, переходя от деклараций к активным действиям. Что же касается зеленого курса, то он может открыть и новые возможности – в частности, в области торговли водородом, развития умных городов, цифровизации и реализации экологических инвестиционных проектов.

Зеленые финансовые инструменты: облигации, кредиты, банки и фонды становятся важным ресурсом для развития альтернативной энергетики.   Иллюстрация Depositphotos/PhotoXPress.ru

Россия имеет глобальные конкурентные преимущества в виде экосистемного, пространственного и человеческого потенциалов. Чтобы привлечь зеленые инвестиции на мировых рынках, необходимо разработать зеленую финансовую инфраструктуру, а также системы верификации экологической и климатической отчетности, приведя их в соответствие с международными стандартами. Отечественные цифровые технологии и научно-технологический потенциал помогут обеспечить высокий уровень прозрачности, что должно вызвать доверие иностранных инвесторов.

Вопросы финансирования

В связи с этим заслуживает внимания проведенный в докладе анализ зеленого финансирования. Речь идет как о перенаправлении финансовых потоков на решение проблем зеленой трансформации, так и о создании специальных инструментов этого финансирования. «НГ-энергия» уже неоднократно об этом писала, в частности в январских номерах 2020 и 2021 годов.

В докладе Международного дискуссионного клуба «Валдай» указывается, что одной из наиболее заметных форм трансформации традиционного капитала вследствие все большей экологизации мировой экономической повестки дня являются зеленые финансы. Эта категория включает в себя инвестиции и финансовые инструменты, направленные на реализацию климатических, экологических и низкоуглеродных проектов и развитие технологий, содействующих достижению энергетической и ресурсной эффективности. Наиболее распространенными инструментами зеленого финансирования являются зеленые кредиты, зеленые облигации, зеленые банки и зеленые фонды. При этом еще более широкая категория устойчивых финансов включает в себя не только экологическую направленность, но и социальную – в соответствии с одной или несколькими из 17 целей устойчивого развития.

Зеленые финансовые инструменты активно используются для финансирования пакетов восстановления экономики. Рынок устойчивого финансирования превратился в один из наиболее быстрорастущих в мире. В 2019 году общемировой объем импакт-инвестиций в проекты, соответствующие целям устойчивого развития, превысил 500 млрд долл.; объем выпуска зеленых облигаций достиг рекордных 257 млрд долл., а социальных – 13 млрд долл.

Многие страны по всему миру (Польша, Франция, Индонезия, Чили, Египет, Сейшелы и др.) выпускают суверенные зеленые облигации для того, чтобы напрямую финансировать национальные проекты и программы, направленные на борьбу с изменением климата и решение самых острых экологических проблем.

В большинстве случаев приоритетными направлениями финансирования являются ВИЭ, энергоэффективность и низкоуглеродный транспорт, а также адаптация к наводнениям, поддержка лесного хозяйства и т.д. Для корпораций и других участников рынка выпуск зеленых и социальных облигаций становится более дешевым источником финансирования стратегии устойчивого развития, повышая помимо прочего их кредитные рейтинги и инвестиционную привлекательность.

Евросоюз намерен выпускать зеленые и социальные облигации для покрытия части расходов своей программы восстановления (имеется в виду послепандемийное восстановление экономики). Потенциально это может превратить ЕС в крупнейшего эмитента зеленых облигаций – по оценкам S&P Global Ratings, общий объем продаж зеленых облигаций ЕС может достичь 225 млрд евро (что практически равняется объему всех выпущенных зеленых облигаций в 2019 году). Кроме того, ЕС в 2019 году запустил масштабный План действий по финансированию устойчивого роста, направленный на создание четкой и ясной таксономии (таксономия – это теория систематизации сложноорганизованных областей действительности и знаний, имеющих иерархическое построение), разработку собственного стандарта зеленой облигации, поддержку финансирования устойчивых проектов и пр. ЕС также поддерживает развивающиеся страны в отношении улучшения условий для мобилизации низкоуглеродного финансирования.

При этом стоит отметить сложившийся в том числе в рамках стратегии восстановления ЕС тренд на смешение зеленых финансов и цифровых технологий четвертого промышленного уклада. По мнению ряда ведущих экспертов, такая синергия не только отвечает духу времени, но и позволяет достичь большей эффективности в достижении целей устойчивого развития (ЦУР).

Устойчивое развитие

Рынок зеленых технологий растет потому, что четвертая индустриальная революция позволяет эффективнее решать накопившиеся экологические проблемы.

