Экологическая повестка Китая

Со всеобщим карантином на Западе и Востоке в повестку стремительно вернулась экологическая тематика: воздух стал чище, но при этом экономика обеспечивает население всем необходимым: в развитых странах нет голода или недостатка потребительских товаров. Сейчас проходит попытка переосмысления ценности экономического роста как такового в пользу устойчивого развития и защиты экологии. И это заставляет мир вернутся к проблемам глобальной экологической и климатической политики.

Последние 15 лет Китай рассматривается коллективным Западом как мировая угроза не только в политическом и экономическом плане, но как и главная угроза климату. Еще с начала 2000-х годов в адрес КНР звучали упреки в «климатической недобросовестности», при этом заявления доносились из уст одних из самых сильных политиков: семьи Клинтонов (и Билла и Хиллари), Саркози, а также о климатической угрозе Китая заявляли профильные министерства стран Запада (в основном США и Великобритании). За последнее время даже Дерипаска успел высказаться на тему китайской экологии, заявив, что выбросы китайских предприятий ухудшают экологическую обстановку в Сибири.

Стоит учесть, что климатическая повестка лишь набирала популярность, но уже тогда становилась средством политического давления. Однако возможно именно давление со стороны западных держав, заставило китайских чиновников отвлечься от выполнения планов очередной пятилетки и оценить масштаб уже накопившихся экологических проблем. Во многом этому способствовал рост числа жертв заболеваний, вызванных загрязнением окружающей среды: ежегодно из-за легочных болезней умирает около 400 тыс. человек, при этом мы имеем дело с официальными цифры, которые как правило занижаются китайской статистикой.

Впервые в 2006 году Китайское правительство внесло «зеленую повестку» в 11-й пятилетний план, и потратило на это до 4% ВВП, при этом была запущена программа «Три Пи» (people,planet, profitability), сочетающая развитие человеческого потенциала и общества, частного бизнеса и сохранение природы. Как ни странно, за исполнение этой программы были обязаны отвечать китайские банки, поэтому с 2008 года «зеленый» вопрос начал распространяться на рынок ценных бумаг. Таким образом, Банк Развития Китая разработал стратегию, согласно которой кредиты для бизнеса могли предоставляться только по соответствию с исполнением предприятиями следующих директив:

-Требования к проектам по охране природы

-Процедура проведения экологической экспертизы (что в принципе стало инновационным прорывом, так как ранее ни в одном из экологических проектов не предусматривалось проведение экспертизы. Экологи могли проводить лишь анализ, а не расследование и проверку)

-Государственное финансирование программ в сфере энергосбережения

-Финансирование программ безотходного и мусороперерабатывающего производства

-Стимулирование развития солнечной энергии (субсидии и сниженные проценты на кредит выдавались тем, кто указывал в проекте эксплуатацию солнечных батарей)

13-я пятилетка (2016-2020) в КНР стала полностью сочетать в себе исполнение зеленых обязательств и устойчивое развитие экономики. Так, КНР стал тратить около 300 млрд долларов в год на экологические проекты, а 14 отраслей экономики обязаны предоставлять «зеленый» отчет, а экологическая комиссия регулярно проводит комиссию на этим предприятиях по соответствию экологическим стандартам. Также ведется спутниковый мониторинг вредных выбросов и введена уголовная ответственность за нарушение экологических законов. Государство за подобные преступления имеет право полностью закрыть производство: так, в самой крупной промышленной провинции КНР Гуандун, ежегодно закрывается около 1000 предприятий.

Именно в 2016 году КНР ратифицировал Парижские соглашения, принятые годом ранее. Возможно, этот процесс не был бы таким быстрым, если бы КНР заранее не определил национальную экологическую стратегию, а также, как мы уже отметили, еще с 2000-х годов КНР оценил политический потенциал климатической повестки. Поэтому уже с 2006 года Китай стал активным участником глобальных экологических сессий и саммитов. Ратификация также означала обязательства КНР перед международным сообществом по сокращению выбросов углекислого газа, серы, что существенно повлияло на государственный имидж, так как экологической повестке придавалось все большее значение, а «зеленая» дипломатия становилась все популярнее.

