Олег Никифоров
Наследный саудовский принц Мухаммед ибн Салман Аль Сауд предъявил России ультиматум, который положил начало нефтяной войне.
Фото с сайта www.spa.gov.sa
Примерно месяц назад одно из ведущих мировых экономических изданий – британская газета Financial Times опубликовала статью с многозначительным заголовком: «Сможет ли Россия использовать ценовую войну с Саудовской Аравией, чтобы нанести смертельный удар американской сланцевой отрасли?»
Не секрет, что американская сланцевая революция радикальным образом изменила в свое время соотношение сил на мировом нефтяном рынке. Напомним, что ввод в промышленную эксплуатацию эффективных технологий добычи газа из залежей сланцевых пород (сланцевый газ), а также нефти (сланцевая нефть – это легкая нефть низкопроницаемых коллекторов), который произошел в США в начале XXI века, привел к тому , что США превратились из импортера в экспортера нефти.
С 2016 года, когда Москва начала обсуждать с Эр-Риядом сокращение добычи, добыча нефти в Америке взлетела до 4,5 млн барр. в день. В ноябре 2016 года появилось соглашение, известное как сделка ОПЕК+. В рамках этого документа Россия и страны ОПЕК договорились о сокращении собственной добычи нефти. FT утверждает, что благодаря собственному увеличению добычи и сокращению добычи другими странами в контексте соглашения ОПЕК+ США отобрали у России и Саудовской Аравии заметную часть рынка. К февралю с.г. доля Соединенных Штатов в мировой добыче нефти подскочила на четыре процентных пункта, а совокупная доля русских и саудовцев упала на три процентных пункта. Правда, в России есть эксперты – например Константин Симонов, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности, – которые считают, что Россия фактически ничего не потеряла за счет участия в соглашении со странами – членами ОПЕК. Об этом он заявил на недавней конференции в «Известиях», посвященной нефтяной тематике. Отсюда и рождалась идея, что нынешняя ценовая война ведется, по сути, и Россией, и Саудовской Аравией против США. На сегодня в руках России 13,9% рынка нефти, у саудовцев – 13,3%, у США – 11,9 %.
На этот счет есть и еще одно мнение. Так, аналитик ФГ «Калита Финанс» Дмитрий Голубовский в интервью «БИЗНЕС Online» полагает, что вся данная акция вообще была спланирована США. Потому что заинтересован тот, кому будет в итоге выгодно, кто находится над схваткой. Поэтому Трамп и написал в Twitter, что Россия и Саудовская Аравия поспорили о ценах на нефть и рынки упали, но потребителям это выгодно. Голубовский допускает, что в какой-то степени США провоцировали саудовцев на войну с Россией. Но только в какой-то, поскольку радикальное падение цены на нефть как следствие этой войны неизбежно должно было бы отразиться на положении американских производителей сланцевой нефти. А это в предвыборный год вряд ли столь уж необходимо американскому президенту Дональду Трампу. Собственно говоря, это предположение подтвердилось, когда Трамп, по сообщению газеты Politico, в ходе состоявшегося 9 марта телефонного разговора с наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом ибн Сальманом Аль Саудом в целом не возражал против увеличения Эр-Риядом объемов добычи нефти, однако просил обеспечить, чтобы цена на нее не упала до уровня, представляющего опасность для американского нефтяного бизнеса.
Более того, как сообщает американский журнал National Interes, одна из самых крупных сланцевых компаний США заявила о своем банкротстве, поскольку сланцевая промышленность столкнулась с двойной проблемой: со страхами в связи с распространением коронавируса, а также с продолжающейся войной России против американских энергетических компаний. Речь идет о Whiting Petroleum, которая первой среди нефтегазовых гигантов отрасли на днях обанкротилась, поскольку не смогла расплатиться по кредитам. Поэтому компания решила воспользоваться действующим в Техасе законом о защите от банкротства. Как считает Бадди Кларк, сопредседатель международной консультативной юридической фирмы Hanynes and Boone, количество банкротств будет увеличиваться, так как добыча сырой нефти растет, а спрос на нее падает. По его мнению, даже суды находятся в настоящее время под давлением из-за большого наплыва дел. Американские добывающие компании в течение 2020 года могут объявить дефолт на сумму долга в 32 млрд долл., если коронавирус и Россия продолжат наносить удары по нефтегазодобывающей отрасли.
