Станислав Минин. Корреспонденты The New York Times Клиффорд Леви и Майкл Швиртц пишут, что Киргизия «существенно изменила» свое решение по поводу закрытия авиабазы «Манас». Газета отмечает, что база останется в Киргизии при минимальных ограничениях и увеличении платы за аренду. The New York Times называет это победой администрации Обамы. Газета утверждает, что Москва обещала Бишкеку кредит в 2 млрд. долларов за закрытие американской базы. Плата за аренду – самое заметное изменение, пишут Швиртц и Леви. Раньше она составляла 17,4 млн. долларов, а теперь вырастет до 60 млн. The New York Times также пишет, что подписанный США и Киргизией договор де-факто не запрещает и не ограничивает транспортировку вооружений из «Манаса» в Афганистан. В то же время российский МИД заявил, что заключение такого договора – «суверенное право» Киргизии.
The Wall Street Journal публикует редакционную колонку под названием «Друзья Махмуда». Под Махмудом подразумевается президент Ирана Махмуд Ахмадинежад. В его друзья американская газета записала ХАМАС, Турцию и┘ Россию. WSJ отмечает, что на прошлой неделе российский президент Дмитрий Медведев тепло приветствовал Ахмадинежада на саммите ШОС в Екатеринбурге. На сайте МИД РВ, отмечает издание, появилось заявление, согласно которому выборы в Иране – внутреннее дело этой страны, а Россия уважает выбор иранского народа (читай – избрание Ахмадинежада). Принципы, на основании которых Кремль поддерживает режим Ахмадинежада, WSJ называет «маккиавелианскими»: во-первых, президент Ирана усложняет жизнь Америке, во-вторых, он является крупным потребителем российских товаров, в первую очередь оружия. Возможно, пишет газета, Владимир Путин опасается еще одной «цветной (на сей раз – зеленой) революции» в соседней стране. В свою очередь Турция, отмечает издание, также поздравила Ахмадинежада с избранием; «самая динамично развивающаяся демократия исламского мира», пишет WSJ, отказалась поддержать миллионы иранцев, который хотят, чтобы и их страна была такой же. Резюмируя, WSJ критикует стратегию Барака Обамы, который хочет привлечь Россию и Турцию к решению иранской проблемы. По мнению издания, полагаться на эти страны бесперспективно.
Тони Халпин из британской The Times сообщает о визите Дмитрия Медведева в Египет. По словам журналиста, Россия пытается вернуть утраченное после распада Советского Союза влияние на африканский континент, однако на сей раз речь идет уже не об экспорте коммунизма, а о торговле, прибыли и природных ресурсах. Халпин отмечает, что Медведев и его египетский коллега Хосни Мубарак обсуждали не только вопросы экономики, но и внешней политики: в частности, стороны приняли решение вместе отстаивать принципы «многополярного мира», а Египет поддержал российские инициативы на Ближнем Востоке и проведение ближневосточного форума в Москве. Что касается экономики, то одним из ключевых пунктов визита Медведева в Африку является борьба за право разработки урановых месторождений и тендер на строительство первой атомной электростанции в Египте. На строительство, пишет Тони Халпин, претендует «Росатом».
Тони Барбер из The Financial Times в своей колонке пишет о проблеме вступления России в ВТО. По словам Барбера, решение России вступать в ВТО единым блоком с Казахстаном и Белоруссией – классическая российская инициатива, сочетающая в себе грубую силовую политику и добрую долю сюрреализма. Как отмечает колумнист The Financial Times Россия привыкла обращаться таким образом с бывшими республиками СССР: если что-то делается в интересах Москвы, остальные не имеют права голоса. Российские власти, по мнению Барбера, не очень жалуют организации вроде ВТО или ОБСЕ, в которых важную роль играет консенсус. Кремль, по словам журналиста, предпочитает постоянное членство в Совете безопасности ООН, структуре, в которой крупные державы имеют право вето.
Дарья Гармоненко