В период с января по конец марта 2020 года, КНР сократил объем вредных выбросов в атмосферу на 25%, однако после снятия в стране карантина выработка двуокиси углерода вернулась к прежним показателям. Китай как мировая фабрика является крупнейшим в мире источником вредных выбросов, и ежегодно сжигает более 4 млрд тонн угля, а выбросы в атмосферу углекислого газа составляют свыше 13 гигатонн. Только по этим причинам китайская политика по ограничению выбросов будет оказывать существенное влияние на глобальный климат на десятилетия вперед. Этому также поспособствовали Парижские соглашения по климату, принятые в 2015 году, однако спустя 2 года США вышли из соглашений, мотивируя это тем, что из-за соглашений и сокращений вредных производств страна может потерять 2,7 млн рабочих мест. Такой выход несомненно наносит репутационные издержки, однако такой демарш США позволит путем мягкой силы и решения климатических вопросов усилить влияние Китая на ЕС и на мировое сообщество в целом. В ходе Китайско-Европейского экологического форума, между Брюсселем и Пекином были достигнуты договоренности о создании фонда в размере 100 млрд долларов, цель которого – помочь бедным странам справиться с последствиями изменения климата. В целом, развитие экологической дипломатии – достаточно новое явление, и здесь Китай имеет все шансы на успех, несмотря на ряд внутренних проблем: в КНР существует большое число ведомств и министерств, вовлеченных в процесс улучшения экологии, которым не хватает единой стратегии и согласованности действий и политики. Также одной из проблем являются экономические издержки: если Китай сделает акцент на улучшении климата и сокращении вредных выбросов, то это замедлит рост ВВП, который в свою очередь является политически и социально чувствительным вопросом.

Примечательно и то, что КНР не выработал единую политику улучшения климата, а Парижское соглашение подразумевает лишь сокращение общемирового количества выбросов. Таким образом, для КНР целесообразнее выдавать низкопроцентные кредиты развивающимся странам для переноса вредных производств, чем инвестировать в экологические технологии на тех же самых производствах внутри страны. Проблемой при исследовании является также статистика, которая отображает лишь общую долю инвестиций в энергетические проекты, но что из этого связано альтернативных источников энергии—понять трудно.

Тем не менее, Китай лидирует в использовании солнечной энергии, производя более трети мирового объема данного источника энергии. К концу 2018 года в КНР было выработано более 175 ГВт энергии за год, а в 2019 году более 195 ГВт. В 2018 году более 45% потребления всей мировой солнечной энергии приходилось на Китай, к конце 2019 года эта цифра приблизилась к 50%, в то время как 2/3 всех мировых производств солнечных модулей располагались в Китае. Доля солнечной энергии в общем энергобалансе КНР к концу 2018 года составляла 3%, в 2019 году эта цифра составила уже 4,5 %. Примечательно, что в декабре 2018 года солнечная батарея мощностью 500 МВт в Цинхае стала первой в Китае, на которой генерация электричества стала дешевле, чем на угольных ТЭЦ. На момент весны 2020 года в разработке находятся еще 30 проектов по введению в эксплуатацию производств, работающих только на солнечных батареях. Однако у этого источника энергии есть проблема, как ни парадоксально связанная с загрязненным климатом КНР: из-за вечного смога в крупных городах, лучи солнца менее эффективно проникают на батареи, поэтому практически все солнечные батареи в стране не способны работать на полную мощность, в среднем потери в недостаче энергии оцениваются на 17-35%, и чем восточнее располагается производство, тем эта цифра выше. Например провинция Хэбэй является самым загрязненным регионом Китая, поэтому солнечные батареи недополучают энергии примерно на 30-35%.

Китай сумел создать мощную промышленность по производству солнечных батарей и уже сейчас активно поставляет их в Европу и Россию. Таким образом борьба за окружающую среду позволяет Китаю в том числе продвигать интересы своих промышленных корпораций.