Как известно, в марте Россия и Саудовская Аравия не смогли договориться о квотах на сокращение. Французский журнал Point, анализируя позицию Саудовской Аравии, пишет, что «Международное энергетическое агентство (МЭА) спрогнозировало падение спроса на 3,4 млн барр. в первом квартале 2020 года по сравнению с последним кварталом 2019 года. В результате Саудовская Аравия прибыла на саммит ОПЕК с глубокой убежденностью в необходимости значительного сокращения предложения: на 1,5 млн барр. со стороны ОПЕК и ОПЕК+ помимо уже оговоренного в декабре прошлого года снижения на 2,1 млн. Многие участники мартовского саммита, в том числе Россия и Казахстан, не хотели сокращать производство. Когда в конце совещания они приняли решение не ограничивать производство после 31 марта и отстаивать только собственные интересы, у Саудовской Аравии не осталось другого выбора, кроме как максимально расширить производство с целью восстановить и защитить свои позиции на нефтяном рынке».
Если Россия была готова сохранить прежние договоренности по ограничению добычи, то саудовцы ультимативно потребовали дополнительного сокращения добычи на 1,5 млн барр. в сутки.Именно эту тенденцию Кремль, отмечает FT, решил переломить, отвергнув предложение Саудовской Аравии продлить и ужесточить ограничение добычи, чтобы поддержать цены. Газета утверждает, что инициаторами принятого решения выйти из договоренностей с Саудовской Аравией об ограничении добычи нефти, вызвавшего нефтяную войну и обрушившего цены на нефть первоначально на 30%, что радикально изменило ситуацию на нефтяных рынках, были некоторые российские нефтяники.
Конечно, скорее всего российская сторона при принятии решения учитывала тот факт, что мировая экономика вползает в рецессию из-за пандемии коронавируса. И это обстоятельство в любом случае приведет к падению спроса на нефть.
Курс на снижение
Ответные действия Эр-Рияда заставили цены упасть ниже, на что, по-видимому, рассчитывала Москва, полагает FT, однако на сей раз – в отличие от прошлых падений – Россия, судя по всему, была готова к кризису. Только пока один раз в истории, пишет немецкая газета Handelsblatt, отмечалось такое резкое падение базисной цены барреля нефти. Это было в самом начале войны в Заливе в 1991 году, более известной как война в Персидском заливе, которую в арабском мире называют второй войной в Персидском заливе или войной за освобождение Кувейта (2 августа 1990 – 28 февраля 1991) – вооруженный конфликт между Многонациональными силами (МНС) и Ираком за освобождение и восстановление независимости Кувейта.
Почему так случилось? FT полагает, что Москва вооружилась резервами на 570 млрд долл. и готовится к долгому бою. Россия с ее валютными резервами, плавающим обменным курсом и экономикой, меньше зависящей от иностранного капитала и импорта, чем всего несколько лет назад, считает, что она сможет терпеть самое резкое ценовое падение с 1991 года дольше, чем саудовские конкуренты и – что еще важнее – чем американская сланцевая отрасль. «Благодаря наличию значительных финансовых резервов российское правительство не без оснований предполагает, что оно способно некоторое время держаться в условиях низких цен, – утверждает директор Оксфордского института энергетических исследований Джеймс Хендерсон. – Будет непросто, но на три года их скорее всего хватит».
Как известно, с 2015 года, когда предыдущее падение нефтяных цен в сочетании с западными санкциями, наложенными на Россию после истории с Крымом, загнало страну в рецессию, Москва, отмечает FT, перестроила свою экономику, сделав ее прочнее и стабильнее. В 2019 году углеводороды по-прежнему обеспечивали 40% доходов российского бюджета, а результаты усилий по диверсификации экономики не впечатляли. Однако благодаря тому что в последние шесть лет Москва явно предпочитала укреплять стабильность – преимущественно в ущерб доходам населения, – а не обеспечивать экономический рост, Россия теперь лучше подготовлена к потрясениям.