Оперативная группа ООН по цифровизации финансирования ЦУР при генсекретаре ООН отмечает, что цифровизация финансов может обеспечить расширение использования накоплений граждан для долгосрочного развития, улучшение подотчетности государственного финансирования, принятие во внимание целей устойчивого развития на глобальных финансовых рынках, финансирование малых и средних предприятий, а также стимулирование потребительских трат, согласованных с целями устойчивого развития.

Интерес представляет и дискуссионная составляющая при обсуждении доклада. Так, Алексей Шадрин, основатель фонда «Русский углерод» и Evercity, глава рабочей группы по финансам в Climate Chain Coalition, соавтор доклада, отметил: «в июне прошлого года ситуация казалась нам определенным образом прозрачной. Мы ее обсудили и спрогнозировали тренды. Сейчас, спустя полгода, будет интересно проверить, подтвердились ли прогнозы, правильными ли были наши выводы». По его мнению, есть понимание мировых акторов, что мир меняется, и природа этих изменений ясна. Все осознали, что антропогенное влияние на климат – это данность. Противоречия заключаются в том, кто из акторов сможет стать лидером. Повестка перешла от утверждения «мир меняется» к утверждению «мы меняемся».

Клаус Мильке, председатель F20, почетный председатель Germanwatch, соавтор доклада считает, что в начале 2021 года, после ухода Дональда Трампа, администрация Байдена будет позиционировать себя как крупный игрок в климатической политике. Заметим, что так и произошло, поскольку одним из первых актов, подписанных самим Байденом в качестве президента США, стало возвращение страны в Парижское соглашение. Мильке указал, что в контексте устойчивого развития Россия должна сыграть важную роль и, как он считает, зеленый курс Европы должен сопровождаться сделкой между ЕС и Россией. Это должно быть обсуждение всех 17 пунктов устойчивого развития. В связи с этим он отметил необходимость укрепления доверия между Россией и ЕС.

Евгений Кузнецов, генеральный директор Orbita Capital Partners, соавтор доклада, заявил, что на глобальном уровне договоренности совершаются впечатляющими темпами. Более того, проблемы климата – это единственная сфера, в которой мир единодушен. Постепенно климатическая повестка станет проактивной и будет вторгаться во внутреннюю политику стран, которые не ставят климатическую политику в приоритет. Программы по энергопереходу парадигмальны: строить угольные станции становится невыгодным по сравнению с солнечно-энергетическими станциями. Этот энергопереход должен свершиться в ближайшее десятилетие. Он считает, что очень активно развивается инвестиционная деятельность в этой сфере. Это очень мощный процесс, остановить который невозможно.

К соавторам доклада принадлежит и Аграфена Котова, менеджер Carbon Group, «Северсталь». Она отмечает, что если несколько лет назад амбициозные климатические цели ставили только страны Евросоюза, то в 2020 году к этим странам присоединились США и Китай. Они составили достаточно четкие планы адаптации отраслей. Изменились методологические подходы. Тема климата настолько актуальна, что бизнес включил климатическую повестку в структуру компаний. Котова высказалась в пользу создания в России низкоуглеродной структуры. Парижское соглашение, по ее мнению, задало четкую траекторию мировой экономике и закрепило тренд на декарбонизацию.

Ангелина Давыдова, директор Бюро экологической информации, наблюдатель на переговорах ООН в области изменения климата, полагает, что в России вышел целый ряд законодательных актов о сокращении парниковых газов. Это свидетельствует о том, что «мы начали думать о декарбонизации, но действия на государственном уровне пока довольно хаотичные».

По словам Сергея Честного, официального представителя РУСАЛа по внешним связям, «сложности с достижением международного консенсуса преувеличены. Даже в сложный 2020 год нам удалось провести многие мероприятия. На 2021 год тоже есть планы. Вопросы климата должны быть в KPI каждого руководителя и работника любой компании. Очень важно целеполагание. Те дискуссии, которые сейчас ведутся в Евросоюзе, направлены на то, чтобы бизнес выполнял Парижское соглашение. Нужно очень много разговаривать, сотрудничать и находить совместные решения».

По его мнению, продукция компании РУСАЛа – это низкоуглеродный алюминий. Другие компании, желающие оставаться на рынке, должны снижать углеродный след. Нужно бережно относиться ко всему, что у нас есть. Если речь идет о климате, то выиграют (или проиграют) все. Редакция продолжит публикацию обсуждения доклада.