Также КНР занимает две трети общемирового потребления ветрогенерации. По состоянию на конец 2018 года, Китай выработал около 217 ГВт ветряной энергии, также КНР лидирует по количеству ветряных установок —так, за 2018 год количество энергии, добытой с помощью ветра, увеличилось на 20ГВт, а в 2019 году— еще на 27 ГВт. Доля ветроэнергетики КНР в общем энергетическом секторе составила 5% на конец 2018 года, в 2019 эта цифра составила 6,8%. Самые мощные ветроэнергетические ресурсы расположены во Внутренней Монголии (производит больше всего ветряной энергии), Синьцзяне и других северных и западных провинциях КНР. По плану 13-й пятилетки с 2016 по 2020 год Китай должен нарастить производство до 340ГВт чистой ветряной энергии, что составляет почти четверть от общего количества требований по выполнению Парижских соглашений (всего объем генерации из возобновляемых источников энергии должен достичь 1119 ГВт). Таким образом, по плану Правительства КНР доля возобновляемых источников энергии должна составить 15%, а угольных сократиться до 58%. Таким образом, рост вклада возобновляемой энергетике в энергобалансе КНР позволит Китаю снижать долю выбросов углекислого газа в атмосфере. Однако, до сих пор остро стоит вопрос недостатка инноваций: за весь этот период КНР закупал технологии, и на их основе производил генераторы альтернативных источников энергии. Во-вторых, излишки выработанной энергии не попадают в единую электрическую сеть, из-за чего существенная доля энергии просто теряется. Переход Китая к низкоуглеродной энергетике позволяет стране решать сразу несколько задач в различных плоскостях: экологической, геополитической, социальной, и, что важнее всего, экономической.

Китайская политика в сфере экологии является весьма прагматичной: это лоббизм собственных компаний-производителей, которые за последние годы смогли создать технологическую и производственную базу и готовы предлагать свои решения миру. Следом за высокими словами с трибун об экологии на международных форумах всегда следуют коммерческие представители, которые предлагают свои контракты на поставку оборудования.

Вместе с тем, одной из главных проблем Китая является структура энергобаланса. Несмотря на высокую активность в области альтернативной энергетики порядка 60% энергобаланса Поднебесной приходится на уголь, который является самым грязным с экологической точки зрения. Именно выбросы угольных ТЭЦ, а не вредные производства, и проводят к смогу над китайскими городами. Здесь мы видим медленный прогресс: с 2005 года по 2019 доля угля снизилась с 70 до 60%, а к 2030 году китайские власти ожидают, что на уголь придется лишь 47% от общего энергобаланса. На решение этой задачи направлены усилия в области альтернативной энергетики, а также газовой политики: «Сила Сибири», «Ямал СПГ» и «Арктик СПГ» - это проекты, которые повышают обеспеченность Китая более экологичным природным газом.

Однако в 2020 году на съезде Всекитайского собрания народных представителей, Китай не делал акцент на вопросах загрязнения окружающей среды, ставя во главе угла прежде всего восстановления бизнеса и производств, которые пострадали в условиях пандемии Covid-19.

В прошлые года, экология становилась одной из самых горячих тем, обсуждаемой на площадке сессий, однако из-за сильно пострадавшей экономики «зеленый вопрос» отодвинулся на второй план. Впервые за 30 лет экономика КНР сократилась на 6,8% ВВП в годовом исчислении в период с января по апрель.

Тем не менее, Премьер-Министр Китая Ли Кэцян в своем правительственном докладе выделил четыре задачи по загрязнению: усиление контроля за загрязнением воздуха в ключевых областях, ускорение перемещения опасных химических предприятий, улучшение строительства очистных сооружений и расширение отрасли энергосбережения и защиты окружающей среды. По его словам, Пекин продолжит сокращать потребление энергии и выбросы парниковых газов. Премьер-министр также заявил, что страна улучшит общие показатели в области очистки окружающей среды и сосредоточит внимание на правовом, научном и целевом контроле загрязнения.

В данный момент у Китая есть цель снизить выбросы углекислого газа на 18% в течение 13-й пятилетки (2016–2020 годы). Несмотря на это, в предложениях депутатов на парламентских сессиях также мало говорится о загрязнении.

Однако помимо загрязнения воздуха, воды и почвы, Китай имеет дело с растущим объемом мусора из упаковок, что является прямым результатом вызванных пандемией блокировок поставок грузов и ограничений на передвижение, поскольку людям пришлось прибегать к заказу еды и других предметов повседневного пользования дома.

Некоторые депутаты предупредили об этих «полиэтиленовых загрязнениях» и рекомендовали ускорить разработку биоразлагаемых материалов для решения проблемы В настоящее время применение таких материалов ограничено из-за технологии, высокой стоимости и отсутствия государственной поддержки. Среди предложений также было названо расширение исследования и производств биоразлагаемых материалов, путем предоставления специальных средств, снижения налогов и других средств.