Уровень цены на нефть, при которой российский бюджет будет бездефицитным, упал до 42 долл. за баррель (10 лет назад он составлял 100 долл. за баррель). В последние два года у России был профицит бюджета.
Особенно важно, что с 2017 года страна направляла излишки нефтяной выручки, образовывавшиеся у нее благодаря соглашению с Саудовской Аравией, в Фонд национального благосостояния. Газета цитирует российского министра энергетики Александра Новака. По его мнению, сама по себе сделка ОПЕК+ была правильным решением, позволившим России дополнительно заработать 10 трлн руб. и сформировать необходимые резервы, в том числе в рамках Фонда национального благосостояния. Сейчас фонд содержит более 150 млрд долл.
С помощью этих резервов Россия сможет продержаться при ценах от 25 до 30 долл. за баррель в течение периода от 6 до 10 лет, подчеркнуло в понедельник российское Министерство финансов. По его оценке, средняя цена в 27 долл. за баррель потребует изымать из фонда для поддержки бюджета по 20 млрд долл. в год.
«У России сейчас сильный баланс, и это означает, что низкие нефтяные цены не будут сильно давить на экономику. Ничего подобного 2015–2016 годам не будет, – считает главный экономист Capital Economics по развивающимся рынкам Уильям Джексон. – Мы полагаем, что Россия не изменит свой курс, пока цена не упадет до 25 долл. за баррель».
Экономика саудитов
Что происходит с экономикой Саудовской Аравии, которая, как считают некоторые эксперты, и спровоцировала нынешнюю нефтяную войну? Handelsblatt ссылается на слова министра Новака, который, мол, заявил, что с апреля «нет никаких обязательств по снижению производства нефти». На что его саудовский коллега наследный принц Мухаммед бен Сальман ответил, что, мол, вы удивитесь. И саудиты вступили в войну. Она выражалась в том, что государственная нефтяная корпорация Saudi Aramco стала продавать нефть со значительными скидками и объявила о существенном расширении добычи.
В ответ и «Роснефть», пишет Handelsblatt, объявила о расширении добычи. Аналитики Goldman Sachs констатировали, что ценовая война началась. С их точки зрения, ситуация хуже, чем в ноябре 2014 года, поскольку друг на друга наложились два фактора: ценовая война, ведущая к перепроизводству нефти и соответственно к избытку ее предложения на рынке, и пандемия коронавируса, которая ограничила спрос из-за закрытия в ряде случаев даже целых отраслей.
По оценкам Goldman Sachs, цена барреля упадет в третьем квартале до 30 долл. за баррель, но возможно падение и до 20 долл. Подобный прогноз подтверждают и другие аналитики. Handelsblatt приводит мнение Джованни Стауново, главного аналитика по проблемам сырья швейцарского банка UBS: «Цена нефти марки Brent может снизиться до 30 долл. за баррель». А Ханнес Лоакер, нефтяной эксперт компании Raiffeisen Capital Management, полагает, что если саудовцы «открутят кран», то цена достигнет 20 долл. за баррель марки Brent». Ситуация на рынке нефти ведет к падению курсов акций нефтяных концернов. Handelsblatt отмечает, что инвесторы избавляются от их акций. Потери коснулись таких фирм, как Shell, BP, Total, а также Exxon и Chevron.
Россия в этой войне делает ставку на то, что бюджет Саудовской Аравии сверстывается при цене барреля не менее 80 долл. И достаточно высокие социальные обязательства побудят ее рано или поздно поднимать цену на нефть. Но, пишет Handesblatt, Саудовская Аравия располагает валютными ресурсами в размере 500 млрд долл. К тому же производственные расходы по добыче нефти в этой стране составляют лишь 2,8 долл. за баррель. По данным уже упоминавшегося Константина Симонова, в России этот показатель примерно 15 долл. Правда, Handelsblatt называет для «Роснефти» – 20 долл., а для ExxonMobil, крупнейшего частного добытчика нефти, – 16 долл. за баррель (речь идет не о сланцевой нефти). Но с другой стороны, до сих пор 85% саудовского бюджета поступает от доходов от нефти.