Председатель Lianhong New Material Technology, рекомендовал порицать потребителей одноразовых пластиковых пакетов для покупок и пластиковой упаковки, а также взимать дополнительный налог с потребителей, которые используют неразлагаемые пластмассы. Как технически это будет выглядеть, и как будут отслеживать потребителей неразлагаемых пакетов–вопрос. Вероятно в стоимость пластиковых пакетов и контейнеров уже будет включен дополнительный налог.

Лидеры корпорации Sinopec, предложили повысить порог для входа

входа в парки химической промышленности и ускорить ликвидацию устаревших мощностей. Также было высказано предложение о поддержки интегрированных и высококачественных цепочек нефтехимической промышленности.

В отношении налоговой политики с 2018 года в Китае вступил в силу закон, который обязывает производства платить за загрязнение почвы, воды, воздуха, а также за превышение шумовых показателей. Так, разработчики закона предложили следующие налоговые ставки: за создание шума в зависимости предлагается взымать ежемесячный налог в размере от 350 юаней (55,7 доллара) до 11 тысяч 200 юаней (1,7 тысячи долларов).Налог для производителей твердых отходов составит от 5 до 1 тысячи юаней (0,7 — 160 долларов) за тонну в зависимости от объема, плотности, сложности утилизации материала, за выброс в атмосферу 0,95 кг диоксида серы и за 1 кг загрязняющих воду веществ — по 0,22-0,25 долларов. При этом ежегодно экологический налог приносит в бюджет около 50 млрд юаней или 7,9 млрд долларов. В связи с этим в 2019 году, суды Китая рассмотрели 36733 уголовных дела 36 733 уголовных дела, связанных с нарушением экологических норм в 2019 году, что на 43,3% больше, чем в 2018 году. При этом в западных источниках зачастую предупреждают инвесторов об экологическом налоге, и просят промышленников взвесить все «за» и «против», прежде чем локализовать производство в КНР.

Однако ужесточение «зеленых мер», сопровождаемые реальными сроками лишения свободы, и рост количества обязанностей со стороны предпринимателей, сопровождается и мерами поддержки «добросовестных» производителей, соблюдающих экологические предписания: они получают дополнительные налоговые льготы, пониженный процент на «экокредит», в случае, если владелец производства решит закупить оборудование для очистки.

Ужесточение юридической ответственности загрязнителей и рост числа обязанностей cо стороны бизнеса сопровождается экономическими мерами поддержки экологичных налогоплательщиков. Дополнительные налоговые льготы, внедрение в банковскую практику «зеленого кредита», например, на покупку очистного оборудования — система поощрений, которая стимулирует развитие экологически безопасной экономической деятельности.

Реализуемая налоговая политика показывает, что китайский законодатель осознает потенциал регулирующей функции экологического налогообложения. По новому закону от уплаты налога освобождаются, сельскохозяйственные производители, владельцы очистных сооружений, предприятий по утилизации твердых отходов. При этом, «зеленые» меры позволяют сохранить темпы экономического роста в стратегически значимых отраслях экономики КНР.

Также модель введенного налога показывает, что роль местных правительств усилилась. Они могут корректировать налоговые правила, исходя из экологической ситуации в регионе, например, изменять налоговую ставку. При этом для поддержки локального финансирования природоохранных мер налог в регионах определяется как доход местных бюджетов.

Проверить соответствие задекларированного налога и реального объема загрязнений позволяет система регулярного обмена информацией между налоговыми органами и отраслевым природоохранным ведомством. Такое двустороннее взаимодействие упрощает процесс налогового контроля на местах.

Помимо финансовых и налоговых мер, Китай находится в процессе рационализации климатического регулирования посредством институциональных реформ. Режим регулирования климата Китая претерпел значительные изменения в 2018 году. Наиболее значимым изменением стал перевод Департамента по изменению климата из Государственного комитета по развитию и реформам КНР в отдельно созданное Министерство экологии и окружающей среды.

В целом, реформы, проводимые в качестве новой экологической политики в Китае, проходят в позитивном ключе. При этом китайское Правительство с уверенностью заявляет, что данная работа ведется не ради достижения определенных показателей, а для повышения качества жизни граждан и будущих поколений.