Point утверждает, что у Саудовской Аравии было два маркетинговых варианта: либо защищать прибыль всей отрасли путем сокращения спроса, либо расширить свою долю рынка, забыв о прибыли, тем более что Эр-Рияд не получил поддержки других стран-производителей. Раз Саудовская Аравия производит нефть по самой низкой себестоимости, она выбрала стратегию защиты долей рынка вне зависимости от требуемой для того цены барреля. Хотя все это не способствует конкуренции, низкие цены на энергоносители играют на руку мировой экономике и ускорят ее восстановление в долгосрочной перспективе.
Встает вопрос: как долго сможет продержаться Саудовская Аравия и как быстро она сможет нарастить добычу нефти до реализации своей угрозы – выбрасывать на рынок дополнительно более 2 млн барр. еженедельно? На этот счет также имеются различные мнения. Уже упоминавшийся выше Дмитрий Голубовский полагает: «Саудовская Аравия может 10 лет продержаться. У них 1,5 трлн долл. тоже резервов. Плюс у них нефтяная компания Saudi Aramco с капитализацией 2 трлн долл., под которую можно столько же занять, это ликвидный актив. Рейтинг кредитный у Саудовской Аравии выше, чем у России. У них с деньгами проблем не будет. Поэтому когда нам по телевизору говорят, что у Саудовской Аравии появятся проблемы, у них бюджет рассчитан на 80 долл. за баррель, на самом деле им наплевать. Они могут ополовинить свой бюджет развития, все военные расходы свои переложить на американцев, попросить тех дать им на армию кредит. Американцы с радостью согласятся. Они им вообще все оружие в долг продадут».
Весь вопрос в том, как быстро смогут саудовцы нарастить добычу нефти. Нет ответа и на вопрос, где хранить добытую нефть и как ее поставлять потребителю даже по сверхнизким ценам.
По первому вопросу имеются два варианта. С одной стороны, запасы непроданной нефти скорее всего хранятся где-то в танкерах. В случае Саудовской Аравии такие запасы могут составлять до 45 дней. Это продемонстрировали саудовцы после атак дронов летом прошлого года на свои перерабатывающие заводы. Поэтому эти запасы они вполне могут в апреле уже выбросить на рынок. Но это будет кратковременный эффект. Другой вопрос, как быстро они смогут нарастить добычу, когда резервы будут исчерпаны. Здесь мнения экспертов расходятся и некоторые утверждают, что наращивание добычи потребует до одного года.
Но между тем уже очевидно, что резкий выброс на рынок огромных партий нефти при почти 100% загруженности танкерного мирового флота даст резкую стоимость фрахта со всеми вытекающими последствиями. И именно в этой ситуации российская нефть со своими трубопроводами, за транзит по которым нефтедобывающие компании платят фиксированную цену в рублях и которая может быть «подброшена» по трубам почти к самым рынкам сбыта, получает выгоду.Пока мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть эти предположения. Поэтому в складывающейся ситуации важно оценить, как поведут себя Соединенные Штаты.
Позиция Вашингтона
Норвежская газета Nettaviesen полагает, что и Россия, и Саудовская Аравия знают, что хуже всего от ценовой войны придется США, потому что американскую сланцевую нефть добывать дороже, чем российскую и особенно арабскую. Низкие цены на нефть будут иметь огромные последствия для американских нефтяных компаний и американской экономики в целом, о чем россияне говорили на встрече ОПЕК+.
Американцы и так уже испытывали на себе ценовое давление, но сейчас они оказались перед лицом испытания, сопоставимого со взрывом атомной бомбы на нефтяном рынке, считает аналитик Rystad Energy Луиз Диксон.
В то же время ни одна из нефтепроизводящих стран ничего не заработает на экстремально низких ценах. Например, ожидается, что доходы нефтяной и газовой промышленности России из-за ценовой войны в этом году будут на 440,8 млрд крон (примерно 3 трлн руб.) ниже, чем планировалось.
По мнению газеты Handelsblatt, многие американские фирмы, которые добывают сланцевую нефть, финансируют свой рост за счет высокой задолженности. Для этого они выпускают так называемые Junk Bonds, или займы, которые рейтинговые агентства оценивают как крайне ненадежные, поэтому за них платят высокие процентные ставки. Но на этом рынке сейчас, как отмечают аналитики Deutsche Bank, царят кризисные настроения. У более 60% подобных займов в сфере нефтедобычи в Соединенных штатах процентные ставки находятся на уровне выше 11% американских госзаймов. Эксперт банка Крэг Николь считает, что в таких условиях может наступить кризис неплатежеспособности.
Тарек Хамид, эксперт американского банка JP Morgan, утверждает, что фирмы, занимающиеся добычей сланцевой нефти, нерентабельны при фьючерсной цене нефти ниже 45 долл. Инвесторы уже начали ускоренно сбрасывать акции сланцевых фирм из США. Американские сланцевые компании, зависящие от высоких цен и готовности инвесторов финансировать бизнес-модель, которая требует постоянных расходов, оказались на краю разорения.
Соответственно у сланцевой отрасли начнутся проблемы, даже если низкие цены сохранятся всего на 6–12 месяцев, полагают аналитики. Более того, Point утверждает, что не только многие сланцевые предприятия будут затронуты снижением цен на нефть. Ситуация отразится и на других производителях: глубоководных офшорных месторождениях, операциях в Арктике, месторождениях в битуминозных песках, биологическом топливе, которое опирается на вырубку лесов и плантации сахарного тростника.
«Ожидается резкое сокращение капитальных вложений и значительное снижение объемов (добычи. – О.Н.)», – отмечает Мэтт Портилло, управляющий директор хьюстонского инвестбанка Tudor, Pickering & Holt & Co. Представители нефтяной индустрии США добиваются от президента Дональда Трампа финансовой помощи для сланцевых компаний. Но их бизнес-модель в любом случае опиралась на российско-саудовский пакт по поддержке нефтяных цен, а Москва с этим пактом только что покончила.
Однако российский эксперт Дмитрий Голубовский не так пессимистично настроен, как его американские коллеги. Он считает, что падение цены на нефть не страшно для сланцевой отрасли США. По его словам, «отрасль застрахована по 60 долл. за барр., что намного выше себестоимости. Все падение нефти покрывается сейчас у них финансовым сектором. Он, правда, признает наличие проблем у инвестиционных банков, но исходит из того, что инвестиционным банкам всегда может помочь ФРС. Сланцевикам напрямую он денег не даст, это не принято, но дать средства в виде дешевого кредита банкам – легко».
Именно это сейчас и делает Федрезерв, он заливает в систему деньги. Уже идут сделки «овернайт» РЕПО в объеме 400 млрд долл. на краткосрочные кредиты. Все-таки лакмусовой бумажкой позиции США являются действия их властей.
Wall Street Journal рассматривает возможность сокращения добычи американской сланцевой нефти как один из способов помочь ОПЕК добиться перемирия в ценовой войне между Саудовской Аравией и Россией. Очевидно, что регуляторы американской сланцевой индустрии вступили в диалог со странами ОПЕК в рамках переговоров, которые могут помочь добиться перемирия между тремя крупнейшими в мире производителями нефти и потенциально позволят урегулировать ценовой конфликт между Саудовской Аравией и Россией, который за последние пару недель обвалил нефтяные рынки.
20 марта, Мохаммед Баркиндо, генеральный секретарь Организации стран-экспортеров нефти, побеседовал с Райаном Ситтоном, комиссаром регулирующего органа, отвечающего за освоение нефтяных месторождений в Техасе. «Только что говорил по телефону с генеральным секретарем ОПЕК Баркиндо. «Отличная беседа о мировом спросе и предложении, – написал Ситтон в Twitter. – Мы все согласны с тем, что для обеспечения экономической стабильности должна быть заключена международная сделка, пока оправляемся от COVID-19».
Государства ОПЕК+ 12 апреля достигли соглашения о масштабном сокращении уровня нефтедобычи на 9,7 млн барр. в сутки. Оно будет действовать два месяца. США, Бразилия и Канада добавят к снижению еще 3,7 млн баррелей за счет падения производства, вызванного снижением цен.
В дальнейшем также предусматриваются сокращения, но меньшего размера. Министр энергетики России Александр Новак считает, что кризисная ситуация на нефтяном рынке продлится как минимум до конца года.
комментарии(0)